Сергей Соболев - Абсолютный холод
Из портативной рации, включенной на дежурной волне, вдруг послышалась норвежская речь. До этого момента Ильина, надо сказать, даже не замечала, что в другом углу палатки, рядом с большим – такие называют «общежитием», а также почему-то «братской могилой» – и еще не разложенным спальником лежит рация. И это был не ее «Кенвуд» – он остался в «Нордвее», в мешке с захваченными ею гаджетами, мобилой, камерой и запасными батареями.
– Можно вашу рацию? – Ильина протянула руку. – На минутку.
– Пожалуйста, – Трофимов передал ей «Моторолу». – Что-то важное?
– А вы разве не слышали? Ах да… – Она переключила канал на ту волну, которую сообщил в эфире оператор, работающий в УКВ-диапазоне под позывным «Свальбард-Три». – Вы же не понимаете норвежский…
Некоторое время Светлана молча слушала радиообмен на резервной волне. Старший – это был хорошо знакомый ей помощник сиссельмана по безопасности – он же оператор «Свальбард-Три», попросил выйти на связь старшего группы волонтеров в квадрате Браво, а также всех, кто находится в данным момент в районе Нордфьорда.
Двух из тех, кто ответил «Свальбарду», как и саму эту станцию, Ильина слышала хорошо. Остальных, кто отозвался, либо не слышала совсем – а лишь понимала, что «Свальбард-Три» с кем-то разговаривает, либо слышала фрагментарно.
Наконец радиообмен на УКВ-волнах стих. Она переключила рацию на основную, дежурную, волну, после чего передала ее обратно Трофимову.
– Что-нибудь случилось, королева?
– Волонтеры что-то нашли в районе, примыкающем к юго-восточному берегу Нордфьорда. Что-то важное… Или – кого-то.
– Вы не расслышали, что именно?
– Нет. Но пару раз прозвучал термин, который в переводе с норвежского можно трактовать и как «тело», и как «останки»…
– Вот как? А что они там вообще ищут?
– А вы разве не в курсе? Двое ребят погибли…
– Ну, это-то мы слышали, – сказал Воронин. – Нам об этом сообщили, когда мы в первый раз пытались в офисе сиссельмана получить разрешение на наш выход… И еще, по слухам, был какой-то инцидент в поселке Пирамида, не так ли?
– Да, я тоже слышала, что в Пирамиде был пожар в ангаре с техникой. Там погиб Игорь Голышев. Это довольно известный человек в Баренцбурге. Но детали мне неизвестны.
– А эти двое, они вроде бы русские? – подал реплику Алексей. – Вы их знали, королева?
– Одного немного знала… – задумчиво произнесла Ильина. – Антоном его зовут… Или звали… так будет верней. Антон Кривцов.
– Пока только одного нашли?
– Да. Как раз мои знакомые – и ваши тоже – его останки первыми и обнаружили. Я имею в виду Мэрит и Ларса. Кстати, как раз в том самом квадрате, куда сейчас созывают волонтеров…
– А зачем их туда созывают? С какой именно целью?
– А вот это не прозвучало. Старший сказал, что он кого-то вызовет через терминал…
– По спутниковому?
– Да, по-видимому, – девушка с трудом подавила зевоту. – Но нас, друзья, это никак не касается. Ладно. Спасибо за…
Она вдруг замолчала. Причем за секунду до того, как прикусить язык, увидела, что Воронин повернул голову вправо, как бы прислушиваясь к тому, что происходит снаружи палатки. А во-вторых, Алексей жестом попросил ее замолчать – он приложил палец к губам.
Воронин, сместившись чуть ближе к тамбуру, потащил из чехла арендованный ими у норгов карабин. В руке Трофимова невесть откуда взялся сигнальный пистолет.
Снаружи, сквозь посвист ветра, доносились какие-то странные звуки. Сначала вроде как что-то хрустнуло. Потом послышался какой-то треск… Тррррр – что-то лопнуло снаружи… И вновь как будто что-то хрустнуло совсем близко.
– Светлана, оставайтесь здесь, – прошептал Воронин. – Алексей, захвати прожектор. Ты, Леший, отвечаешь за безопасность нашей… нашего командира. От палатки не отходи, понял?!
– Так точно.
– Ну а я гляну, что там за дела…
Прошло минут, наверное, десять, прежде чем снаружи донесся знакомый голос:
– Светлана, можете выходить! Опасность миновала!..
Ильина, запахнув куртку и надев совмещенную с очками шлем-маску, выбралась наружу.
Мужчины включили фонари. Ильина охнула: ее «двушку» кто-то покромсал! Дуги завалились в сторону, а от материи «Нордвея» – крепкой, между прочим! – остались рваные ошметья…
– Что это было? – севшим голосом спросила она. – Как это понимать?
– Похоже, ошкуй к нам в гости пожаловал, – озабоченно произнес Воронин. – Я только силуэт увидел… – Он показал рукой в сторону ближнего выступа скалы, за которым открывается вход в узкую в этом месте долину замерзшего ручья. – Вот туда он сиганул.
