Александр Тамоников - Точка кипения крови
– «Приовражная».
– Осталось найти дом Лапина, – осторожно выглянул Болотов за частокол забора, осматривая начало улицы.
– Боюсь, что для этого нам придется вступить в контакт с какой-нибудь местной бабушкой. Или похмельным мужиком.
– Да, таблички с фамилиями хозяев на ворота в наших селениях вешать не принято. Но лучше бы встретить похмельного мужика.
– Почему?
– Бабушки трезвы и слишком общительны. Через полчаса все село будет знать, что два подозрительных типа ищут Лапина.
– Это точно…
Решили не рисковать и понапрасну не светиться. Обосновавшись в высоких зарослях лебеды у забора, принялись ждать, когда на горизонте появится кто-то из сельчан…
* * *В заброшенных и наполовину развалившихся домишках никого. Лишь остовы стен, печей, надворных построек и дувалов, сложенных когда-то из плоских валунов. Даже на застарелом и толстом слое пыли, ровно покрывавшей обломки строений, бойцы группы не обнаружили ни одного свежего следа или отпечатка.
«Это хорошо», – решил Кармазин и подал сигнал остальной группе.
Вскоре все бойцы собрались в развалинах крайнего дома, из которого было удобнее всего производить дальнейшие вылазки.
Подозвав четверых проверенных ребят, капитан сказал:
– Парни, первая пара должна обследовать заросли на краю лесистого склона. Эти заросли – последнее препятствие, отделяющее нас от пограничного перевала. Второй паре надлежит наведаться в тот овражек, что левее лесочка. Мы должны убедиться, что там чисто, иначе можем получить неожиданный удар во фланг. Задача ясна?
– Понятно, командир.
Разведчики ушли.
Выставив дозорного, капитан разрешил расслабиться оставшимся в развалинах бойцам. Трое молодых парней сбросили с плеч ранцы и упали на них. Лица чумазые, с бороздками от стекавших капель пота по слою белесой пыли. Люди еще не лишены сил, но довольны неурочной передышкой; они знают: долгого отдыха во время операций не будет. Пройдет полчаса или час, и последует очередная команда.
Потекли долгие минуты ожидания…
Наконец послышалось шуршание динамика небольшой радиостанции.
– Варан, ответь Гончему, – позвал старший первой пары разведчиков.
– Гончий, Варан на связи, – приглушенным голосом ответил Станислав.
– Объект чист.
– Понял.
Вскоре прозвучал аналогичный доклад и от второй пары.
– Варан, нам возвращаться? – поинтересовался командир первой пары.
– Объект оттуда хорошо виден?
«Объектом», естественно, был перевал.
– Как на ладони.
– Тогда оставайтесь на месте и ведите наблюдение.
Отключив радиостанцию, капитан подобрался к разлому в стене, вынул из чехла бинокль и принялся внимательно изучать окрестности…
* * *Первый же сельчанин, показавшийся на пыльной проезжей части улицы Приовражной, показался бывшим спецназовцам весьма подходящей кандидатурой для контакта. Это был старичок лет под семьдесят, похмельного вида и в довольно потрепанной одежде. В руках он держал авоську и самодельную удочку.
Сейчас он явно топал на озеро поудить рыбу. К обеду вернется домой, примет стаканчик дешевого вина и позабудет о случайной встрече.
– Здравствуйте, отец, – окликнул его Болотов.
– И вам здравствовать, – остановился тот, заметив сидевших на обочине крепких парней. – Чегой-то вы здесь?
– С автобуса пешочком добирались. Притомились малость.
– А-а. Ну да, ну да, – закивал сельчанин. – До нас-то он не доходит, а остановка далековато.
Контакт завязался. Надо было подводить разговор ближе к искомой цели.
– Городские мы. Участок для дачи присматриваем. – Стас легонько толкнул Павла в бок. – Не подскажете, участок или заброшенный дом никто у вас здесь не продает?
– Отчего же – продают. Пелагея Маркова недавно померла, так ее родственники выставили дом на продажу.
– А сколько просят, не знаете?
– Полмиллиона просят. Дом-то у нее справный и надел большой.
– Это многовато, – протянул Болотов. – А подешевле нет?
– Подешевле был один вариант – дом Вовки Лапина. Но его недавно купили.
Кармазин сокрушенно покачал головой.
– Вот жалость какая. И кто же купил, не в курсе?
– Говорят, тоже городской. Я его не видал.
– А много ли отдал?
– Тысяч сто. Надел-то у Вовки был небольшой, а избой с тех пор как он помер никто не занимался. Совсем изба разваливаться стала. Еще бы годик-два, и крыша съехала бы набок.
