Михаил Серегин - Прекрасная попрошайка
Размеры экспонатов у Дарьи были записаны. Она отдала ему все, что смогла собрать, и тем не менее Колпаков остался недовольным.
– Само качество работы такое же, как у того солдатика, это видно на глаз. Но я могу ошибиться в деталях.
– Так вот же фотографии, – недоумевала она.
– Знаешь, Дарья, двух снимков с разных точек недостаточно, я могу сделать этого всадника или очень толстым, или очень тонким.
– Постарайся, – попросила она, – я в долгу не останусь.
– Ну что ж, сейчас мы это и проверим, – сказал он с откровенным намеком. – Действительно ли ты на все готова. Меня, честно сказать, не интересуют деньги в данный момент, а расплатиться со мной за работу ты вполне могла бы.
– Неужели я произвожу такое впечатление?
– Именно такое и производишь, – прошептал он, приближаясь.
«Черт, мне действительно надо, чтобы он сделал эту работу. К тому же я отработаю деньги за несколько минут. Да почему бы и нет. К тому же это не какой-то старый пердун Салов, а юный и нахрапистый мальчик».
– Куда мы пойдем? – спросила она, когда он уже держал ее за попку.
– В комнату, там у меня диван. Старый. Но, я думаю, сегодня он не посмеет сломаться.
И диван не сломался, лишь натужно скрипел.
Самым интересным было то, что через полчаса все повторилось на столе, и при этом никто уже никаких условий не ставил, просто приятно, вот и все.
Оправившись, он сообщил:
– Думаю, у меня нет выбора. Так как, если откажусь, придет тот Кинг-Конг, с которым ты имеешь привычку общаться, и просто-таки разорвет меня на части.
– Уж не намекаешь ли ты, что я тебе напрасно отдалась?
– Совсем нет. – Он чмокнул ее в лоб.
Дарья не стала его разубеждать, что боя с Лировым не случится ни при каких обстоятельствах, и справилась, сколько ему нужно времени. На дворе был вторник, и до пятницы, когда Виктор Борисович выставлял на всеобщее обозрение экспонаты, которые будут продаваться на следующий день, мастер никак не успевал.
– Знаешь, давай я тебе куплю пару банок кофе, тогда ты точно успеешь.
Алексей снова стал рассматривать фотографии, затем пожал плечами.
– Стиль мною освоен, материал у меня есть. Нельзя сказать, что я привык к этой породе дерева, но уже немного приноровился. Можно попробовать.
– Отлично, – бросила Дарья, хватая сумку и убегая к своей машине.
Теперь ее путь лежал к «Лодочке». Виктор Борисович, выслушав идею, с удовлетворением заметил, что мозги у Дарьи работают.
– Ловить на живца – неплохой вариант, я бы даже сказал, мы имеем шансы на успех. Как думаешь, какую начальную цену попросить за эту коняшку?
Она и не знала, что ей сказать.
– Раз за пешку просили вначале пять тысяч, то за коня со всадником пускай будет десять.
Загороднев отверг это предложение.
– Не пойдет, очень большая сумма, никто не проявит никакого интереса.
– В самый раз. Пусть лучше двадцать!
– Но это безумие!
– Люди, которых мы пытаемся изловить, не имеют больших денег, но знают, сколько на Западе стоит иранский конь. В прошлый раз они решились на подмену, а в этот им придется воровать! Для них даже стартовая цена будет недоступной.
– Ну, раз так, то давай попробуем. От меня, как я понял, требуется лишь заявить этого всадника на аукцион, а дальше – представить его во время торгов. Вот и все. Дело в том, что, если человек профессионал, он сможет отличить дерево от слоновой кости, не прикасаясь к работе. Даже в том случае, если это дерево будет покрыто специальным лаком, имитирующим кость.
– Я как-то не подумала об этом, – призналась она, – тогда нам придется не показывать лот на предварительный просмотр и сразу же выставлять его на торги. То есть сделать так, чтобы потенциальные покупатели, а в нашем случае похитители, не смогли подержать эту работу в руках или посмотреть на нее с близкого расстояния.
* * *
В пятницу утром Дарья помогла Загородневу привезти экспонаты и расставить их в витрине.
Вместо коня в витрине выставили лишь листок бумаги, на котором организаторы аукциона извинялись за отсутствие экспоната, но обещали, что в день торгов конь будет выставлен и желающие смогут приобрести вещь. Цена, в отличие от самого лота, присутствовала. Девять с половиной тысяч рублей – с такой цены начинались торги.
В составленном документе толстяк не поскупился на эпитеты и расписал якобы иранского коня во всех деталях так, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, что данная вещь реально существует в природе и представляет культурную ценность.
