Владимир Колычев - Не жалею, не зову, не плачу
– Снимаешься ты! – грубо отрезала она.
– Тома, неужели я похож на альфонса?
– Ты знаешь, как меня зовут?… Погоди-ка, погоди-ка… Миша?… А я думала, ты просто на него похож… Или ты не Миша?
– Миша, – улыбнулся я.
– Ты тогда был совсем мальчишка… Симпатичный мальчишка…
– Ты и сейчас меня за мальчика приняла.
– Ну, не совсем за мальчика. Нежные мальчики нынче к богатым дяденькам клеются, а к тетенькам такие мачо, как ты… Ты похож на мачо, Миша. Красивый, знойный, грубоватый… Что ты здесь делаешь?
– Просто отдыхаю…
И, чтобы подтвердить свою независимость, сделал приличный заказ – такой же коньяк, как у Томы, салат, несколько бутербродов с черной икрой. И чтобы у нее не возникало вопросов, заранее расплатился с официантом – сунул ему в руку три пятидесятидолларовые купюры: расчет и чаевые.
– Богато живешь, – поощрительно улыбнулась она.
– Ну, альфонсы тоже неплохо зарабатывают…
– Но ты же не из них?
– Нет, конечно… По морям, по волнам, нынче здесь, завтра там. Капитан дальнего плавания… а если честно, то второй помощник. Но это пока…
– Моряк, значит…
Она обозначила движение на сближение со мной, носом втянула в себя воздух:
– Правда морем пахнешь.
Скорей бы она уловила запах пороха, чем морской дух, но это была всего лишь игра. Ей было все равно, кто я по жизни. Она искала запах настоящего мужчины – и, похоже, нашла его. Глазки уже горят блудным огнем.
– А ты пахнешь вкусной красивой женщиной, – сказал я.
– Ты настоящий моряк, – польщенно улыбнулась она. – Добро пожаловать в наш порт!
– Я уже бросил швартовы.
– Швартовы? Что это такое? Большой толстый канат? – шаловливо улыбнулась она.
– Что-то вроде того.
– И что я должна сделать? Принять их?
– А это как ты захочешь.
– Ну, ты нахал, морячок. Смотри, как бы парус не сдулся.
– Если что, на моторе пойдем.
– А солярки хватит?
– А это смотря как далеко идти.
– Думаю, что, если ты будешь хорошо себя вести, за буйки заплыть разрешу… Тебе что больше нравится, штиль или шторм?
– Шторм.
– Тогда наливай.
Сначала мы пили, потом танцевали. Затем снова пили, до штормовой качки.
– Как думаешь, куда дует попутный ветер? – игриво спросила Тома, едва ворочая языком.
– Попутный ветер не может дуть куда-то, – мотнул я головой. – Попутный ветер дует только по пути…
– А нам с тобой по пути?
– Мне с тобой да, а как тебе со мной… Думаю, что ты хочешь со мной…
– Хочу, – с пьяным обожанием посмотрела на меня Тома.
– Тогда ставим паруса по ветру.
Попутным ветром нам стала машина такси. Но ехали мы недолго. Тома жила в районе Тверской, в красивом доме довоенной постройки. Большая роскошная квартира, я даже сбился со счета, пытаясь узнать, сколько в ней комнат. Дорогая обстановка с налетом антикварности, картины в золоченых рамах, запах старины, тщательно очищенный от плесени и нафталина.
– Ты не думай, что если я живу на Тверской, то здесь же и выставляюсь…
Она подошла к большому дубовому буфету, достала оттуда плоскую бутылочку армянского коньяка, наполнила рюмки…
– Тебя это напрягает? – спросил я.
Мне, например, было все равно, чем она занимается.
– Нет… Я никогда не была проституткой. Только с тобой, один раз. Деньги очень были нужны… Только ты не подумай, я не оправдываюсь…
– Я не думаю.
– Вот и хорошо. Ты не затем сюда пришел, чтобы думать.
– А зачем я сюда пришел?
– Сам знаешь зачем. Мы оба это знаем…
Она подала мне рюмку, мы выпили вместе, а на закуску были наши губы… Когда-то я целовался с ней на виду у Лизы, чтобы та меня ревновала. Но сейчас Лиза где-то далеко. Ну и черт с ней!..
Я заставил Тому вспомнить, кем она была в прошлом. Ветер желания наполнил мои паруса, и что она с ними только не делала, чтобы наше судно полным ходом шло по штормовым волнам. Это было незабываемое путешествие…
– С твоей мачтой только в капитанах и ходить, – польстила мне Тома.
В приятном изнеможении, она лежала у меня на груди, ее нежные пальчики лениво ласкали мое ухо.
– К тому и стремимся…
Все, что мне было нужно, я уже получил. Можно было собираться и уходить. Но ведь дома меня никто не ждет, и Тома меня не гонит.
– А я как была с тобой проституткой, так и осталась… – жалостливо сказала она. И, радостно улыбнувшись, добавила: – Мне нравится быть проституткой в твоей постели.
– Постель твоя.
