Олег Юдин - Рамаяна по-русски
Лишь мантру ХУМ произнес он – и все царевичи, а было их шестьдесят тысяч, стали пеплом.
Так отсутствие Мудрости оборачивается для многих самоуничтожением.
Догорают угли костра, подёрнутые пеплом.
Нет ли у тебя желания излить Гнев на пепел, Воин Рама?
Новая заря предвещает Восход – раскрытие Ока Капилы.
28. Ганга – Путь очищения
Долгим было молчание Рамы. Много дней прошло, прежде, чем обратился Он к Вишвамитре с вопросом:
– Скажи, Мудрейший, имеет ли значение жизнь человеческая, если в мгновение ока она может быть утрачена безвозвратно? Зачем в таком случае любить, искать и ошибаться?
Улыбка расцвела на лице Вишвамитры.
– Любит Истину Потомок Икшваку! Господь Пожелал, а Его Супруга дала Жизнь и Значение Жизни человеческой. Знают Значение Жизни те, кто соединен с Силой их Сотворившей! Йогами зовутся они, осознавшие себя детьми Великой Матери. Они Знают Её и Слышат Её. Прохладным Ветром Своей Любви – Ветром Святого Духа пронизывает Она их руки, их головы – их тела. Они Знают Язык Этого Ветра и постоянно внемлют Ему, говорят с ним. Этот Ветер – Неиссякаемый Поток Кундалини-Матери, Реки, Несущей все существа из Океана, Который Есть Отец, через Миры, Сотворённые Его Желанием, Которая есть Мать, снова в Океан, куда любой из живущих в Мирах способен Возвратиться, Осознав свое полное единство с Отцом.
– Поведай о Реке Жизни, Несущей нас из Океана в Океан.
– Послушай о Священной Ганге, снизошедшей на Землю.
Добродетельный раджа Бхагиратха, Твой предок, Рама, и двоюродный внук испепелённых Капилой царевичей правил Кошалой. Участь их печалила праведного царя – и он молил Всевышнего устранить причину печали.
– Ты угодил Мне во всем, безгрешный Бхагиратха, – сказал Шива. – Лишь Сама Ганга – Река Жизни может устранить твою печаль. Пусть Она спустится на Землю! Я же приму на Моё Темя ниспадающий Поток Реки.
Так и любой человек, в сердце которого обитает Дух-Шива, может обратиться к Ганге с просьбой – и Она начнёт литься Прохладным Потоком на его голову. Немногие пока ощущают Этот Поток, ненужные мысли, которых больше, чем волос на голове, препятствуют прохождению Потока в их внутренний мир. Но предсказано, что настанет время, когда Йогу-Соединение с Потоком Ганги сможет получить каждый.
Ты ощущаешь Этот Поток с рождения, Рама. Твоя Цель – показать людям, какими они должны стать, чтобы приблизилось время их Соединения с Великой Рекой. Когда Ты выполнишь Миссию, Значение Твоей Жизни проявится – люди узнают об Этом!
Помни: и вправо, и влево может человек уноситься на лодке Внимания по рекам-дорогам своей души, созданной падением Ганги. Но лишь центральный Поток ведет Дух обратно к Первоисточнику, в Обитель Безгрешных. Она – седьмой Центр в теле. Источник и Цель.
Ганга снизошла на Бхагиратху и открыла перед ним все космические Каналы. Отдавшись на Волю Реки, раджа обратился к испепелённым царевичам, что пребывали в областях Памяти:
– Вы можете попросить Мать Гангу – и Она даст вам Прощение, Воскресение и Самореализацию. Ваш грех есть ошибка неведения. Осознав это, вы вернётесь на Пути Восхождения!
Царевичи услышали его и с благодарностью сделали, как он сказал. Теперь они снова живы.
Так, обратив все помыслы к Матери, можно вернуться к жизни из любых миров и состояний. Но лишь в человеческом воплощении возможно, вкусив нектар Бессмертия, пересечь Млечный Путь Океана Иллюзий и, осознав Свою Вечность, подняться над Нею.
29. Ах, какая женщина! Какая женщина!
– Просыпайся, брат! Просыпайся! – нетерпеливо говорил Гата, мягко, но настойчиво теребя Ромыча клювом по щекам.
Ромка резво вскочил на ноги, стряхнул сон, мотнув головой – и увидел, как Кара и его команда, усталые и тяжело дышащие, выходят из леса и медленно направляются по тропе вверх.
– Они ешё не заметили тебя, – сказал Гата, – глина – отличное средство маскировки.
– Помыться бы, – ответил коршуну князь.
– Ну уж, извиняйте, барин! – захохотала птица. – То вам поспать, то помыться. А воевать кто будет?
– Ладно, – согласился Роман, – лети к Свете. Скажи, пусть баню топит и обедать собирает.
– Дело понятное, – ответил Гата, – поспали, теперь надо поесть, – обдал князя ветром, взмахивая крыльями – и улетел.
– Парни! – крикнул Роман, вставая во фрунт. – Вы не меня, случаем, ищете? Ежели меня, то я здесь.
