Михаил Март - Змеиная яма
– Чего удивляться, – улыбнулась Настя. – Вся страна так живет. То свет то тьма, а просветов не видно. Проводник вздохнул и пошел восвояси.
– Может быть, ресторанчик посетим? – предложила девушка.
– Непременно. Страсть как хочется посмотреть на эту компанию поближе.
Поближе не получилось – народу в ресторане хватало. Странная четверка сидела от них за четыре столика, но все, что нужно, Вадим видел. Наташа сидела лицом к ним, рядом с красоткой, мужчины спиной. И надо сказать, эти спины выглядели достаточно широкими, чтобы не дать своих попутчиц в обиду. Все ели стряпню местного повара, кроме Наташи. Взгляд у нее действительно был необычным. Полное отсутствие присутствия, как выражаются шутники.
– Похоже на аминазин в большой дозе. Это не наркотик, но выбивает человека из колеи тут же. Смотри на нее – чем не Марья-искусница? «Что воля, что неволя, все равно!»
– А ты обратила внимание, что у вас волосы почти одного цвета и длина такая же?
– О чем ты, Квазимодушка?
– Так, примеряюсь.
– А меня это как бы не касается? Выкладывай, что задумал?
– Всему свое время, Настена. Идея еще сыровата, а главное – требует математически точного расчета.
Ужин подходил к концу. Четверо странных путешественников отправились в свои купе. Они прошли мимо столика, за которым сидели Вадим с Настей. Первым шел Жорж, следом Наташа, за ней дамочка и заключал шествие Счастливчик.
– Похоже на конвой, – сказал Журавлев, когда они вышли из вагона.
– Ты видел ее? – спросила Настя. – Девку здорово накачали. Живая кукла. Она ничего не видит и ничего не понимает. Полная прострация.
– К сожалению. Они на нас даже не взглянули. А у меня душа в пятки ушла. Мне так и казалось, что один из этих бугаев схватит меня за шкирку.
– Извини, Квазимодушка, но они оба видели тебя в гробу и белых тапочках, причем в прямом смысле.
– Трудно привыкнуть к собственной смерти. Теперь так. Они едут в шестом вагоне, мы в одиннадцатом. Нас разделяет пять вагонов. Давай пройдем по поезду и проверим по времени это расстояние.
Настя уже ничего не спрашивала. У Журавлева горели глаза, а если он что-то задумал, то лучше к нему не приставать, – парень ушел в себя и заваривает очередную кашу. В этом состоянии от него ничего не добьешься. Созреет – сам обо всем расскажет.
Они прошли пять вагонов, и Вадим глянул на часы.
– Две минуты сорок секунд.
– И что дальше?
– Ничего. В каком мы вагоне?
– Ты у меня спрашиваешь? Я у тебя, как пудель на доводке. Надеюсь, мы еще увидим наше купе?
– Наверняка, если у пуделя есть нюх.
Они стояли в тамбуре. И опять Настин кавалер думал о чем-то постороннем, разглядывая металлический щит на стене. Настя не могла понять, что в этой железке могло его заинтересовать.
– Читаешь по слогам? Я могу тебе помочь. Тут написано: «Осторожно! Высокое напряжение». Буквы крупные, печатные. Разобрал?
В ответ Вадим достал из кармана универсальный железнодорожный ключ и открыл дверцу щита высокого напряжения.
– И что там? – спросила девушка, не рассчитывая получить ответ.
– Рубильник. Проводник может отключить питание вагона, например, если произошло короткое замыкание и появилась угроза пожара. А это очень важно.
– Не сомневаюсь. Тебе еще не пришла в голову идея заглянуть под колеса и изучить момент трения их с рельсами в местах стыковки?
– Боюсь, и этот момент меня заинтересует в недалеком будущем.
Он запер дверцу и направился в вагон. Минуя третий по счету, он заглянул в купе к проводникам. Вероятно, ему приглянулась проводница, читавшая книжку, но оказалось иначе.
– Простите, милейшая стюардесса. У вас на столике лежит карта. Случаем, это не наш маршрут?
– Вы правы. Я только третий раз на этой линии, и мне требуется шпаргалка.
Вадим бесцеремонно ввалился в купе и сел на край нижней полки, где храпел напарник очаровательной проводницы. Настя осталась в коридоре.
«Вот осел, – думала она. – Ему нужно носить с собой зеркало. Он все еще считает себя неотразимым, ходячая страшилка».
Но Вадим продолжал начатое дело.
– Вы знаете, я человек суеверный. Есть одно колдовство, точнее, старый обычай, но, говорят, действующий. Когда поезд въезжает в тоннель, вы должны зажечь свечу, написать желание и сжечь листок. Но он должен успеть сгореть до того, как поезд выйдет из тоннеля. У меня не получается. Нескольких секунд не хватает.
Проводница рассмеялась.
– Вы верите в эти сказки?
