Андрей Воронин - Марафон со смертью
— Давай, — протянул Николай руку за стаканом и тут же, залпом, осушил его.
— О, вот это я понимаю. Это по-нашему, по-офицерски! — одобрительно воскликнул Армен, выпивая свою порцию. — Ты, случаем, в армии не служил?
— Старший лейтенант в отставке, воздушно-десантные войска, — коротко отрапортовал Николай.
— Я же говорю — наш человек!
— Ты — десантник? — округлила глаза Рита. — Ой, Коля, а почему же ты вчера не сказал? Я ведь страсть как люблю десантников!
— Да случая подходящего не было… — начал было оправдываться Николай, но его спасла Жанна, довольно откровенно поддразнив подругу:
— А что бы ты сделала, если бы вчера об этом узнала? В какую постель, интересно, ты бы затащила Николая, а? А мне что, к Армену пришлось бы пойти?
— Я настолько плох? — приосанился армянин, сверкая черными глазищами.
— Что вы, Армен! Наоборот, вы мне очень нравитесь, но я же вас еще так мало знаю…
Николай слушал весь этот бред и только удивлялся тому, какие странные разговоры инициирует иногда выпитая без меры водка. Но вскоре принятая им порция, попав на «старые дрожжи», подействовала на него достаточно раскрепощяюще и всепрощающе.
— А мы тут анекдоты без тебя рассказывали, — говорил тем временем Армен, помогая Николаю включиться в их беседу. — Я сейчас еще один расскажу, а ты пока, может, тоже вспомнишь.
— Ладно.
— Девушки, я вас сразу должен предупредить, что он будет не очень скромным!
— Кто, Коля?
— Нет, анекдот.
— Ой, а я подумала… Да ладно уж, напугал ты, Армен, ежиков голой попой, — с улыбкой заметила Рита. — Лишь бы смешным твой анекдот оказался.
— Летит как-то раз вечером по лесу комарик с перевязанным хреном…
— Ой, страсти-то какие рассказываешь! — вдруг заметила Жанна совершенно серьезным тоном, и обе подруги дружно прыснули от смеха.
— Да, штука, конечно, неприятная… Так вот, — продолжал Армен, — летит комарик по лесу, а навстречу ему бабочка. «Что с тобой, комарик?» — спрашивает. «Да вот, понимаешь, летел-летел, глядь — а в траве что-то горит. Думал, что светлячок, оказалось — окурок!»
Судя по взрыву дружного смеха, которым разразились женщины, анекдот им понравился.
— Ну, Коля, вспомнил?
— Да погоди, дай толком проснуться, — старался скрыть смущение Самойленко. Для себя он четко разделял анекдоты на две категории: приличные и те, которые можно рассказывать исключительно в мужской компании.
— Тогда я расскажу, — хмельно блеснула глазами Жанна. — А после анекдота произнесу тост — он как раз на тему окажется.
— Давайте, Жанночка, мы вас слушаем с вниманием, — Армен снова наполнил стаканы мужчин водкой, а женщинам налил вина.
— Из цикла про Вовочку, — объявила Жанна. — Сидит вечером за столом Вовочкина семья, ужинает. Вдруг Вовочка говорит: «А отгадайте, какое слово из трех букв я загадал?» Мамочка Вовочки не выдерживает и — бух! — сыну подзатыльник. «За что бьешь? — кричит Вовочка. — Я же слово «дом» имел в виду!» Тогда папа Вовочки — бух! — маме подзатыльник: «О чем думаешь, дура? О доме думать надо!»
Снова грохнул смех, и теперь даже Коля не смог сдержать улыбку — скорее не от глуповатого и пошловатого анекдота, а от того, как заразительно, звонко и откровенно смеялись эти симпатичные женщины.
— Так вот мой тост будет за то, — отсмеявшись вместе со всеми, Жанна взяла в руки свой стакан, — чтобы вы, мужчины, своим поведением и вниманием заставляли нас, женщин, думать в первую очередь о доме!
— Замечательный получился тост. Великолепный. Так выпьем же за то, что говорит эта женщина, потому что истина глаголет не только устами младенца, но и устами женщины! — восхищенно воскликнул Армен.
— Послушайте, — Николаю вдруг пришла в голову мысль о том, как именно можно начать передачу, и он решил не откладывать дело в долгий ящик, — я с собой случайно захватил видеокамеру…
— Видеокамеру! Класс! Молодец! — захлопала от радости в ладоши Жанна.
— Сразу видно, что вы, Коля, в нашем бизнесе совершенный новичок. Мы же не обыкновенные туристы, нам на такие дела времени не остается, — тут же парировала Рита, с видом профессионала сочувствующе смерив парня взглядом. — Мы здесь на работе, а не для того, чтобы пейзажи да достопримечательности местные снимать.
