Сергей Соболев - Кондор принимает вызов
Наблюдая за тем, как его люди роются в вещичках «квартиранта», не имея на то каких-либо законных оснований, подполковник госбезопасности Долматов испытывал чувство глухого раздражения. Нет, не потому, что он по своей натуре был поборником действующего законодательства и ревнителем служебных наставлений и инструкций. Ему не привыкать действовать «вне правового поля», обходился он и раньше без письменного приказа начальства и санкции прокурора, так что причина его недовольства заключалась в другом. Вплоть до наступления позднего вечера начальство в лице Тихомирова и Кульчего держало своих «цепных псов» на коротком поводке. А в городе тем временем проводилась масштабная поисковая операция в основном силами людей в милицейской форме. Таким образом, была на время утеряна инициатива, хотя, между прочим, именно Долматов первым указал на горячий след.
Но он судит со своей колокольни, так что он может ошибиться. Руководство отслеживает ситуацию, вне всякого сомнения. Кульчий, к примеру, после того как вернулся от Тихомирова, безвылазно сидит в управлении, хотя сегодня и праздничный день. Начальник облуправления неожиданно нагрянул сразу после обеда, заперлись вдвоем с Кульчим, о чем-то секретничали. О содержании их разговоров можно лишь догадываться. Долматов хоть и находится в управлении в привилегированном положении (Тихомиров фактически под него создал отдел, вот где сказались его мощные аппаратные связи), но, в сущности, его здесь держат за простого исполнителя. В «большую» политику Долматова не допускают. Образно выражаясь, ему уготована роль остро заточенного скальпеля, посредством которого хирург намерен удалить злокачественную опухоль.
Потом Тихомиров в сопровождении парочки своих телохранителей уехал в Светлогорск. У него там дача, так же как и у его давнего-предавнего товарища Сан Саныча Кожухова, они по соседству в грядках копаются. А заодно частенько вдоль песчаного пляжа прогуливаются — поговорить им, надо думать, есть о чем. Трудно сказать, чем занимался главный чекист области в Светлогорске, но вернулся он оттуда взвинченный и почему-то поехал не к себе на городскую квартиру, а прямиком в Контору. Для начала заперся с Пал Семенычем в начальственном кабинете, о чем-то коротко пошептались, затем призвали пред свои «светлые очи» Долматова. Так, мол, и так, хватит тебе и твоим людям груши околачивать, вот вам адресок, улица Еловая, дом и квартира такие-то, проживает там на птичьих правах некий Бушмин. Берите-ка этого хлопчика под рученьки и волоките в Контору, нужно ему пару вопросов задать. А если Бушмин скажется в «нетях», произведите обыск на предмет обнаружения абсолютно всего, что покажется «необычным», опросите соседей и оставьте наблюдателей на случай, если он все же соизволит там появиться.
Вот такое необычное ЦУ получил Долматов от руководства. И хотя его держат на голодном информационном пайке, он способен и сам о многом догадаться. Вообще-то события последних суток носят показательный характер, для наблюдательного человека они способны о многом рассказать. О том, например, что чья-то невидимая рука способна вносить коррективы в действия десятков людей, облеченных властью. А те, в свою очередь, дергают за ниточки своих подчиненных. Долматову было прекрасно известно, что губернские и городские власти на деле мало что решают, ибо вовсе не они являются хозяевами положения в западном анклаве России. Даже такие влиятельные по местным меркам особы, как глава УФСБ Тихомиров и начальник УВД Ракитин, вынуждены, возможно даже против своей воли, считаться с незримым могуществом теневых правителей Янтарного края.
Долматов остановился за спиной Лупарева, наблюдая, как тот сортирует документы, справки, письма, бланки телеграмм и поздравительные открытки. Отдельно лежал пухлый пакет с фотокарточками.
— Записную книжку нашли?
— Нет, возможно, ее и не было. Нет также паспорта и водительских прав.
— Покажи-ка мне его личико.
Лупарев забрался в пакет, веером разложил на льняной скатерти с десяток фотографий. Ткнул пальцем в фото, где Бушмин был запечатлен в полном парадном облачении. В левом нижнем углу проставлены дата и название фотоателье. Снимок сделан в Балтийске в сентябре прошлого года.
Взяв фото в левую руку, правой Долматов чисто механически принялся разглаживать глубокий рубец на щеке. А этот Бушмин, чувствуется, та еще пташка... Парадная форма морского пехотинца лишь подчеркивает его мужественную привлекательность. Высокие славянские скулы, коротко остриженные русые волосы, выражение лица волевое и целеустремленное, и вместе с тем в умных серых глазах светится легкая самоирония, мол, не такая я важная особа, господа, как запечатлел меня на снимке фотограф. На груди очень даже приличный для относительно молодого человека «иконостас», короче, геройский парень.
