Черная дыра (книга 2) - Лопес Евгения
Желанный, вымоленный, выстраданный звонок раздался утром шестого дня.
– Ваша звездность, – доложил директор Центра. – Экспедиционный корабль приближается к орбите. Посадка планируется через час.
Он вскочил с кровати, на которой без сна пролежал всю ночь.
– Спасибо!
Через час он был на посадочной спецплощадке, той самой, где три недели назад приземлилась шлюпка. Тогда его ждал непредвиденный, неприятный «сюрприз». О том, что будет на этот раз, он боялся даже думать, и только глубоко дышал, стараясь унять лихорадочную внутреннюю дрожь…
Звездолет приземлился, люк распахнулся, и в нем появилась Гела. Она улыбнулась, и по этой улыбке – легкой, счастливой – он мгновенно понял, что все в порядке. Радость нахлынула ликующей волной, сметая страхи, тревоги, сомнения… Он подхватил ее с последних ступеней трапа в объятия и долго-долго целовал, прижимая к сердцу и повторяя:
– Больше никогда… Никуда… Тебя…Не отпущу…
Она прошептала в ответ:
– Да мне и самой что-то больше никуда не хочется…
Он улыбнулся.
– Это ты сейчас так говоришь…
Следующим спустился Веланда. Он протянул принцу руку, но тот не пожал ее, лишь смерил ученого сверху донизу холодным, враждебным взглядом. Веланда опустил голову и медленно побрел к выходу. Наблюдавшая за этой сценой Гела воскликнула:
– Рилонда, не надо с ним так! Он ухаживал за мной! Если бы не он, я бы погибла!
Принц смутился.
– Я сейчас. Веланда, подожди!
Он догнал ученого. Тот остановился и поднял голову. Взгляды их встретились.
– Ты все знаешь, – фраза прозвучала не вопросительно, а утвердительно.
– Амёнда рассказал мне. После того, что сделали вергийцы, у него не было выбора.
– Я понимаю. Я не виню его.
– Прости меня, Веланда, – принц подал ему руку. – И спасибо тебе.
– Это ты меня прости, – ответил ученый, пожимая ее. – И пожалуйста, не упрекай ни в чем Гелу. Она ничего не знала, и… она действительно очень любит тебя.
– Я и не собирался.
Веланда слабо улыбнулся.
– Это хорошо. А я уеду. Мне нужен год, может, чуть больше… Я сейчас домой, а потом – сразу на самолет, в Южную обсерваторию.
– Может быть, останешься на несколько дней? Отец хотел поблагодарить тебя. И, кроме того, мы не обсудили результаты исследования Декстры.
– Нет, не могу… Не могу. Мне нужно уехать. Сейчас. А результаты обсудим по Интернету.
– Тебя отвезут, я распоряжусь о машине. Свяжемся завтра.
– Да, хорошо. До завтра.
– До связи…
Он скрылся за дверями, ведущими в помещение космопорта. Принц вызвал по телефону машину, затем, вернувшись к трапу, обнял по очереди вышедших из корабля Алана, Эниту, Айзук.
– Я так рад… Слава звездам, вы вернулись! А где Дайо?
– Дайо нужно какое-нибудь кресло-каталка. Айзук пока не разрешает ему ходить. Он был ранен, огнестрел. Хадкор стрелял в него, – пояснил Алан.
Рилонда потемнел лицом.
– Огнестрел? Тяжело ранен?
– Да, тяжело. Но он уже выздоравливает. Айзук сделала ему операцию.
– Айзук, – принц улыбнулся девушке. – Прими мою искреннюю признательность. За профессионализм и бесстрашие. За Гелу и Дайо.
– Ладно, чего уж там, – махнула рукой она, но щеки ее при этом чуть порозовели: было заметно, что ей очень приятно.
Принц жестом подозвал санитаров из дежурившей неподалеку «Скорой помощи» (наученный прошлым опытом, он на всякий случай вызвал медиков заранее), и вскоре эйринец оказался рядом с друзьями.
– Дайо, как же так? – пожалел принц, обнимая его. – Как это получилось?
– Хадкор стрелял в меня, – усмехнулся тот. – За то, что я его предал. Я, видишь ли, оказался плохим другом…
– Дайо… – принц покачал головой. – Ты самый лучший друг во Вселенной.
– Спасибо. А сейчас мне уже намного лучше. Айзук спасла меня.
– Он тоже меня спас, – отозвалась Айзук. – Тогда, ночью, в коридоре.
