Александр Тамоников - Пятеро смелых
Мохаммад вышел в коридор под единственную лампу, поднял пистолет и дважды выстрелил в дверь мужской камеры. Шум и крики сразу прекратились.
Гурди поморщился, потер ушибленное место в паху и приказал Вахиду, стоявшему рядом:
– Позови сюда остальных!
Тот побежал по коридору к выходу, и вскоре перед Гурди предстала вся смена: начальник караула Анвар, пожилой Салман, Вахид и еще один молодой боевик.
– Вы ведь скоро сменяетесь? – злорадно посмеиваясь, спросил Гурди.
– Да, смена должна подойти минут через пять, – ответил за подчиненных начальник караула.
– Салман, у тебя давно не было женщины?
– Да, уже третий месяц пошел, – ничуть не смутившись, ответил пожилой мужчина.
Мохаммад направил фонарь внутрь женской камеры и нащупал лучом брюнетку, стонавшую от боли.
– Посмотри на нее. Устроит?
– Славная женщина. Немного напоминает мою покойную жену. Но она ведь не мусульманка.
– Во время войны с неверными некоторые каноны не грех и нарушить. Так что ничего страшного, Салман. Эти женщины нам больше не нужны. Темноволосая в твоем распоряжении. Если заупрямится, перережь ей глотку! Или вообще отсеки голову. Я разрешаю.
То же самое он громко повторил по-английски, чтобы услышала и поняла брюнетка.
Салман растерянно кивнул, поправил на плече ремень автомата и спросил:
– А что делать со второй?
– Вторую я дарю твоим друзьям, охранникам, свободным от несения караульной службы.
Молодые воины удивленно переглянулись с начальником караула.
– Вы не ослышались, – подтвердил сказанное Гурди. – Сейчас придет ваша смена и займется охраной мужчин. А вы заберете эту светловолосую шлюху и отведете к себе. Вас ведь разместили в помещении над гаражом, верно?
Анвар кивнул.
– Вот и отлично. Можете от души попользоваться ее телом до утра. А мой человек снимет все это на камеру.
Охранники заулыбались, а молодой Вахид с горевшим взглядом выпалил:
– Мохаммад, разреши мне ее отконвоировать?
Тот подошел к нему вплотную, насмешливо посмотрел сверху вниз.
– Она тебе тоже понравилась?
– Не поверите! Я таких встречал только в центре Багдада, когда однажды туда приезжал с отцом.
– Что ж, отконвоируй. Только доставь ее до гаража живой. Твоим товарищам она тоже понравится.
– Что это? – спросила по-английски Светлана.
Пожилой охранник ответил ей на непонятном языке. Она поняла только одно слово – «арак». Так назывался алкогольный напиток, самый известный в арабском мире.
Пить она отказалась. Тогда боевик несколько раз ударил ее наотмашь по лицу и опять сунул под нос пиалу.
Света с отвращением сделала два глотка. Арак источал запах винограда и аниса, а по крепости находился между водкой и выдержанным вином.
Голова женщины раскалывалась после побоев, в конечностях ощущалась слабость. Лариску несколько минут назад увели боевики. Потом в камеру по-хозяйски вошел этот старый тип, поставил в угол керосиновую лампу, прикрыл дверь и грубо заставил Светлану сесть. Он устроился рядом с ней, достал из кармана бутылку с араком, маленькую пиалу, налил в нее спиртного, выпил. Теперь этот мерзавец заставлял пить Светлану.
После нескольких минут общения с грязным стариком, как мысленно назвала она лысеющего охранника, ей стала ясна цель его визита. Сидя рядом, он поглаживал ее коленку и что-то приговаривал противным ласково-приторным голоском. Потом темными крючковатыми пальцами стал расстегивать пуговицы старенькой темной кофточки.
От старика дурно пахло давно немытым телом. К седым волосам реденькой бороды прилипли кусочки пищи.
Света с отвращением оттолкнула его руку, дернула ногой. Содержимое пиалы расплескалось.
Боевик снова сменил маску, и из доброго дедушки превратился в агрессивного и злобного старца. Выкрикивая на своем языке ругательства, он вскочил, выдернул из голенища высокого ботинка нож. Схватил женщину за волосы, откинул назад ее голову и приставил лезвие к горлу.
Сил кричать или сопротивляться у Светы не было. По ее телу пробежала волна липкого страха, но остроты и леденящего ужаса в нем уже не было. Давала о себе знать нечеловеческая усталость, раздавившая психику. К тому же Светлана уже не верила в спасение. Мужчины, которые могли бы за них заступиться и защитить, содержались в соседней камере и сами нуждались в помощи.
Она опустила руки, обмякла.
