Андрей Воронин - Слепой. Операция «Атлантический циклон»
Минут десять Витим излагал Хунхою свой план, и с каждой минутой лицо китайца все больше мрачнело.
— Этого нельзя делать! — воскликнул он, когда Витим закончил.
— Почему? — спросил бандит, не скрывая сильного раздражения.
— Опасно.
— Поясни.
— Нас могут уничтожить!
— Кто? Ты подумай, прежде чем говорить! Я на своей земле и сам уничтожу, кого захочу. Вспомни себя. Без моей поддержки ты бы всю оставшуюся жизнь тряс бабки у гастарбайтеров. А если бы попытался высунуться, тебя бы братва в асфальт закатала. У нас здесь свои законы, свои порядки! Это в Китае вас миллиард, а здесь жалкая кучка. У меня сила, и если вдруг начнутся разборки, я залетных на куски порву. В случае чего братва поможет. Никто не любит, когда на его земле пытаются командовать чужие.
Доводы Витима слабо подействовали на Хунхоя. После короткого спора китаец сказал:
— Делай, как знаешь. Помогать тебе я не буду, но и мешать — тоже.
— Спасибо и на этом, — язвительно ответил Витим.
Через несколько дней большой внедорожник остановился у ворот завода Гунсуня. Из салона выбрался Витим и, сопровождаемый дюжими парнями, двинулся к охраннику:
— Хозяин на месте?
— А кто вы такие?
— Я задал вопрос. Будешь отвечать или соскучился по нашей бесплатной медицине?
Прикинув соотношение сил, охранник благоразумно сказал:
— На месте. С утра руководит.
— Побудьте здесь, я пойду один, — приказал Витим братве.
Гунсуня он застал в цеху и небрежно поманил пальцем:
— Идем со мной, дорогой, разговор есть.
— В чем дело? Я совсем недавно заплатил тебе деньги! — возмутился Шан.
— За себя заплатил, а за того парня?
— Какого парня? — не понял Гунсунь, плохо разбиравшийся в тонкостях русской речи.
— Например, Устюгова.
Шан промолчал, только лицо его на секунду исказила гримаса досады. Булочник понял, какую грубейшую ошибку он допустил. Не подумал, что некоторые из продавших ему бизнес людей тоже платили бандиту. Из-за досадной оплошности тщательно хранимая тайна стала известна бандиту. Как отреагирует на это известие Сю Нинь? То есть в общем его реакция более чем предсказуема, надо ждать как минимум одного нового покойника. Но кого сразит жестокий удар, хлебопека или бандита.
По слабости душевной Шан решил промолчать о своей ошибке. Откуда Сю Нинь узнает, какую сумму и за кого именно платит Гунсунь? Ведь расчеты касаются только их двоих: Шана и Витима.
Но тут бандит огорошил Гунсуня:
— Бабки оставь себе. Я хочу войти к тебе в долю.
Эта мысль осенила Витима, когда он вспомнил свою попытку стать членом гольф-клуба. Большинство дородных мужиков, пинавших клюшками мячик, уже сейчас зарабатывали меньше, чем Гунсунь. А что будет через пару лет, когда азиат захватит весь городской хлебный рынок. Витим пока еще не решил легализоваться ли ему или оставаться в тени. Тень была сродни вымогательству, только вместо заранее оговоренной суммы выплачивались проценты от дохода. Легализация с правом совместного управления бизнесом выглядела гораздо солиднее, хотя имела некоторые минусы. Бандит склонялся к ней все больше.
— Какую долю? — удивился Гунсунь.
— Объясняю популярно. Мы с тобой будем вместе владеть хлебными заводами. Ты будешь печь хлеб, я — тебя охранять. Реализацией займемся вместе.
— У меня есть охранники, — слабо возразил китаец.
— Уволим. Или ты думаешь, что они помогут тебе, когда начнется конкретная заварушка? Даже не надейся!
Гунсунь успел немножко изучить Витима. Если этот бандит что-то вбил себе в голову, переубедить его очень сложно. А когда идея сулила большие деньги, то невозможно.
— Придется обо всем сообщить Сю Ниню, — с горечью подумал хлебопек и посмотрел на Витима. — Я должен обдумать твое предложение.
Пэн Цзюй сильно нервничал. Много раз он ездил на сходки главарей Триады, но никогда еще так сильно не волновался. Еще бы, ведь впервые шла речь о его жизни и смерти.
Началось все с появления человека от Фана.
— Ты и твои люди поедете в Россию, — безапелляционно заявил он.
— Какую Россию! — попытался возмутиться Пэн.
— Или отправишься на виселицу, — хладнокровно предложил альтернативу гость.