– Нет, если я в ней с тобой, значит, твоя… Когда ты в плавание уходишь?
– Не в плавание, – поправил я. – В рейс… Думаю, недельки через две. А что?
– Не знаю… – беспомощно пожала она плечами. – Я думала, что ты всего лишь мачта, а ты целый корабль, на котором хочется плыть и плыть…
Инстинкт самосохранения включился во мне незамедлительно.
– Ну, кругосветное путешествие я тебе не обещаю…
– Хотя бы две недели.
Я молчал. Можно было бы позвать ее с собой в Сочи, чтобы смазать наши отношения в курортный, ни к чему не обязывающий роман. Ну а вдруг я в нее влюблюсь? Ведь она очень-очень хороша… Мне любовь ни к чему…
– Мне всего неделя осталась. И одна неделя в пути. Я во Владик на поезде поеду, а это долго…
– Понимаю. Но эта неделя со мной, договорились?
– Ну да… Вообще-то я и сам хотел сказать… Жаль, что всего лишь одна неделя… Ты одна живешь?
– С мужем…
Она, казалось, нарочно затянула паузу, чтобы заинтриговать меня. И надо признаться, она меня задела… Я не хотел, чтобы у нее был муж. Я не хотел, чтобы у нее кто-то был…
– Жила… – в прошедшем времени сказала Тома. – Когда-то… Мы когда с тобой станцевали? Восемьдесят четвертый или восемьдесят пятый?
– Восемьдесят пятый. – Изнеженный ее неторопливой лаской, я совсем не прочь был предаться воспоминаниям. – Я в тот день школу закончил… А Олег еще давно хотел с вами, то есть не с тобой, с Сонькой. Но как-то все не складывалось. А потом сложилось, уже вместе с тобой… Я не жалею…
– Еще б ты жалел. Я тогда была хороша, – сказала Тома и языком коснулась моего подбородка.
Я решил не скупиться на комплименты.
– Ты и сейчас – лучше не бывает.
– Тогда все равно лучше. Молодая, цветущая… Училась вместе с Сонькой в иностранных языках. Она из Москвы, я из Твери… Она проститутка, хотела, чтобы я вместе с ней. А у меня любовь была… Ну, это уже не важно. Да и не интересно… А потом брат в беду попал, деньги срочно нужны были, а тут Сонька… Хорошо, что с тобой сошлась, хоть не жалею…
– Это тоже уже не важно. Да и не интересно, – ее словами сказал я.
– Если не интересно, то молчи. И я молчать буду… – Тома обиженно поджала губки.
– Не молчи. Мне интересно. Мне интересно знать, что с тобой было потом…
– А что потом?… Потом я замуж вышла. И попала в эту вот золотую клетку. – Она обвела рукой спальную комнату. – Со старичком одним познакомилась. Влюбился в меня без памяти… Богатенький был старичок. Квартира эта, дача, «Волга», куча сберкнижек… Замуж за него вышла. Он уже ничего не мог, да я ничего и не хотела. До чертиков надоело… А потом… Короче, умер он. Два года назад. С тех пор я вдова. Бизнес у меня свой. Магазины, кафе… У Кости привычка была – рубли в доллары переводить. И я эту привычку от него взяла. Поэтому и не прогорела, когда деньги менять стали. Доллары – они и в Африке доллары… Хорошо живу, только так тоскливо иногда становится. И мужика нет… Нет, и неохота… А вчера в клуб пошла. Нашло, и пошла. Знала, что там мальчика снять можно. Не хотела ничего, но в то же время и не прочь. Противоречивое такое состояние души. А ты меня спас. Не мальчик, но муж. И мне так с тобой хорошо…
– Ничего, это пройдет.
– Что пройдет? – всколыхнулась Тома.
– Ну, отпустит и пройдет. Сегодня тебе мужик нужен, а завтра снова неохота будет…
– С тобой охота…
– Надолго?
– Да хоть навсегда… Я могла бы тебе соврать, что думала о тебе все эти годы. Ты и тогда, семь лет назад, мне понравился, но я сразу про тебя забыла… Ну, не то чтобы совсем. Были моменты, которые о тебе напоминали. Но сохнуть по тебе не сохла, это я точно могу сказать…
– И что за моменты, которые обо мне напоминали? – заинтригованно спросил я.
– Ну, дружок твой, Олег… – замялась Тома.
– У тебя что, с ним было?
– Нет… Он к Соньке какое-то время ездил. Хотел без денег, а она ему не давала. Потом деньги появились… Я же с Сонькой как бы дружила, а он как бы с ней, ну, иногда пересекались… Сонька сейчас в самом низу – водка, наркотики. Я даже пыталась ей помочь, на стеклотару хотела посадить, ну, приемный пункт открыла. Думала, человеком станет. Бесполезно…
– Да, Олег говорил, – кивнул я. – Про тебя, сказал, ничего не знает. А Сонька, говорит, бутылки собирает…
– Ты с ним давно виделся? – немного подумав, спросила Тома.
– С кем?
– С Олегом.
– Да нет, недавно.
– Дружишь с ним?
– Ну да.
– Жена у него красивая.