– А где этот дом Лапина находится? Нам бы хоть посмотреть, на что можно рассчитывать за наши деньги.
– Так аккурат на другом конце деревни. Идите прямо по этой улице, пока не увидите поле. Предпоследняя изба и будет Вовкина. Там еще во дворе старая береза стоит.
– Спасибо, отец, – поблагодарили мужчины, не торопясь подниматься с травы.
Дед посмотрел на них с надеждой на некую благодарность.
– Могу проводить.
– Нет, спасибо – мы сами. Удачной рыбалки!
Дождавшись, пока словоохотливый дед скроется из виду, мужчины обогнули забор крайнего участка; вошли в густые заросли, обрамлявшие деревеньку с востока, и двинулись в обход к другому концу улицы Приовражной…
* * *Валера Корниенко бросил курить несколько лед назад, потому, усевшись на обломок упавшей стены, вынул из целлофанового пакета промасленную тряпицу и принялся усердно протирать снайперскую винтовку. Во время боевых операций он занимался этим делом дважды в день и такого же трепетного отношения к оружию требовал от молодых коллег.
Три контрактника обосновались неподалеку от капитана.
– Неплохие места, – подал голос один из них – Сергей Волынов. – Сюда бы после войны с палаточкой дней на десять.
– Смотреть уже не могу на эти пейзажи, – стянул сержант Родимов светло-серую бандану. – Скорее бы закончить эту войну и вернуться на Среднерусскую равнину. Мне, знаешь ли, березовые рощи милее этих заснеженных пиков.
Промокнув косынкой лицо, шею, руки, он отжал ее и снова повязал на почти лысом черепе. В штабе батальона уже с месяц ждали приказ о его переводе в соседнюю бригаду на должность заместителя командира взвода. Потому и решил Серега в последний раз прошвырнуться в горы – попрощаться с товарищами в боевой обстановке.
Третьим контрактником был подрывник Слава Купцов – неторопливый, задумчивый, обстоятельный и физически очень развитый парень. Он всегда находился рядом со своими друзьями, но в разговор вступал лишь при крайней необходимости.
Самым странным членом группы, пожалуй, был старший лейтенант Андрей Трунилов, по боевому расписанию числившийся заместителем командира группы. В армию пошел вовсе не по зову сердца, а попал случайно – как признавался сам, вариантов имелось два: тюрьма или военкомат. Выбрал второе и, поступив в военное училище, вдруг понял, что понравилось. Недавно ему стукнуло двадцать пять, но семьей так и не обзавелся. Иногда покуривал травку, причем ганджубас для него уже давно был детским визгом на лужайке. По выходным он либо пил водку, либо читал мутную литературу. Однако обязанности заместителя всегда исполнял исправно, товарищей никогда не подставлял, в боях не раз отличался отчаянной смелостью.
Так уж получалось, что именно эти ребята являлись костяком группы. Капитан Кармазин, старший лейтенант Трунилов, прапорщик Корниенко, старший сержант Волынов, сержанты Родимов и Купцов. Сработались, притерлись, безраздельно доверяли друг другу. Остальной контингент в батальоне был переменным и именовался «волонтерами». Этих товарищей набирали в группу в зависимости от сложности и особенностей задания.
Досконально осмотрев местность, Станислав опустил бинокль и зажмурил уставшие глаза.
«Парни отдохнули. Сейчас дождемся гонцов, разобьемся на пары и по очереди рванем в лесочек и в балочку, – размышлял капитан. – Оттуда будет проще взять боевика. А здесь оставлю снайпера и самого молодого волонтера. В случае ахтунга прикроют прицельным огнем…»
Рука потянулась к плечевому карману, из которого торчал короткий огрызок антенны портативной радиостанции. Кармазин намеревался запросить у разведчиков обстановку, как вдруг из лесочка послышался хлопок.
Раскатистое эхо, отразившись от седловины перевала, многократно повторило резкий звук. Бойцы, не сговариваясь, бросились к проломам в южной стене и, застыв, смотрели на поднимавшийся от зарослей дымок.
– Гончий, я – Варан, – позвал капитан старшего первой пары. – Гончий, как меня слышишь? Гончий, ответь!
Через секунду тишину распорол треск автоматных очередей. Стреляли там же – в лесу.
Для группы это означает одно: разведчики вынужденно вступили в бой либо с передовой группой бандитов, либо с подошедшими основными силами отступавшей к перевалу банды.
Теперь капитана интересовало только одно: какова численность тех, с которыми придется вступить в бой?
Над ущельем снова повисает тяжкое, давящее и зловещее безмолвие.