– Ребята, – взмолился принц. – Хватит обрывочной информации. Я хочу знать все и подробно… Едемте во дворец, там вы мне все расскажете.
– Едем, только надо бы господина Хадкора передать отцу, – Алан указал наверх, на один из иллюминаторов корабля. – Он прилетел с нами, сидел взаперти в каюте.
Принц поднял глаза: за толстым стеклом неясно угадывались очертания человека, следившего за происходящим снаружи.
– Его доставят во дворец, в апартаменты Данхара, я попрошу службу безопасности. Едем же!
Во дворце, в столовой, все расположились за уже сервированным столом, и снова, как и год назад, принялись рассказывать принцу о своих приключениях. Только, как с радостью отметил про себя Алан, теперь их было уже не четверо, а шестеро. Дайо и Айзук смотрели друг на друга с нескрываемой нежностью, а Гелу принц держал за руку с таким выражением лица, будто боялся, что она опять куда-нибудь улетит…
По окончании рассказа Рилонда с минуту сидел молча, собираясь с мыслями.
– Ребята… – наконец произнес он, обводя взглядом друзей. – Это потрясающе. Вы все герои, иначе не скажешь. Алан, посадить корабль вручную без метеороидной защиты… Это настоящий подвиг. Дайо… Я каждый раз восхищаюсь количеством твоих талантов. Про способности к языкам и стрельбе я знал давно, но ты еще и актер, и психолог… Айзук, ты обладаешь лучшими атонскими качествами – смелостью и благородством. Энита, твоя чуткость – что-то невероятное. Суметь понять такой сложный и неоднозначный характер, как у Хадкора, суметь найти для него убедительные, трогающие слова… Ребята, я так счастлив, что вы – мои друзья…
Алан переглянулся с товарищами – вид у всех был несколько смущенный от такого количества похвал, но было очевидно, что искренние комплименты принца пришлись всем по душе.
– Спасибо вам, – продолжал Рилонда. – От меня и всех атонцев, а уж номийцы-то, без сомнения, будут благодарны вам еще много веков… Только, вы же понимаете, что эту историю должны узнать все, поэтому придется вам потерпеть журналистов… Сегодня дадите интервью, а потом – отдыхайте. На завтрашнее утро назначим подписание соглашения глав планет по Декстре, без господина Данхара, которого вежливо попросим удалиться домой, после совещания организуем пресс-конференцию руководителей. А послезавтра я полностью освобожусь для вас. У нас еще немало времени, успеем посетить все самые интересные места на Атоне.
Запись интервью состоялась после обеда, а трансляция – вечером. И восемь миллиардов атонцев, прильнув к экранам и затаив дыхание, слушали о событиях, произошедших на «Урагане»…
Но кроме них, новости смотрел и еще один человек – человек, поникший, съежившийся в кресле одной из комнат гостевого крыла королевского дворца. Хадкор не отрывал глаз от Эниты, улыбавшейся с экрана, и думал о том, что, вернувшись на Вергу, он больше, наверное, никогда не увидит девушку, ставшую для него светом, отрадой, надеждой на лучшее в его исковерканной жизни. И выправлять, приводить в порядок эту самую жизнь ему придется теперь в полном одиночестве, в глухой, безнадежной пустоте, без чьего-либо участия и поддержки… А спутниками его отныне надолго станут только боль и кромешная тоска…
– Хадкор, ты здесь? – дверь неожиданно отворилась, и в комнату вошел отец. – А, смотришь… Упиваешься своим позором?
Хадкор взглянул на него исподлобья и молча опустил голову. Господин Данхар сел напротив.
– Я все предусмотрел, кроме того, что ты влюбишься в эту девчонку. Так нелепо сдаться, провалить операцию! Проклятые эмоции, вечно они все портят!
– Не всегда, – с трудом выдавил Хадкор.
Отец смерил его презрительным взглядом.
– Рассуждаешь, как твоя мать… Ее дурацкое воспитание… Надо было мне разобраться с ней раньше… Чего тянул, сам не пойму…
При этих словах Хадкор замер, потрясенно распахнув глаза; ужас, гнев, негодование охватили его…
– Так это ты убил маму, – сказал он, медленно вставая. – Ты… Как же я раньше не догадался?! Больница, транквилизаторы… Она была здорова психически! Как же я раньше не догадался…
Невыносимое отвращение к человеку, который сломал, искалечил его жизнь, захлестнуло, перебивая дыхание; первым желанием было наброситься и убить, уничтожить негодяя, но какой-то отдаленной частью сознания вспомнилось, что этот самый негодяй – его отец…
