Максим Шахов - Поцелуй торпеды
– Как не та?..
– Это «15а», – ткнул пальцем в едва заметный след отколовшейся буквы Моня. – А «15» – вон она!
– Вашу мать!.. – пробормотал Логинов.
104
Рифа не зря выгнали из семьи. Татарин он был неправильный – те собак на дух не переносили, а Риф, наоборот, любил. У ворот, которыми заменили прогнивший военный шлагбаум, «Мицубиси-Паджеро» встретил приветственным лаем целый выводок: пара черно-белых овчарок, один полуротвейлер и еще какое-то лохматое чудище, напоминавшее гигантского пуделя.
– Гав-гав!
– Гау-гау-гав!
– Гау-гау!.. – эхом разнеслось в узком ущелье между горами.
Кащеев включил ближний свет и приветственно бибикнул. Риф бросился открывать ворота. Ствол берданки был начищен до блеска и поблескивал у него за спиной.
Створки разбежались в стороны и, слегка вибрируя, замерли. Кащеев тронул джип с места, собаки бросились врассыпную, снова огласив горы лаем. Поравнявшись с Рифом, Кащеев остановился.
– Я машину поставлю, а катер буду к выходу готовить! Завтра у нас в Алуште турнир, так что команду вдоль набережной будем катать! – сообщил Кащеев. Риф для порядка важно закивал. – Поэтому ты не обращай на меня внимания. Занимайся своими делами, я, как управлюсь, сам к тебе подойду!
– Понял, Григор Васильевич! – кивнул татарин, наклонившись к окошку.
Тут лохматое чудище вдруг оттерло его и от избытка чувств лизнуло Кащеева огромным языком.
– Тьфу! – провел рукой по губе Кащеев.
– Назад! – замахнулся берданкой Риф, но огромная псина только часто-часто замахала хвостом. – Отойди, сказал! Извините, Григор Васильевич!
– Да ничего! – скривился Кащеев, доставая носовой платок.
Обычно татарину доставалось за собак, поскольку те норовили передними лапами встать на дверцы и оцарапать полировку, но сейчас Григория Васильевича «Мицубиси-Паджеро» уже не интересовал. Больше ездить на нем он не собирался…
Риф метнулся запирать ворота. Джип тронулся. Дорога изогнулась. Черные горы расступились, и между ними перевернутой трапецией проглянуло море. Оно серебрилось ртутно-голубоватым блеском. Желтая луна, завалившись набок, щурилась на Кащеева из-за тряпицы облачной вуали. В открытое окно пахнул ветерок, и Григорий Васильевич тут же ощутил на губах привкус соли.
Джип осторожно съехал к берегу. Кащеев остановил его прямо перед пирсом: чтобы закрывал Рифу обзор. Выбравшись из машины, Григорий Васильевич закурил и размял затекшие конечности, пройдясь по пирсу. Наконец он швырнул окурок в воду и спрыгнул в катер.
105
– Здорово, пацаны! – поклонился Моня, сложив на груди руки, после чего деловито прошел к дивану и плюхнулся на него, заняв добрую половину.
Логинов скромно присел рядом.
– Ну рассказывайте, че за дела! – кивнул Моня.
Горов покосился на дверь, потом перевел взгляд на Логинова и негромко спросил:
– А это кто, шеф?..
– Это, Степ, наш человек в Крыму, – посмотрел на Моню Логинов и снял бейсболку.
Горов быстро переглянулся с Аникеевым.
– А с головой у вас что? В смысле с волосами?..
– Так это я его к себе в ученики взял, просветляю… – снисходительно потрепал Логинова по плечу Моня.
– Он с Тибета приехал, – со значением почесал пальцем висок Логинов. – В Шаолине был, монахом.
– А-а…
– Короче, рассказывай!.. – вытащил сигареты Виктор.
К тому времени, когда Горов закончил рассказ и ответил на вопросы, в комнате стоял туман от дыма. Логинов посмотрел на Аникеева и попросил:
– Лень, открой форточку, и заодно посмотри, чтоб никто не подслушал!
Аникеев прошел к окну и осторожно выглянул из-за шторы. Потом щелкнул шпингалетом. Логинов повернул голову к Моне:
– Ну, что скажешь, учитель?..
– Какая-то залепуха! – покачал головой Моня. – Ты ниче не перепутал, брат? В тебя точно стреляли?..
– Точно, – вздохнул Горов и, вытащив из кармана, бросил на журнальный столик свой кошелек.
Рядом Степан аккуратно поставил гильзы. Логинов потянулся к одной из них, понюхал, а потом посмотрел на маркировку. Моня взял кошелек и покачал головой:
– Ништяк вещь! Надо себе такую маечку от Армани заказать…
– Ты по делу давай, а не про Армани своего! – раздраженно сказал Логинов.
