Сергей Соболев - Титановая гильотина
Только сейчас Зеленская обратила внимание, что в бильярдной имеется еще одна дверь, за которой, судя по всему, находится отдельный кабинет (двое официантов покатили туда через бильярдную столик, уставленный тарелками с холодными закусками).
— Счас, братишка, — стоя вполоборота к нему, сказал Маркелов. — Сам видишь, какой знатный шар у меня стоит…
Он даже чуть присел возле стола, как бы выцеливая и примеряясь для следующего, завершающего удара.
— Эй, волосатик… Ты че, глухой? — не повышая голоса, сказал «шкаф». — Вы че тут вообще делаете?
Зеленская занервничала. Она не понимала, чего добивается ее напарник. Почему он мешкает? Им ведь не следует без крайней нужды привлекать к себе чужое внимание. Может, из-за нее выделывается перед этим «одноклеточным»? Ну так ведь она не жена ему и не любовница… Ох, уж эти мужчины! Порой они становятся упертыми, как бараны! Просто руки чешутся… хочется треснуть разочек в лобешпик… да вот хоть кием, например… чтобы побыстрее пришел в чувство и не выпендривался перед первым же встречным-поперечным…
Все эти мысли просквозили в ее приукрашенной рыжим париком головке буквально в секунду. Потому что уже в следующее мгновение Маркелов выпрямился, положив кий на сукно, и, осклабив зубы в дружелюбной усмешке, сказал:
— Мы здесь ужинаем, в зале… Ладно, я все понял… Потом как-нибудь доиграем…
Москвичи переместились обратно за свой столик. Маркелов принялся делать заказ подошедшему к ним официанту. Спустя короткое время из бильярдной показался «шкаф», что-то бубня на ходу в портативную рацию. Он прошел через весь зал, у входных дверей оглянулся, еще раз окинув взором расположившихся там и сям за столиками редких посетителей ресторана, затем скрылся из виду.
Но отсутствовал он недолго: буквально через пару минут в зале нарисовались сразу четверо мужчин, причем «шкаф» вышагивал по проходу меж столиками первым, бросая попеременно взгляды то вправо, то влево от себя. За ним шел довольно импозантного вида субъект: высокий, под два метра, светловолосый, массивного телосложения мужчина лет примерно сорока, одетый в довольно дорогой костюм и солнцезащитные очки. Следующим был еще один обладатель недешевого костюма, шатен, одного примерно возраста со светловолосым гигантом. Этот человек мог быть чиновником, предпринимателем или кем-то вроде этого. Замыкающим шел парень лет тридцати, довольно крепкого телосложения, которого, как и «шкафа», с большой долей уверенности можно было отнести к племени с виду породистых, но не блистающих умом «бодигардов», то бишь телохранителей.
Эти четверо, сопровождаемые местным мэтром, пересекли весь зал и скрылись в помещении бильярдной, причем следующий замыкающим охранник не забыл плотно прикрыть за собой дверь.
Все это время москвичи, чью внешность заметно преобразили парики, сидели тихо, как мышки, уткнув носы в поданные только что официантом тарелки с холодными закусками. Но исподтишка, конечно, оба наблюдали за этими вновь прибывшими персонами… Мало того, от внимания Зеленской не укрылся тот факт, что ее напарник незадолго до появления этой четверки переставил свой хитрый чемоданчик, сориентировав его совершенно определенным способом.
— У тебя что, «скрытка» сейчас работает? — шепотом поинтересовалась Зеленская. — Вова… а нельзя было поесть без этих твоих фокусов-покусов?..
— Ага, — сказал с набитым ртом Маркелов. — Работает, наверное. Одно другому не мешает. Ешь, подруга. Все нормально…
У Зеленской, надо сказать, была хорошая память. Не столько даже на прочитанное, хотя и здесь она не жаловалась на память, сколько на разные визуальные картинки, будь то лица людей, виденных ею когда-то, подробности ландшафта или телевизионные сюжеты.
Она почему-то была уверена, что один из этих четверых мужчин, наведавшихся в ресторан «Какаду», должен быть непременно ей знаком. Уж больно характерная у него внешность… Понятно, что лично она с этим субъектом не встречалась, кажется, ранее вот так, лицом к лицу. Тогда где же, спрашивается, она могла его видеть?
Уже в следующее мгновение ее буквально озарило… Ну как же, как же… Один из этой четверки был запечатлен сразу на нескольких пленках. Те записи, что она видела, определенно носили характер оперативных съемок, производившихся скрытой камерой, без ведома тех, кого снимали, — которые, вместе с копиями некоторых довольно любопытных документов, в один прекрасный день оказались в распоряжении Андрея Уралова…
— Володя, тебе этот крупный блондин не показался знакомым?