На виселицу Пэн отправляться не хотел, но и отъезд в Россию гарантировал ему верную смерть. На Цзюе были завязаны многие дела Триады, его отъезд сулил организации крупные финансовые потери.
— Меня убьют свои же, — мрачно сообщил он посланцу.
Тот весело рассмеялся:
— До чего же вы, преступники, боитесь за свою жизнь! Привыкли купаться в роскоши, покупать за деньги все, что душа пожелает, и страшитесь это потерять. Но ты успокойся, ты еще нужен товарищу Мо, поэтому никто тебя не тронет. Мы уже сообщили кому надо о твоем отъезде, ваши люди его одобрят.
«Интересно, кому они сообщили? Неужели коммунисты знают всех наших боссов?» — подумал Пэн.
Собрание выдалось представительным, на нем присутствовали люди, имевшие общие дела с Цзюем, и большая часть главных вожаков Триады. Даже из Тайбэя прилетел человек. Он пользовался услугами Цзюя, когда дело касалось живого товара. Та часть Китая, где обосновался Пэн, славилась красивыми девушками. Многие из них добровольно соглашались ублажать богатеньких островитян, остальных, кто идеально подходил для занятия проституцией, похищали и по налаженному коридору переправляли на Тайбэй. Кроме деловых Цзюя с островитянином связывали и дружеские отношения, но было трудно предсказать, как он себя поведет, узнав, что ему понадобится какое-то время посидеть на голодном пайке. Или заняться поисками нового партнера.
Но куда большее значение имело мнение трех других человек. Первый обосновался в провинции Юньнань, находившейся ближе всего к Золотому треугольнику. Благодаря такому расположению он получал огромные деньги, хотя сама провинция была отсталой, прежде всего ориентированной на сельское хозяйство. Большинство населения Юньнаня жило в бедности, юньнаньцы никогда не попадали на рекламные плакаты, демонстрирующие впечатляющие достижения Поднебесной за последние четверть века. Благодаря наркотрафику и прибылям от него, человек из Юньнаня имел большое влияние среди боссов Триады. Но оно было несколько меньшим, чем у еще одного лидера преступной организации, главаря Юго-Восточной ветви Триады. Он контролировал провинцию Гуандун, в его руках находился и Сянган, все еще остававшийся богатейшей частью Китая. Кроме того, в Гуандуне располагались бурно развивающиеся промышленные кластеры, большие города, в том числе богатейший Гуанчжоу. А где процветает крупный легальный бизнес, там и преступникам находится, чем поживиться.
Триада по сути своей являлась преступной организацией, не терпящей конкурентов. Поэтому, распространив свое влияние на какую-то территорию, боссы Триады старались контролировать весь криминальный бизнес за исключением мелочевки. Кражей гусей с подворья или хищением велосипедов они, разумеется, брезговали.
Босс Гуандуна держал в своих руках наркоторговлю, игорный бизнес, проституцию, занимался рэкетом, хотя делал это с большой осторожностью. Китайские власти сами были еще теми вымогателями и с конкурентами не церемонились.
Третий главарь обитал на северо-западе. Хотя контролируемая им территория была на порядок больше той же провинции Гуандун, он негласно считался властелином второго сорта. На значительной части его земель раскинулась пустыня, да и с бурным промышленным развитием местные города сильно задержались.
Пэн с громадным облегчением заметил, что отсутствует босс северо-востока, пожалуй, самый влиятельный из главарей Триады, известный своим крайне настороженным отношением к властям. Он бы наверняка потребовал для Цзюя смертной казни.
Однако человек из Юньнаня достойно заменил его.
— С каких это пор наши люди танцуют под дудку коммунистов? — гневно спросил он. — Мне плевать на проблемы правителей страны, у меня есть свое дело, и я не собираюсь молча наблюдать, как ему наносится ущерб. Никаких сделок с коммунистами, а того, кто готов пойти на это, следует примерно наказать, чтобы другие навсегда запомнили наш урок.
Цзюй похолодел от страха. Ну вот, лучше бы он отказал товарищу Мо. Из тюрьмы выходят, из могилы — никогда!
И тут послышался голос босса Гуандуна:
– Наказать его просто, тем более есть причина. Я дал задание своим ребятам, они во всем разобрались. Два года тому назад наш уважаемый Пэн возомнил себя очень большим человеком и решил взять под свой контроль одно крупное предприятие. Не знаю, чем он в тот момент думал, но могу рассказать, как все закончилось. О шалостях Цзюя узнали власти, и он оказался у них на крючке. Теперь для него пришло время платить за ошибки прошлого. А заодно придется платить и нам с вами.