– Ну и шкодник! – несколько не подходящим в этой ситуации веселым тоном заметил Трофимов. – Навел шороху. И как быстро! Жаль, что мы его поздно услышали. А то бы…
– Но-но! – строго сказала Ильина. – Вот только не надо… этого вот! Вы даже не представляете, что начнется, если кому-то придет в голову мысль убить полярного медведя!
– Ну а если… А если – в целях самообороны?
– Все равно! Если человека убить, и то будет меньше неприятностей. И штрафы за убитого мишку такие, что ой-ой… Про человека, я, конечно, пошутила. Причем неудачно. – Девушка проглотила подступивший к горлу комок. – Извините… я немного не в себе.
Она включила фонарь. Луч света стал шарить по заснеженной площадке, описывая круги возле выпотрошенного кем-то «Нордвея». Как бы ни сильна была поземка, но следы-то – особенно медвежьи, – не могло так быстро занести снегом…
От этих ее детективно-следопытских потуг Ильину отвлек возглас Воронина:
– Света, а ну-ка гляньте сюда! Вон оно что… А я-то терялся в догадках, что это за хруст мне послышался.
Девушка подошла. Воронин держал в руке лыжу. Это был ее, Ильиной, «Атомик». Вернее, то, что осталось от лыжи – она была сломана, и если бы не боковой металлический кант, то распалась бы на две половинки.
– Ничего себе, – удивленно произнес Трофимов. – А нас уверяли, что «частокол» из лыж, палок, саней и прочих подручных средств надежно защищает от зверя.
– Смотря от какого. – Судя по тону Ильиной, она была не столько напугана случившимся, сколько расстроена. – Кстати, кое-кто уверял меня, что знает «магическое заклинание»…
– Что-то не сработало, – пробасил Воронин. – Сам удивляюсь.
– Эх… А я ведь говорила, что слишком близко от бухты ставим бивак! Ну почему, почему я такая дура? Нет, чтобы настоять на своем. Поставили бы бивак… да хоть в долине, в километре отсюда. Хотя, – девушка вздохнула, – шляются они повсюду… Потому что именно они, полярные медведи, и есть настоящие хозяева этих мест… Одного не пойму: что такого этот башибузук унюхал в моем «Нордвее»? Почему… с чего это вдруг он решил помахать «шашкой»? Медведи, конечно, народ любопытный… никогда не знаешь, что на уме у такого зверя. Но и подобное поведение им не свойственно…
– Не расстраивайтесь, королева! – Трофимов тронул девушку за локоть. – Мы вам купим новый шатер.
Светлана присела на корточки возле покромсанного, очевидно – когтями, спальника, который вряд ли теперь можно использовать по назначению.
– Так… Ну и где я спать буду?
– Наша «трехспальная» кровать к вашим услугам, – усмехнулся Алексей. – Вы же сами, помнится, еще вчера говорили, что здесь, в походе, нет «мужчин» и «женщин»… Так что проходите в «отель», обустраивайтесь. А мы здесь с Палычем займемся устранением последствий этого небольшого погрома!..
– Да-да, Света, идите в палатку. – Воронин направил луч бошевского фонаря на «полубочку». – Идите же, а то замерзнете!
– А вещи?
– Не волнуйтесь, мы все соберем. По крайней мере, все то, что уцелело и что пригодно для дальнейшей эксплуатации.
– Так мы это… Мы что, завтра все равно пойдем дальше?
– А вы этого не хотите?
– Нет, нет… Действительно, «матч состоится при любой погоде». Но у меня ведь сломана лыжа!
– Да, это проблема…
– Я позвоню Мэрит. Ну или Ларсу… Здесь сотовый еще должен работать… И попрошу, чтобы завезли утром запасной комплект лыж! Надеюсь, они не откажут мне в этой просьбе.
– Вот и прекрасно, – Трофимов, откинув полог «отеля», помог Ильиной забраться вовнутрь. – Отдыхайте, королева! Мы будем по очереди с Санычем охранять бивак.
– А подъем во сколько?
– В половине восьмого, как и намечено, – ухмыльнулся Алексей. – Если, конечно, вы не забыли переставить ваши часики на местное время…
ГЛАВА 15
11 марта
Несмотря на бурные потрясения минувшего вечера, Ильина прекрасно выспалась.
Ближе к утру она, правда, проснулась, ощутив, что еще кто-то забрался в просторный, способный укрыть, как минимум троих, спальный мешок. Светлана прижалась спиной к широкой теплой мужской спине и вновь провалилась в сладкий сон, в котором ей, кстати, привиделось, что они с Алексеем Трофимовым находятся на каком-то южном острове, на берегу теплого океана. Загорелые, почти обнаженные: она в бикини, он – сильный, мускулистый – в набедренной повязке. Он держит ее за руку, проникновенно смотрит в глаза и говорит какие-то ласковые слова, от которых у нее слегка кружится голова. На чистейшем, зернышко к зернышку, песке, рядом с облизываемым ленивыми волнами берегом, сложены их полярные «шкуры»… Здесь же стоят сани, в песок воткнуты две пары лыж и палки.