Грязный старик довольно ухмыльнулся, спрятал нож и снова взялся за пуговицы кофточки.
Спустя некоторое время она осталась в одних трусиках.
– Налейте мне вашей дряни, – прошептала женщина пересохшими губами и подняла с пола пустую пиалу.
Охранник щедро плеснул в посудину из бутылки.
Света медленно проглотила порцию арака, прислонилась спиной к холодной стене и закрыла глаза.
Старик тотчас воспользовался моментом. Кряхтя и царапая нежную кожу жесткими пальцами, он стянул с нее тонкие трусики.
Восточный алкоголь оказался коварным. На вкус он не был приятным, но пился легко. В голове Светланы ударил колокол, резкость в глазах сменилась густым туманом. Из сознания уходила ясность, оставляя вместо себя безразличие к происходящему. Мышцы становились ватными и непослушными.
Обнаженная женщина встала, покачиваясь, сделала пару неверных шагов, подхватила кувшин с водой и подошла к туалетному ведру.
Пока она нависала над ведром, охранник выпил еще арака, достал из кармана длинную трубку, набил ее и закурил. По камере пополз специфический кисловатый запах иранского табака.
Светлана вернулась в угол, села на ворох тряпок. Она подтянула коленки, закрыла ладонями лицо и ощутила, как притупляются последние чувства.
Женщина изо всех сил пыталась представить рядом с собой Андрея – молодого, красивого и любящего ее мужчину. На несколько минут это помогло, а потом…
Светлана забылась и перестала воспринимать реальность. Она не видела грязного старика с лицом, перекошенным оскалом довольной улыбки. Не замечала, как он встал и торопливо скидывал с себя одежду, как подошел к ней вплотную, почти не ощущала прикосновений к себе.
А старик не терялся. Он оторвал от лица ладони женщины и грубо толкнул, заставил упасть на тряпье. Потом раздвинул ее ноги и елозил жилистыми шершавыми руками по нежному телу.
Светлана не представляла, сколько прошло времени с момента прихода в камеру этого омерзительного типа. Лежа на спине с закрытыми глазами, она лишь отсчитывала ритмичные толчки внизу живота.
Охранникам, прибывшим в Хавар, Гурди для отдыха выделил помещение над гаражом. Это была небольшая комнатка под плоской крышей с окном и широким топчаном. Если постараться, то на нем можно было улечься вшестером. Так и получалось. Трое заступали на смену, а шестеро отдыхали.
В эту комнатушку Вахид и намеревался отвести русскую длинноногую красотку.
Когда он приказал Ларисе покинуть камеру, двоюродная сестра с дрожью в голосе шепнула ей:
– Этот гад сказал, что мы им больше не нужны. Если будем сопротивляться, то нам перережут глотки. Поэтому делай все, что прикажут.
Эти слова лишь подтвердили худшие опасения Ларисы. Их похитили в Турции и переправили с Сирию ради костюмированного представления, снятого на видео в присутствии холеных западных журналистов. Все то, что было проговорено ими перед камерами, – форменная чушь и чудовищная ложь. Их заставили это сказать. А теперь, следуя преступной логике, от пленников надо было избавиться. Свидетелей грандиозных афер и обманов в живых никогда не оставляют.
Такие вот нехитрые выводы настолько ошеломили и подавили волю Ларисы, что даже воспоминания о дочери не помогали ей вернуть силы. Находясь в душной темной камере, она часто думала о своей девочке и о родителях, живущих в Подмосковье. Женщина все отчетливее понимала, что больше она их никогда не увидит.
Лариса едва держалась на ногах, когда молоденький охранник заставил ее выйти из камеры. По коридорам цокольного этажа она шла, покачиваясь и опираясь руками о стены. Взобраться по ступеням к выходу и вовсе не смогла.
Мальчишка подталкивал ее сзади. При этом он больше исследовал ее зад, чем помогал подняться. Но воля пленницы была сломлена, и сопротивления не последовало.
На ней была тонкая накидка со странными завязками спереди вместо пуговиц и темная длинная юбка на размер больше, чем нужно. На ногах – сандалии без каблуков. Подобные наряды на Востоке носит большинство представительниц слабого пола.
Юноша провел женщину через двор, мимо двухэтажного дома. Вечером здесь почти никого не было, хотя несколько часов назад сновал народ и бурлила работа. В предзакатный час два охранника скучали вдалеке возле ворот. Под камуфляжной сетью водитель возился с наполовину разобранным мотором автомобиля. На плоской крыше у пулемета дежурили еще двое. Пара патрульных обходила по периметру территорию усадьбы.
Мальчишка тащил Ларису, держа за запястье, словно боясь, что она убежит.