— Рита, ну, ты не права. Все же в стоимость путевки входят экскурсии…
— Знаю-знаю. Ватикан, Венеция, Сан-Марино, римский Колизей… Ты-то сама пойдешь в Колизей или на склады обувной фабрики за товаром?
— А я и туда и сюда постараюсь попасть, — гордо ответила Жанна.
— Ну-ну…
— Девушки, так как вы смотрите на то, чтобы я на память всех нас снял, а? — снова вернулся Николай к своей идее. — Прямо фильм получится — как ехали, как жили…
— И муж меня увидит вот такой пьяной, — констатировала Рита, укоризненно кивая.
— Ой, Ритка, перестань! — успокоила подругу Жанна. — Придешь потом ко мне и посмотришь кассету. Зато память останется.
— А вы, Жанночка, не замужем? — не преминул заметить Армен, хищно поглядывая на женщину. — Вам никто нотаций по поводу фильма читать не будет?
— Мне — не будут, — уклончиво ответила та и загадочно улыбнулась. — Николай, так что же вы — уговаривали нас сняться, а теперь будто передумали? Или, может, про жену вспомнили и испугались ее реакции на будущий фильм? Ха-ха! Не бойтесь! Жена, если ревнует, еще больше любить вас станет, это я вам говорю — женщина! Доставайте свою камеру.
— Секунду, — Коля вынул из сумки «Панасоник» — предмет своей особой гордости и черной зависти его коллег на телевидении.
Он купил эту камеру перед самым отъездом за пять тысяч долларов, вложив в нее остатки своих сбережений и даже одолжив у ребят из Дома печати недостающие две тысячи, рассчитывая вернуть деньги после реализации товара, который он все-таки обязан привезти из Италии.
Видеокамера была невелика по размерам, но замечательной «навороченности», к тому же работала по канонам профессиональной съемки, что не вызвало бы никаких трудностей в прохождении сюжета в эфир — качество съемки она гарантировала.
Встроенная галогеновая подсветка и чувствительный микрофон позволяли работать в любых условиях и без посторонней помощи, совмещая в одном лице функции тележурналиста и оператора.
Он вылез в проход между сиденьями, включил камеру и навел ее на компанию.
— Ребята, только я прошу вас вести себя как можно естественнее, — попросил он их, не отрываясь от окуляра видеообъектива. — Армен, ты наливай. Жанна, давай еще один тост — чтобы все было по-человечески.
— Хорошо, сейчас, вспомню только, — она собралась с мыслями и, глядя в камеру, начала; — Встречаются однажды две подруги…
— Стоп, Жанна. Гляди, пожалуйста, не в камеру, — тут же прервал ее Коля.
— А куда?
— Ну, на Армена например. Или на Риту. Как будто меня здесь нет. Все должно выглядеть как можно более натурально. Так будет интереснее.
— Хорошо, — она согласно кивнула и, уставившись на Армена, который тут же разомлел под ее взглядом, начала снова:
— Встречаются однажды две подруги. «Ты представляешь, — говорит одна, — врач выписал моему начальнику таблетки от импотенции. Принимать по одной штуке перед обедом. А я решила подшутить над ним: дала однажды сразу две!» «И что?» — спрашивает подруга. «Так он сразу, прямо на столе, на меня набросился!» «Ой, так ведь на столе, наверное, неудобно!» «Еще как неудобно!.. Больше мы с ним в этот ресторан не ходим…»
Николай снял, как все дружно рассмеялись, успев провести камерой и по салону, — запечатлел спящих бритоголовых, посапывающих проституток, занудных старушенций, — и снова перевел камеру на рассказчицу.
— Так давайте же выпьем за неприхотливых женщин! — многозначительно улыбнулась та Армену, залпом выпила водку (вино к этому времени уже закончилось) и победно взглянула в камеру. — Ну как?
— Класс! — искренне ответил Николай, выключив камеру и снова старательно пряча ее на дно своего баула.
Все действительно получилось естественно, по-настоящему, и теперь он задумался над тем, как показать несмонтированный фильм Наташке. А в том, что жена пожелает посмотреть его именно в таком виде, — он не сомневался.
Сомневался он теперь, по большому счету, лишь в одном — имеет ли он право так снимать? Не нарушает ли тем самым негласный кодекс журналистской этики, который требует обязательного предупреждения собеседника о том, что ведется запись на видео— или аудиопленку и эти материалы впоследствии могут быть использованы в эфире или в печати?
Но довольно быстро он успокоил себя тем, что лица при монтаже материала можно будет «размыть» до полной неузнаваемости, использовав спецэффекты студийной аппаратуры, а на то, что Жанна, Рита или Армен могли бы обидеться на него за неискренность, узнав себя на телеэкране по голосам или столь красноречивым тостам, ему было глубоко наплевать…