– Да про какое, блин, дело?.. Нету никакого дела! Сто пудов, что киллеры просто перепутали дом!.. Тут симферопольские и киевские коммерсы половину квартир повыкупали. А эти просто с адресом лоханулись…
Логинов задумчиво сказал:
– Это придется проверить…
– Ясно, что придется!.. Сейчас зашлю людишек! – потянулся Моня. – Ну что, пошли, Вить?.. Пока соседи не попросыпались!
Логинов оглянулся в тесной комнатке, потом посмотрел на Аникеева, караулившего у выходящего в переулок единственного окна. Квартира была очень невыгодной, больше похожей на мышеловку…
– Слышь, Монь, а тебе еще пару учеников не нужно?.. Временных?
– Мне и тебя хватает! Вот так! – провел ладонью под тройным подбородком Моня и шагнул к выходу.
– Да нет, я серьезно… – начал было Логинов, но Моня отрезал:
– Таких учеников, Вить, мне даром не надо! Потому что если их правда перепутали, это одно! А если их хотели завалить за какие-то старые дела?.. Извини, но мне под пули лезть что-то не хочется! Тем более я как раз на витке… Пусть пересидят пока тут, плохо, что ли: море рядом, телик… На крайняк могу прислать Лизавету, яичницу пожарить! Звонить?
– Не надо, – хмуро посмотрел на Горова Логинов. – Обойдутся без яичницы…
106
Катер был довольно большой и даже имел в трюме приличных размеров каюту. Григорий Васильевич спустился вниз. Катер, как и яхта, был взят в аренду. Для дайвинга. Кащеев решил, что лучше выложить деньги, чем опасаться, что Салаухин заявится сюда в одиночку и начнет снова рыскать по дну у пирса возле катера…
В море они успели выйти всего несколько раз.
Акваланг был аккуратно сложен в шкафу каюты. Воздух в двух баллонах был почти израсходован. Но в двух запасных его оказалось под завязку – вентили не травили, так что все было просто замечательно.
Кащеев собрал аппарат, проверил и приготовился к погружению, подогнав все крепежные ремни под себя. После этого он снова освободился от акваланга и выбрался на палубу.
Риф уже вернулся от ворот. Он сидел у костра, над которым висел котелок, и что-то рассказывал собакам. По-татарски. Псины слушали сторожа внимательно. Григория Васильевича это вполне устраивало.
Он нырнул вниз и вынес акваланг на палубу. Облачившись в него, Кащеев аккуратно перевалился через борт и без единого всплеска оказался в воде…
107
На повороте к Профессорскому уголку сидел слепой мужчина в инвалидной коляске и задушевно наяривал мелодию Гарика Сукачева «Знаю я, есть края». Снизу вынырнул черный «Лендкрузер». Джип притормозил у высокого бордюра, тонированное стекло опустилось. Шварц высунулся и небрежно швырнул пятьдесят баксов в коробку.
– Молодца, душу вымаешь! Как насчет сыграть моему хозяину в «Ривьере»?
– В «Ривьере»? – разом прекратил играть слепой.
– Ага! Бабок срубишь немерено!
– А меня туда пустят?
– Обижаешь! Встретят с распростертыми объятиями! Доставка за наш счет!
Задние дверцы распахнулись. Двое молодцев в похоронных костюмах и с микрогарнитурой выпрыгнули из них и сноровисто запихнули слегка опешившего музыканта вместе с коляской в джип. Минуту спустя «Лендкрузер» уже ехал вниз, к «Ривьере».
Подкатил он не к парадному входу, а к тому, что выходил на огороженную территорию парковки. Молодцы выгрузили инвалида и втащили коляску на крылечко. Через пару минут Шварц дробно постучал в дверь люкса Мони и сказал, просунув голову:
– Музыку заказывали?..
108
Логинов лежал в шезлонге на балконе люкса «Ривьеры» и таращился на море. В дверь просунулась голова Мони:
– Ты че, блин, форму одежды мне нарушаешь?.. Сейчас официантка завтрак притаранит!
На колени Логинова плюхнулось сари. Скривившись, Виктор пробормотал:
– Задрал ты своими распашонками…
Впрочем, хочешь не хочешь, а конспирацию надо соблюдать. Так что пришлось Логинову переодеться. Завтрак прошел в довольно угрюмой обстановке, поскольку оба не выспались. Потом Логинов вернулся на балкон, устроился в шезлонге и незаметно задремал.
Снилось ему, что он лежит на пляже, а к нему грациозной походкой подходит длинноногая блондинка. Без лифчика. И с извиняющейся улыбкой наклоняется, держа в руках жидкость для загара. Логинов уже собрался было подняться ей навстречу, как блондинка вдруг хлопнула его по плечу и гаркнула Мониным голосом:
– Просыпайся, нас обокрали!..
Логинов быстро открыл глаза. Моня мотнул головой в сторону номера:
