Сергей Зверев - Тайна острова Солсбери
Потом мы втроем сидели в местной «столовой» и пили спирт. Веня осмотрел ссадину на моей голове, я перевязал его руку. А Осип Архипович подливал в кружки спирт и витиевато матерился…
* * *Всех участников беспорядков на тридцатом уровне охрана спровадила в карцер. По заявлению Вениамина, выходку уголовного сброда не поддержали только двое из работавшей у корытной мойки бригады. Их комендант не тронул. После первой порции спирта он набрал номер диспетчера и вызвал другую бригаду.
– Ну что, Женя, – впервые обращается он ко мне по имени. – Работать сегодня сможешь или отправить тебя в мастерские?..
– Сейчас согреюсь и сделаю последний заход. Все равно скоро ужин.
– Договорились. Пей, – подливает он порцию крепчайшего алкоголя. – А уголовников больше не опасайся, я тебя в обиду не дам.
– С чего вы взяли, что я их боюсь?
– Это я к слову, – смеясь, машет он рукой. – А хорошо ты этого… Крапивина проучил. Сначала снял с площадки булыжником, потом притопил и заморозил! Молоток, одним словом!..
На этой ноте мы расстаемся. Вчера на шахту прибыла партия новичков, я встретил их в одном из коридоров. Человек десять или двенадцать шли в полной растерянности, обозревая выпученными глазами местные казематы и достопримечательности. «Наверное, и мы выглядели так же в первый день пребывания на шахте, – подумалось мне. – Быстро нашлась замена погибшим на конкурсах шахтерам. Прямо не шахта, а конвейер смерти…»
Комендант отправляется контролировать недавно прибывших новичков, а мы с
Вениамином продолжаем заниматься очисткой проклятой кишки. Битых полчаса я ныряю в тесное нутро, выдергиваю из рыхлого дна куски породы и складываю их в кучу у бетонной стены под площадкой.
Потом поднимаюсь на площадку, допиваю оставленный комендантом спирт и согреваюсь под тугими струями горячей воды. Наверху меня ждет роскошный ужин в столовой и продолжение захватывающей работы в мастерских по изготовлению важнейших компонентов акваланга…
Глава третья
С момента начала изготовления акваланга прошло чуть больше недели. Работа продвигалась, однако все оказалось не так просто, как представлялось изначально. Мембранный редуктор подопечные Михаила Ивановича выточили и собрали относительно быстро. Я многократно его проверил, он прекрасно работал. А вот с легочным автоматом не заладилось…
В бытность службы во «Фрегате» нам приходилось ремонтировать снаряжение, в том числе и легочные автоматы различных компаний-производителей. Мы прекрасно знали их устройство, могли разбирать и собирать с закрытыми глазами, запросто определяли причины неисправностей. Но, пообещав коменданту сделать акваланг, я не учел главного: мы всегда имели дело с заводскими агрегатами, в которых все было рассчитано и подогнано до сотых долей миллиметра. Включая запасные части. А что я знал о размерах деталей этого сложного устройства? Только самые приблизительные величины.
Короче говоря, я переоценил свои возможности, и это замедлило процесс создания дыхательного аппарата.
Несмотря на мои титанические усилия по ежедневной очистке наклонной протоки, вода в подстволке на тридцатом уровне продолжала прибывать. На задержке дыхания я умудрился расчистить метров шестьдесят. Задачу по расчистке облегчало то, что кишка была прямая, как натянутая струна, к тому же Вениамин разыскал в бытовке старенькие резиновые ласты. Теперь мне приходилось заплывать внутрь, быстро преодолевать расчищенный участок, хватать один булыжник (на второй тупо не хватало времени) и чесать обратно.
Я жутко уставал и промерзал, как тропический овощ в тундре. Тем не менее мои потуги не давали положительного результата: между площадкой и поверхностью воды оставалось не более трех метров. Руководство шахты нервничало, стучало кулаком по столу и накручивало коменданта. Тот накручивал меня. До обеда Осип Архипович проверял ход работ в мастерских, до ужина торчал на тридцатом уровне, исправно потчуя спиртом после заплывов.
Нередко, подбадривая и поторапливая, он предлагал всевозможные преференции.
– Вот спустим воду из подстволка, устрою тебе маленький отпуск, – подливал он в кружку алкоголь.
– Как это возможно в пределах шахты? – интересовался я.