– Это не сказки. Моя подружка успела и выиграла в лотерею машину. Скажете, совпадение? Может быть, но я никогда раньше не видел людей, выигравших что-нибудь по лотерейным билетам. А почему бы не попробовать? Я знаю, что у нас на пути много тоннелей. Вот если бы точно знать, в какое время въедешь в шахту, то можно подготовиться заранее. Нельзя же всю дорогу сидеть со спичками в руках и ждать.
– Я вас поняла. Что же, давайте попробуем прикинуть.
Она развернула карту и сняла со стенки деревянную рамку с расписанием.
– Так. И что мы имеем?… Вот. Между Сафоновом и Ярцевом четыре длинных тоннеля. Первый буквально через пять минут после отхода поезда от Сафонова, а в Сафонове мы прибываем в четыре утра десять минут. Пять минут стоянка плюс еще пять. Значит, в тоннель мы войдем в четыре двадцать. Следующий тоннель, если верить карте, через пять километров. Это самый длинный, очередной через три километра, и еще один через шесть километров. Тут время предугадать трудно.
– С какой скоростью идет поезд?
– Считайте сами. От Сафонова до Ярцева сто километров, поезд идет час тридцать минут без остановок. Примерно семьдесят пять километров в час.
– Хорошая арифметика. Мне нравится. У вас отлично работает голова. Студентка?
– Студентка. Заочный политех.
– Удачи вам. Советую гадать со мной вместе.
– В это время я буду спать, меня сменит напарник.
– Ну а я попытаю счастья. В каком мы вагоне, кстати?
– В девятом.
– Осталось чуть-чуть. Спокойной ночи.
Журавлев вышел в коридор.
– Увижу я наше купе? – возмутилась Настя.
– Конечно, но ненадолго. Идем.
Наконец они добрались до своего купе. Поезд уже погрузился в сон. Шел третий час ночи.
Вадим сидел у окна и что-то черкал на листке бумаги, потом вглядывался в темноту мелькавших пейзажей и следил за секундомером часов. Настя хотела спать, но она уже поняла, что этой ночью ей не удастся коснуться подушки. Она ошибалась, но о том, что ее ждет, даже не догадывалась. В какой-то момент Вадим обратил на нее внимание. Он долго разглядывал ее, будто видел впервые, и после продолжительной паузы произнес:
– На семь минут ты должна перевоплотиться в Наталью Шефнер. А теперь займись своими волосами. Твоя прическа не должна отличаться от ее. Колдуй, подружка, у нас не так много времени осталось, а я пойду к проводнику и позаимствую у него фонарь.
Настя вылупила на него свои огромные глазищи.
– Боже милостивый! Кажется, началось.
***Расчет шел на секунды. Риск мог стоить жизни. Их спасал азарт и вера в успех. Но это скорее всего было естественным состоянием Журавлева, чем необычным. Настя подходила под ту же статью, но не имела столь богатого опыта, как ее партнер. В конце концов, ее никто не заставлял совать голову в пекло, и она поехала с Журавлевым по собственному желанию. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Нет, она не отказывалась, просто ей было немного страшновато, однако девушка старалась не показывать своих слабостей.
В четыре пятнадцать, как и положено по расписанию, поезд тронулся со станции Сафонове после пятиминутной стоянки. В ту же минуту Журавлев и Настя вышли из своего купе и направились в сторону шестого вагона. Через две с половиной минуты они достигли цели.
– У нас не больше сорока секунд, крошка, – сказал Вадим, когда они остановились в тамбуре. – Иди к купе и жди меня возле двери.
Настя кивнула и вошла в вагон. Журавлев достал ключ и открыл дверцу силового щита. Правую руку он положил на ручку рубильника, в левой держал фонарь. Секунды казались годами. На лбу выступили капельки пота.
– Три, два, один, ноль…
Поезд со свистом ворвался в черный коридор тоннеля. Вадим резко опустил ручку рубильника вниз. Свет в вагоне погас. Он включил фонарь и ворвался в коридор. Грохот стоял невозможный, тьма кромешная. В считанные секунды он оказался возле Насти. Вставив ключ в скважину, он погасил фонарь, сунул его в карман и открыл дверцу купе. Первой вошла Настя. Она тут же сорвала одеяло с человека, лежавшего на полке слева, и прижала одеяло к груди. Вадим схватил на руки спавшего и тут же вышел из купе. Настя закрыла за ним дверь и легла на освободившееся место. Накрывшись одеялом, девушка повернулась к стене и уткнулась лицом в подушку. Вадим вошел в тамбур с девушкой на руках. Включив фонарь, он прижимал ее тело к стене и поддерживал коленом, чтобы не выронить и высвободить правую руку. Поезд вновь дал длинный протяжный гудок, и состав вырвался из тоннеля на просторы русских полей. Журавлев поднял рубильник вверх. В вагоне вспыхнул свет. Ни секунды не медля, он перешел из шестого вагона в седьмой. До купе надо пройти пять вагонов со спящей женщиной на руках. Наташа ничего не чувствовала – безвольная, мягкотелая кукла, утопающая в снах. Только бы не наткнуться на проводников, молил Бога похититель.
