Лев Дворецкий - Безоружна и очень опасна
— Ладно, Ибрагим, хватит его разыгрывать, а то «крыша» у него поедет. В общем, сделали все, как надо. Освободили Филатова, посадили его в самолет и отправили в США.
Я понял, что большего от них сейчас не добьешься.
Вот это финал! Вот тебе и девочка Ия!
АНДРЕЙ ПЕТРОВИЧДа, в умении стряпать обвинения нам не откажешь, опыт огромный. Припаяли двенадцать лет за так называемую взятку. Чушь собачья. Ребенку ясно, что дело подстроено. Ни адвоката, ни меня никто не слушал. Вместо суда устроили спектакль, где все заранее отрепетировано. А ведь меня не раз предупреждали, чтобы не лез в чужие дела и оставил в покое «уважаемых и авторитетных людей», которые только и пекутся, что о благе страны. И хоть вышел я на конкретные адреса и лица, накрыть их не успел, да и не дали бы. Тут орудует слаженная государственно-партийная команда, сосредоточившая в своих руках многомиллионный криминальный бизнес.
Здесь, в камере, я снова и снова прокручиваю минувшие события. Есть время подытожить свое к ним отношение, проанализировать свои поступки, задать себе главные вопросы: а правильно ли я шагал по жизни и почему, несмотря на занимаемые высокие посты, оставался в числе служащих среднего уровня, если исходить из доходов. А может, надо было проще смотреть на вещи, учитывать происходящие вокруг события, когда каждый старается урвать для себя побольше, не считаясь ни с кем и ни с чем? Суют в руки за какие-то услуги — бери, не брезгуй. Глядишь — отдельная квартира. Еще отхватил кусок — купил «мерседес». Новая инъекция — кругосветное путешествие, и так далее. А то — нет, я самый честный, неподкупный. Живу на зарплату и могу себе позволить пригласить молодую жену отобедать в общественной столовой. Да разве о такой жизни она мечтала, выходя за меня замуж? Не сомневаюсь, рассчитывала, как минимум, на дом, дачу, «Жигули», а получила дырку от бублика. Полное разочарование — ив объятия к первому попавшемуся. А мужа — коленкой под зад, и чтоб подальше, до Колымы долетел.
Так я каждодневно себя изматываю. Татьяна дрянь, поступила подло, предательски. Да и я хорош, потерял голову от смазливой мордашки, не рассмотрел низкую душонку. Черт с ней. Пусть гуляет. Она сама избрала свой путь. Мне же сейчас надо об Ийке думать и о том, чтоб не пропало дело моей жизни.
Документы о наркомафии я полностью восстановил и надежно припрятал дома. Теперь задача: с помощью Ии дать им ход. Нужно рассказать ей обо всем, и чтоб действовала очень осторожно, нашла верных людей, которые смогут довести дело до конца. Надо сделать ксерокопию и один экземпляр доставить в американское посольство. Кажется, Генрих вполне годится для этой роли. По-моему, они любят друг друга и он не откажет ей в помощи. Но вот как, находясь здесь, посвятить Ию во все это?
Когда же я по-настоящему понял, что зацепил крупную рыбу? Вспоминаю процесс над Жуховым, звонки, просьбы, чтоб я вмешался, облегчил его участь. Покушение на Ию. Захват в заложники Татьяны. Пропажа из сейфа документов. Перевод на другую должность. Бесконечные вызовы к начальству и предупреждения, чтобы занимался своими делами и не лез в чужой огород. Все это звенья одной цепи, и я, конечно, подозревал, что это не набор случайностей, а дьявольская игра вокруг меня, чтобы запугать, убрать с дороги; кому-то я здорово стал мешать. И все же только после визита американца меня, наконец, озарило: тут действует не только наша родная, но и международная мафия. Надо срочно искать себе единомышленников и здесь, и там, за рубежом. Но не успел. Упрятали. Хорошо хоть не убрали совсем. Не видят, наверное, во мне особо опасного противника. Предполагают, что я действую по наитию, не имея ни фактов, ни адресов. И чтоб не путался под ногами, меня упрятали в тюрягу. Но они глубоко ошибаются. И скоро в этом убедятся.
Припоминаю, как я впервые встретился с Чарльзом Венсом. Вошла секретарша и положила на стол визитную карточку. Глянул: руководитель инофирмы, бизнесмен.
— Ну и что? — спросил я.
— Не знаю, он просит вас принять его, — пожала она плечами.
— Скажите ему, пусть войдет.
Широко улыбаясь и протягивая с порога руку, как старому знакомому, гость уверенно направился к моему столу. Я поднялся навстречу.
— Чарльз Венс, — назвался он. Это был представительный мужчина, высокого роста, лет сорока пяти. Слегка посеребренные виски и крупные роговые очки придавали ему вид ученого. Он прекрасно говорил по-русски, объяснив, что много лет проработал в России, в торгпредстве США.