Преследователи, все как один, повернулись к нему. Они расположились на уходящей вверх тропе равномерной колонной – и отстреливать их сейчас для опытного лучника было делом простым. Что Роман и принялся методично претворять в жизнь. Наземь упало несколько воинов.
– Ложись! – крикнул Кара, оценив ситуацию – и первым упал в траву рядом с тропой. Ракшасы попадали, следуя примеру своего командира. Роман, припоминая третью версию «Готики», улыбнулся и пробормотал сквозь зубы:
– Простота!
Отстреливать лежащих ракшасов было ещё интересней. Стрелы Романа летели точно в цель. Поверженные великаны орали и корчились, умирая. Когда ракшасов осталось не больше полутора десятков, Ромка раздосадованно и преувеличенно громко крикнул:
– Ну вот! Стрелы кончились! Что делать-то теперь?
– Вперёд! – заорал, сориентировавшись, Кара – и четырнадцать оставшихся в живых солдат бросились на штурм утёса. Бежали они медленно. Вернее даже не бежали, а неловко перескакивали с камня на камень, часто соскальзывая, падая и поминутно поминая имя врага рода человеческого. Когда они таким образом «пробежали» третью часть пути, Роман громко крикнул:
– Батюшки! Да вот же они, мои стрелы, за камушком лежат!
Ракшасы прекратили штурм и с укоризной посмотрели на нехорошего по их мнению шутника.
Крикнувший в порядке возражения: – Так нечестно! – упал первым. Ракшасы стояли как воины короля Артура, расстреливаемые из крупнокалиберного пулемёта коварным янки: бежать им было некуда.
Роман прекратил стрельбу и крикнул:
– Хорошо, парни! Предлагаю вам более интересный вариант: чтобы наш бой не был беспощадным убийством не имеющих возможности защищаться, я дам вам шанс. Берите камни – и швыряйте в меня. Примерно вот так, – князь взял камень размером с кулак и залепил им в глаз воина, подобравшегося к нему ближе остальных.
– Вот это правильно! – схватившись за глаз крикнул воин. – Так будет по-честному! Ребята, закидаем коротышку булыжниками!
Роман не заметил, кто из противников взял в руки камень, помеченный Гатой. Впрочем, имя героя здесь не столь важно. Важно, что каменный склон вдруг сдвинулся с места – и, медленно набирая силу, потёк вниз, навстречу убегающей от снежной лавины армии Кары, которая двигалась по дну ущелья, зажатого горами с двух сторон. Мчащаяся в пропасть каменная река, грохоча и поднимая тучи пыли, скрывшие от глаз всё вокруг, унесла с собой последних солдат из спецкоманды Кары и похоронила их и всю армию в двенадцать тысяч воинов.
Когда камнепад сошёл и пыль осела – а произошло это нескоро, – надсадно кашляющий Роман обнаружил сидящего на тропе великого хана Кару. Лицо генерала ничего не выражало. Он просто сидел неподвижно и, казалось, даже не дышал.
Роман направился к деморализованному полным поражением противнику. Теперь перебираться через каменистый склон, осевший – словно открылось русло реки, из которой ушла вода – и открывший гранитное ложе, было легче. Встав в двух десятках шагов от ракшаса, князь произнёс:
– Ты можешь вернуться домой и сказать своему императору, что не надо атаковать северные земли: они надёжно защищены. Твоя армия уничтожена полностью. И отряд Душмана – тоже. Но этого не случилось бы, если бы вы остались у себя дома.
Кара тяжело вздохнул, поднял глаза и посмотрел в лицо Романа. Зноем пустыни веяло от взгляда генерала. Он заговорил:
– Сестра Шурпа предупредила меня, что ты – великий воин. И ты доказал это.
– Спасибо, – поблагодарил Роман. – А теперь я предлагаю разойтись по домам.
– Это было бы очень просто. Но я сказал сестре, что убью тебя. И я не уйду, пока не сделаю так, как сказал. Я обещал сестре.
– Она просила тебя убить меня?
– Сначала да, потом нет. Но важно слово, которое я дал ей. Я не могу нарушить слово.
– Что такое слово по сравнению с Истиной?
– Нет. Я дал слово – и я должен его выполнить.
– Мне не понять тебя, – вздохнул Роман. – Но я знаю одно: невозможно убить того, кто жив в твоём сердце.
Кара захохотал, а на лице его выступили слёзы:
– Ты лжёшь мне! Как ты можешь быть в моём сердце?
– Хорошо, – сказал Роман, – а если мы рассмотрим ситуацию под иным углом? К примеру, ты меня убьёшь. Доставит ли такая весть радость твоей сестре?
– Не искушай меня, дьявол! – взревел Кара. – И если можешь, защищайся!
Великий хан вскочил на ноги и взмахнул своей сияющей на солнце алебардой, выкованной из лучшей стали. Роман с трудом успел уклониться от удара – и алебарда зазвенела, врезавшись в камень тропы. Выхватывая мечи из-за спины, князь успел оценить ситуацию: Кара наступал сверху и его положение было предпочтительней. Отклоняясь от ударов, Роман отступал к лесу.