– Да легко! Прикажу положить тебя в лучшую палату медблока и кормить по-царски. Отдохнешь, отоспишься. Заодно пройдешь полное медицинское обследование. Не помешает, а?
– Я подумаю…
Предложение казалось заманчивым, тем более что мне давно хотелось повидать Даниэля.
Крапивин то ли отсиживал в карцере последние деньки срока, то ли недавно вышел – больше я его не встречал. Во всяком случае, после грозных обещаний коменданта сгноить в подземелье уголовники не беспокоили.
Степаныча и его товарищей я часто видел в столовой за завтраком или ужином; мы здоровались и как старые приятели перекидывались парой фраз. С Чубаровым встречались каждый вечер в жилой конуре. Он страшно уставал и, едва доползая до кровати, отрубался. Я тоже не отличался свежестью, а поэтому не огорчался отсутствию говорливого собеседника. Новостями мы обменивались утром, когда частично восстанавливались силы.
Наблюдая за бывшим врачом, я все чаще поражался его внутренней стойкости и твердости характера. Ведь даже мне после многолетней службы в элитном отряде боевых пловцов на шахте приходилось тяжеловато. Он же со своим хлипким телосложением, отсутствием закалки и физической подготовки не ныл и не жаловался.
* * *На изготовление первого образца легочного автомата мы потратили почти трое суток. Причем занимавшийся им токарь ежедневно засиживался в цехе до позднего вечера; я кружился рядом и по возможности помогал.
Увы, первый блин вышел комом. Сначала мы ошиблись с материалом для мембраны с жестким центром. Потом долго не могли подобрать подходящую пружину для клапана. В довершение добавилась проблема с длиной верхнего и нижнего рычагов, подпирающих все ту же мембрану.
Второй и третий экземпляры собрали быстрее, при том что скрупулезно учли все предыдущие ошибки. Другие компоненты двух будущих аквалангов к тому моменту были готовы. В углу кабинета начальника мастерских стояли баллоны с уже навинченными вентилями, редукторами, манометрами и шлангами, выдерживающими приличное давление воздушной смеси. Баллоны прошли испытания под предельным давлением и были забиты газом. Дело оставалось за легочными автоматами.
На седьмой день нашего творчества два усовершенствованных экземпляра были закончены.
С небывалым трепетом я ввернул в один автомат бронзовый наконечник шланга.
– Жаль, нет загубника, – довольно осмотрел я самодельный шедевр. – А в остальном прямо как из магазина.
Михаил Иванович развел руками:
– Извиняй, с резиной в моих цехах не дружат.
– Черт с ним – с загубником. Звони Архипычу – поедем испытывать.
* * *Испытывать акваланги мы решили после обеда.
На площадке у корытной мойки собралось несколько зрителей: комендант, начальник участка, начальник мастерских, Вениамин. Похоже, они волнуются и переживают за испытание акваланга сильнее, чем я.
Переодевшись, накидываю на спину первый аппарат, подгоняю и застегиваю лямки. Регулировочные гайки легочного автомата мной заранее подкручены до оптимального значения.
Подхожу к краю, надвигаю на лицо маску.
– Удачи, Ихтиандр, – басит комендант.
Вода совсем рядом. Площадку от поверхности отделяет не более двух метров. Шагаю вниз…
Оказавшись в воде, зажимаю зубами обмотанный для удобства резиновым жгутом наконечник. Пробую дышать.
Получается, но порция воздуха при вдохе поступает неравномерно. Требуется дополнительная регулировка.
Поднимаюсь по лесенке и несколько минут под нетерпеливыми взглядами начальства вожусь с гайками…
– Готово. – Вновь закидываю аппарат на спину.
Вторая попытка оказывается успешной, акваланг устойчиво работает, бесперебойно поставляя воздух.
Всплыв, сообщаю радостную новость. Народ на площадке восторженно гудит. А мне не терпится опробовать аппарат на максимальной здешней глубине.
– Пройдусь до протоки, – кричу зрителям. – Веня, брось фонарь.
Поймав источник света, ухожу вниз…
Удивительно, но собранный «на коленке» аппарат работает без перебоев. Вхожу в протоку. Теперь у меня появилась возможность спокойно и без спешки рассмотреть ее стены и заиленное дно.
Медленно отдаляюсь от входной горловины. Пузырьки выдыхаемого воздуха собираются под потолком кишки и, переливаясь серебристым светом, ползут к подстволку. Это нормально, ведь горловина имеет наклон в сторону оконечности скалы, в которой она вырублена.