— Могу я быть с вами предельно откровенным? — с места в карьер начал Венс.
— Разумеется, иначе нет смысла вести разговор, — сказал я.
— И вы обещаете серьезно подумать над моими предложениями и не принимать поспешных мер и решений? — допытывался мой гость.
Я не мог сдержать улыбку.
— Вы хотите застраховаться у меня на все случаи жизни?
По тому, как разгладились у моего нового знакомого морщинки на лбу, я понял, что вопрос мой ему понравился и он легко отреагировал на него:
— Не на все случаи, а хотя бы на время, пока нахожусь в этом кабинете.
— Слушаю вас внимательно, можете быть спокойны, — заверил я его.
То, что рассказал, а затем предложил мне американский бизнесмен, могло показаться занимательной детективной историей, если бы все не было так серьезно.
Он приехал в Москву по делам фирмы. Главная цель поездки — познакомиться с русским специалистом, занимающимся проблемами контрабанды наркотиков. Друзья Венса вывели его на меня. Фирма, которую он возглавляет, занимает ведущее место в США по производству и экспорту медицинских товаров, в том числе и в Россию. Две крупные фабрики и двадцать с лишним лабораторий фирмы выпускают самые современные лекарства и медицинские принадлежности для клиник различных направлений. Есть подозрения, что в некоторые партии такого груза помещается определенная часть замаскированных под медикаменты наркотиков, найти которые очень сложно, все равно что искать иголку в стоге сена.
— Сигналы о неблагополучии в нашем деле множатся, — озабоченно говорил Венс. — И мы имеем сведения, что нашу фирму используют как ширму для завоза сюда и в другие страны героина, марихуаны и даже более сильных наркотиков. Страдает престиж фирмы, мы можем понести огромные убытки. Этого допустить нельзя.
Венс сказал далее, что он прекрасно знает: в России есть влиятельные люди, которые имеют свой интерес в наркобизнесе и потому чинят мне всяческие препятствия в расследовании. Он готов помочь, поддержать мои усилия и для начала субсидировать сто тысяч долларов для покрытия предвиденных и непредвиденных расходов. Я сразу же отказался, объяснив, что если даже и приму этот дар, то ничего поделать с такими деньгами не смогу, это во-первых, а во-вторых, многие из тех, кто сейчас опекают меня, только и ждут, чтоб нашелся повод отстранить меня от дел. Получение такой суммы, притом от американского гражданина, не останется в тайне и будет тотчас расценено как взятка. Им и во сне не приснится такой подарок. Поблагодарив американца за участие и понимание наших трудностей, я сказал, что он и так мне здорово помог, назвав причины сгущающихся надо мной туч. Я заверил его, что пойду до конца и раскрою эти махинации вокруг медэкспорта. Мы дружески распрощались, и Венс сказал, что если я попаду в сложную ситуацию, то у меня будет возможность спрятать документы в американском посольстве у Роберта Монтгомери. И тогда миллион долларов будет положен на мое имя в американский банк в качестве гонорара.
Потом Венс надолго пропал, и я стал забывать об этом визите. Но вот Ия, побывав в США, привезла от него письмо. В нем Чарльз в благожелательном тоне отозвался о моей работе, за которой внимательно следит, приглашал приехать на время или на постоянное жительство в США, где я найду благоприятную атмосферу для своей деятельности. Он остается верен своему обещанию, если удачно завершится то, о чем мы говорили во время встреча в Москве.
Интересно, знает ли он, какая меня постигла участь? Представляю его разочарование, когда он получит такое известие. Наверняка подумает, что напрасно ставил на эту дохлую лошадку. Но дочь сделает то, что он не успел. У нее есть верный, любящий друг, на которого она может во всем положиться — так она сказала мне однажды по секрету. Генрих работает в системе МВД. Ия тоже где-то устроилась. Им и карты в руки. Теперь моя задача — посвятить ее в свои дела и заботы. Но как это сделать?
Во время коротких свиданий я пытался поговорить с ней, но Ия ничего толком не могла понять и все успокаивала, уверяя, что меня скоро освободят и что я должен быть готов к любым поворотам событий. До меня не доходил смысл ее намеков, я считал, что она хочет просто подбодрить меня. Девочка не представляет серьезности моего положения: раз засадили, то задний ход давать не будут. Конечно, так просто я не сдамся, буду писать кассации, вплоть до Генерального секретаря, чтоб добиться пересмотра дела, отмены приговора. Но пока готовлюсь к худшему. Объявили, что на следующей неделе меня отправят в какой-то сибирский да еще «тяжелый» лагерь. Это значит, что с Ией я теперь долго не увижусь. Обращусь к начальству, чтоб разрешили в последний раз свидание. Не должны отказать, может, удастся поговорить с ней.