До торгов оставалось чуть больше суток. Данилова очень надеялась, что Бабушкин или его человек проявят себя. Должен же был вызвать вопрос тот факт, что скакун не выставлен в витрине. Но никто не донимал Загороднева вопросами, хотя он только этого и ждал.
День прошел спокойно. Вечером Даша вместе с хозяином «Лодочки» собрала с витрины безделицы.
– Не клюет, – обратился к Дарье Виктор Борисович, разводя руки в стороны.
– Надеюсь, это затишье перед бурей, – с надеждой ответила она.
* * *
В субботу уже в час дня Дарья пришла в «Лодочку» вместе с Синицыным. Вскоре подошли Лировы. Появился Аркадий Иванович с телохранителем.
Затейники показывали, что друг с другом незнакомы. Не здоровались и не раскланивались. Расселись они за разными столиками далеко друг от друга.
Как обычно, толстяк перед началом шоу все лоты, приготовленные для торгов, сложил в подсобке. Минуты потянулись томительно.
Гости потихоньку заполняли зал. Любочка уже бегала между посетителями с подносом, уставленным напитками.
Дарья попросила себе яблочный сок, а Валера вообще отказался периодически смачивать горло.
Время – два часа. Аркадий Иванович оставался в пиджаке. Жаль. Это означало, что Бабушкина в зале нет.
Первым на торги был выставлен светильник девятнадцатого века, который можно было поставить где-нибудь в спальне. Вещица была дорогая, ножка позолочена, а сам купол, приглушающий расходящиеся от лампы лучи, был сделан из витиеватых серебряных прутиков. Безделица была не очень большой, но тянула на добрые восемь тысяч рублей. Со стартовой цены она поднялась еще на три с половиной тысячи, после чего была продана и отдана в руки счастливому обладателю.
Как и было сказано в реестре, всадник на скакуне выставлялся на торги пятым по счету. Между делом Лиров успел приобрести себе в пользование золотую ручку, чем был весьма доволен. Дарье казалось, что он уже и забыл, зачем он сюда пожаловал.
Неожиданно, казалось бы без причины, раздался электронный гонг.
Кто-то из посетителей хмыкнул, в то время как Дарья со товарищи стали само внимание.
Она пробежала глазами по залу, а гонг прозвучал вновь.
Ее глаза зацепили Любу, которая шла с подносом, уставленным напитками. Она остановилась около маленького лысенького господинчика. Дарье показалось, что тот сделал какое-то неловкое движение. Будто залез Любе под белоснежный передничек.
– Дамы и господа, по техническим причинам торги отменяются, – объявил Загороднев.
Это вызвало слабую волну недовольства. Но не более того.
Из подсобки вылетел Колпаков.
– Всадник у нее! – крикнул он, показывая на Любу.
Официантка застыла в растерянности.
Затея Дарьи оправдала себя целиком и полностью. Перед торгами в стене, отгораживающей подсобку от кабинета Загороднева, сделали небольшую дыру. В кабинет на время торгов посадили Колпакова, а его же работу поставили как раз напротив дыры.
Стащить статуэтку можно было только во время аукциона, так как в остальное время Виктор Борисович не удалялся от нее больше чем на метр.
Как только Люба схватила шахматную фигуру, Колпаков нажал на кнопку гонга.
Пока официантка стояла как вкопанная, лысый, за которым наблюдала Дарья, поднялся со своего места и быстренько пошел на выход.
Она бросилась к маленькому юркому господинчику, распихивая респектабельных сограждан.
Увидев, что его вычислили, деятель стал чаще шевелить поршнями, но уйти ему не удалось.
Данилова вцепилась в дядю.
– Держи вора! – закричала она.
Мужик вырвался, пробрался к выходу и выбежал на улицу. Дарья кинулась следом. Надо же такому случиться, зацепилась за ножку стола, споткнулась и рухнула на пол. Больно! Еще бы – ведь тонкий линолеум постелен прямо на бетон.
Она быстро поднялась. Эта нелепая случайность придала ей сил.
Выбежав на улицу, она увидела, что человек бежит к белым «Жигулям». Машина тронулась еще до того, как Дарья успела приблизиться к ней.
Не раздумывая, она прыгнула в свой «Фольксваген». Лиров заскочил следом, и парочка понеслась за похитителем.
Против Дарьиной тачки эта «копейка» тащилась словно гусеница. Она быстро села на хвост стремящемуся удрать мужичку, но таранить его не спешила.
– Дави его! – Константину хотелось просто уничтожить ублюдка.