Ну что ж, герой, рад с тобой познакомиться. Для начала заочно, потому что не исключено, что придется вскоре познакомиться поближе. Хотя лично тебя вряд ли обрадует такая перспектива.
Лупарев взвесил в руке толстую пачку фотокарточек, лишь часть из тех, что хранились в пакете.
— У этого Бушмина, кажется, половина Балтфлота в корешах ходит... В основном он здесь в компании своих морпехов, но есть на некоторых фото мужики из СОБРа и ОМОНа...
Он выложил на стол еще один фотоснимок, где были запечатлены на фоне десантной амфибии два молодых парня в форме морпехов, Бушмин тогда носил еще погоны старлея.
— Узнаешь? Юрок Калайда из «антитеррора», — Лупарев щелкнул пальцем по лежащему на столе снимку. — Этого я тоже знаю. Иван Демченко из ОМОНа, этой зимой доводилось с ним контачить, помнишь, был сигнальчик, что собираются железнодорожный вокзал рвануть? Потом еще пару раз чисто по делу сталкивались, так что шапочно я с ним знаком.
— Собери все это хозяйство в пакет, заберем в Контору, — распорядился Долматов.
Выслушав доклад «ряженых», он некоторое время провел в раздумьях. Поскольку функции аналитика в Конторе выполняет Пал Семеныч, пришлось связаться с управлением и коротко доложиться. После непродолжительных переговоров с Кульчим он приказал своим людям закругляться с обыском.
Не прошло и пяти минут, как визитеры из госбезопасности вернули временному жилищу Бушмина его обычный облик, после чего заперли за собой дверь и отбыли восвояси. А еще через десять минут Долматов без стука вошел в кабинет генерала Кульчего.
— Птичка, кажется, упорхнула. — Для доклада он выбрал иносказательную манеру. Подчиняясь жесту начальника, занял стул, придвинутый к торцу письменного стола.
— Я это уже понял. — Кульчий меланхолично помешивал ложечкой давно остывший чай. — Ты «наблюдателей» там оставил?
— Оставил пару человек. Хотя это без толку, вряд ли он туда вернется. Хитрый малец, известил соседей, что уехал из города на несколько суток по каким-то своим делам, а сам наверняка залег где-нибудь на дно. У него, кстати, в органах полно приятелей.
Кульчий бросил на него острый взгляд.
— Надеюсь, что мы с этим морпехом ошибаемся... В том смысле, что мы попали с ним пальцем в небо. Но если это не так, тогда...
Кульчий, чуть ослабив узел галстука, покрутил шеей, словно ему не хватало воздуха.
— Тогда история выйдет покруче, чем известные тебе события... Так ты полагаешь, что он подался в бега?
— Может, да, а может, и нет, откуда мне знать, — уклончиво хмыкнул Долматов. — Как можно вслепую работать? Найди то, не знаю что... Я еще утром показал вам горячий след. Могли бы раскрутить этого Бушмина гораздо раньше, а так он успел свалить...
— Во-первых, нет никакой гарантии, что Бушмин и субъект, которого мы разыскиваем, одно и то же лицо. А во-вторых, не все так просто с этим парнем...
Долматов бросил на начальника вопросительный взгляд, ожидая разъяснений.
— Он еще сравнительно недавно работал в фирме «Балтия»...
— Мы обнаружили среди документов его старые корочки, — вставил реплику Долматов.
— С этой «Балтией», сам понимаешь, не все так просто. Для начала пришлось окольными путями наводить кое-какие справки. Выяснилось, что примерно месяц назад его выперли с работы, а это уже в корне меняет дело. Теперь мы имеем о нем уже практически полную информацию, но, пока судили да рядили, время было упущено. В дополнение к этому прописан он в одном месте, а живет по другому, известному тебе адресу.
— Ах вот оно что, — задумчиво произнес Долматов. — Пал Семеныч, могу я узнать, зачем он вам так остро понадобился? И почему это вдруг сыскари так дружно отвалили в сторонку?
— Так нужно, — веско сказал Кульчий. Он побарабанил пальцами по гладкой крышке стола, затем потянулся к селектору. — Петр Романович, Долматов вернулся.
— Зайдите ко мне оба, — прозвучал из динамика начальственный бас.
— Присаживайтесь, чекисты, есть разговор.
В кабинете начальника управления окна были плотно зашторены, верхний свет погашен, письменный стол освещал неяркий свет настольной лампы. Сквозь гнетущую тишину отчетливо слышен ход маятника напольных часов. Тихомиров характерным жестом пригладил седеющие виски, затем строго посмотрел поверх водруженных на переносицу очков в сторону Долматова.