Маркелов бросил на нее чуточку удивленный взгляд.
— Слушай… Вот только что хотел тебя о том же самом спросить!..
Зеленская, приглядевшись к своему напарнику, только сейчас заметила, что в ухо у того вставлен миниатюрный динамик, тонкий шнур от которого, свисая полудугой, уходит куда-то в недра временно задвинутого под стол чемоданчика.
— Ты что… «закладку» там успел поставить? — свистящим шепотом спросила Зеленская. — И когда ты только успел?!
— Эт-то нам… раз плюнуть! — сказав это, Маркелов ловким, незаметным движением избавился от наушника, который, словно по мановению волшебной палочки, тут же исчез вместе с соединительным шнуром в «дежурном чемоданчике». — В бильярдной телохраны бьют по шарам… А те двое, наверное, заседают в отдельном кабинете, потому что их голосов мне не слышно…
— Зачем ты их вообще «пишешь»?! Маркелов пожал широкими плечами.
— А че тут непонятного? Решил проверить, как работает наша аппаратура… Откуда мне было знать, кто они такие? Как только уйдут, я еще раз наведаюсь в бильярдную… типа забыл там что-то… и незаметно вытащу наш «жучок» из-под стола…
— Совсем больной…
— Не боись, Нюра, нам это не впервой…
Они дождались, пока официант уберет посуду и поставит перед ними блюда с горячим.
— А если они найдут твою «закладку»? — спросила Зеленская, у которой разом пропал аппетит. — Что тогда?
— Не найдут, — беря в руки нож и вилку, сказал Маркелов. — Извилин не хватит. Ну а если и найдут… спишем одного «клопа» в расход.
— Как бы нас с тобой не списали в расход… Ну что, вспомнил, где ты мог видеть этого здоровенного блондина?
Маркелов наморщил лоб, затем отрицательно покачал головой.
— Сам не врубаюсь… Вроде бы знакомая образина, а где я его видел… хоть убей не помню!
— А ты напряги мозги.
— Не могу, подруга… чертов парик думать мешает.
— Оно и заметно. Тупеешь прямо на глазах…
— Ну так кто он такой, этот «блонд»?
— Черняев, глава центурионовцев, собственной персоной, — едва слышно прошептала Анна. — Ну что, врубился наконец?..
— Иди ты… — Маркелов едва не поперхнулся от услышанного. — А ведь точно… он! Блин… Ни хрена себе поворотец! Эти ребята могут запросто нам за такие дела яйца оторвать…
— Если только тебе, — уточнила Зеленская. — Ну и что теперь будем делать?
Маркелов, отложив столовые приборы, на короткое время задумался.
— Во-первых, без паники. Во-вторых, не судьба тебе, видно, сегодня горяченького поесть…
— Эт-то почему же?
— Все, подруга дней моих суровых, не спорь… Двоим нам здесь сейчас делать нечего. Значит, так… Встаешь из-за стола, дуешь на выход, берешь куртку в гардеробе, после чего выметаешься из этого райского уголка. На другой стороне улицы есть небольшой сквер… Будешь ждать меня там.
— А ты?
— Дождусь, когда они разойдутся, сниму нашу вещичку, расплачусь и нарисуюсь рядом с тобой. Андэстэнд? Ну все, двигай на выход…
Минут примерно через двадцать после того, как Анна ушла из ресторана, помещение бильярдной, к которому, как выяснилось, примыкает отдельный кабинет, покинули двое мужчин.
Но Черняев и его телохран почему-то остались на месте, тем самым невольно — не догадываясь о том — закрывая вход в бильярдную Маркелову, который вынужден был в отсутствие внезапно покинувшей его девушки растягивать трапезу на более длительный срок.
Минут еще эдак через десять выяснилось, что Черняев задержался здесь неспроста: в ресторан «Какаду» наведалась еще парочка субъектов, которые сразу же исчезли за дверями бильярдной.
Когда Маркелов увидел, кто именно пожаловал в этот тропический уголок, у него не то что исчезло желание подглядывать и подслушивать за чужими людьми, но и в целом трудиться в такой вот авантюрной манере, когда человек в общем-то на ровном месте способен сам создать себе крупные неприятности.
Эти двое, понятное дело, тоже были «местными товарищами». Один из них — не кто иной, как громила с вытянутой как у лошади челюстью, который настоятельно рекомендовал московским журналистам забыть дорогу в эти края. Другим, если Маркелов только не спутал его еще с кем-то, был тот мужик, с которым вместе — находясь за рулем черной «Ауди-80» — Лом приезжал на воскресную разборку возле проходной комбината…
