Лев Пучков - Пасынки Джихада
— Ты… Ты…
Ах да — я. Внешность маленько подводит. Не вяжется как-то.
— Второй, выпиши им пару пиз…лин и повтори вопрос.
Ильяс подскочил к мужикам, смачно залепил каждому по паре затрещин, рявкнул.
Маленько помогло.
— Этот ключи давал. Другой уводил. Потом сразу приходил. Быстро.
Понятно. Я взял у мёртвого Братковского ключи — ему они теперь без надобности — и пошёл в коридор. Ильяс качнул нож в руке, кивнул в сторону задержанных.
— Так… В общем-то, они тут ни при чём, — меня вдруг посетила интересная мысль. — Если будут нормально себя вести, пусть живут. Тем более братья по вере…
Ильяс уставился на меня с недоумением. Командир шутит? Я кивнул, подтверждая свои слова.
— Ну, смотри… И что с ними теперь?
— С собой возьмём. А там посмотрим. Погоди, я быстро.
Я метнулся к кабинету начальника, несколько секунд повозился с ключами, подбирая нужный, затем открыл дверь.
Ну, спасибо, теперь все составляющие на месте.
— Не понял… А ты как здесь?
Руденко (целый полковник, между прочим!) сидел в пустом углу, прямо на полу и был прикован наручниками к батарее, как последний арестант в милицейском «обезьяннике». Давненько мне не приходилось наблюдать такую душераздирающую картину. Ничего не скажешь, особисты тут лютые — просто жуть!
Судя по выражению лица, Руденко так и не смог объяснить для себя моё присутствие в этом заведении. А я не торопился общаться с ним, времени на пустые разговоры не было.
Я бегло осмотрел ящики стола, открыл ключом сейф и провёл там ревизию. Несколько пакетов с бумагами, секретное наставление по агентурной работе, тощая пачка российских рублей, два паспорта, ключи от «мерса» с брелком сигнализации, три мобильных телефона, пластмассовая коробка размером с автомобильную аптечку.
В пакетах документация, даром не надо, деньги забрал, мобилы и ключи от машины — в карман, паспорта оказались тех дагов, что сейчас сидят в комнате совещаний — тоже в карман, пригодятся. В коробке были три радиомаяка с комбинированными приспособлениями для крепления, а к ним приёмник со встроенным магнитофоном.
— Ты чего тут роешься? Я что-то не понял… Кто тебя, вообще, пустил…
А полковник совсем неглуп. Выражение лица изменилось, в глазах — страх. Он пока ничего не видел, но уже догадывается, что происходит нечто странное и далеко выпадающее за рамки обыденности.
Я кликнул Ильяса, показал маяки.
— Умеешь обращаться?
— Да как-то не приходилось…
— Понял. Третий!
Прибежал Артур, глянул, понятливо кивнул. Это мы запросто. Куда ставить?
Быстренько прикинул, распорядился: один сюда — в кабинет Братковского, второй в прихожку особистов, третий в коридор узла, примерно в центре. Потолок невысокий, со стула достанешь. Давай, действуй.
Насчёт первых двух маяков понятно, по третьему — краткий комментарий. Коридор, конечно, ничейная зона. Но в плане получения оперативной информации это место может оказаться довольно полезным. В ходе расследования тут будет топтаться куча народу — у особистов и на узле. Этот народ, парочками, кучками, будет выходить в коридор, курить, шушукаться, делиться друг с другом догадками и версиями. Короче, отсюда можно получить немало неофициальной информации, которая на местах происшествия может и не прозвучать.
Артур отправился обустраивать маяки, я занялся Руденко. Отомкнул наручники ключиком, что был в числе прочих на связке Братковского, дождался, когда он поднимется с пола, взял под локоток и повлёк к выходу.
Реакция была вполне нормальная: полковник выдернул руку и окрысился.
— Чего вцепился? Ты, вообще, чего тут…
Я его коротенько саданул в поддых, слегка придушил и показал нож. Так ни слова и не сказал. Пусть помучается, созреет как следует. Тогда слова, которые прозвучат, будут более доходчивы и не придётся тратить время на лишние угрозы и посулы.
Потом я опять схватил Руденко под руку и поволок на экскурсию по местам боевой славы.
Экскурсия полковника впечатлила. Когда я насильственно усадил его на пол у распростёртого трупа Братковского, он лишь широко разевал рот, хватая воздух, а в его взгляде был ужас и полное непонимание происходящего. Примерно такая же история, как с этими двумя дагами. Око видит, а мозг отказывается воспринимать действительность. Ну её к чёрту, такую действительность, это больше похоже на бред сумасшедшего.
Я посмотрел на часы: с момента нашего захода на узел минуло четыре с половиной минуты. Для активной фазы акции это — целая вечность. Мы тут находимся непозволительно долго, пора уматывать. В любой момент могут прийти — в первую очередь к связистам, там у них уже пару минут коммутатор вовсю надрывается.
Я взял руку Руденко и ткнул его пальцами в широко раскрытые глаза мёртвого Братковского. Полковник рефлекторно отдёрнул руку, при этом коротко взвизгнул и со смятением во взоре уставился на меня.
— Это не сон. Это труп. И вон тот — труп. И там тоже — трупы. Это понятно?
— Я… Я не…
— Желательно отвечать «да» и «нет». Время сэкономим. Если непонятно, пощупай труп своего приятеля ещё разок. Итак?
— Что — «итак»?
— Понятно, что это трупы?
— Да.
— Хорошо. Эти трупы сделали мы. Втроём. А при жизни они были крепкими вооружёнными мужиками. Специально подготовленными и обученными. Я прав?
— Да. И что ты хочешь…
— Хочу сказать, что твоя жена и дочь не вооружены и не подготовлены. А дома у тебя сейчас сидят ещё трое таких же мерзавцев, как мы. И ждут сигнала, чтобы начать развлекаться с твоими женщинами.
— Ты!!! Да как ты…
Полковник было вскинулся — я опять легонько ткнул его в поддых и достал из кармана мобильный телефон. Такая реакция — это хорошо. Было бы хуже, если бы совсем упал в ступор и никак не отреагировал. Тогда пришлось бы немного повозиться с ним.
— Если ты будешь вести себя достойно, с ними ничего не случится. Посмотри на меня.
Во взгляде полковника больше беспокойства и боли, ужас и растерянность уже на втором плане. Тоже хорошая реакция, если семья для тебя важнее твоей собственной жизни, значит, ты правильный мужчина. И с тобою проще работать, поскольку существует масса апробированных методик специально для таких случаев.
Сложнее бывает, когда попадаются товарищи с отклонениями. Типа полных по…истов или истеричек. Попадались мне такие товарищи, было дело — намаялся, скажу я вам…
— Ты поверишь мне на слово, что твои женщины всецело в моей власти… — я качнул в руке мобильный телефон. — Или мне приказать, чтобы им для достоверности что-нибудь отрезали?
— Нет-нет, я верю, верю! — Руденко в ужасе затряс головой, замахал на меня руками. — Я верю, но… Я не знаю, что я могу… Что надо делать?
— Для начала давай уберёмся отсюда.
— Как?
— Очень просто. У крыльца стоит их «мерс», — я кивнул в сторону дагов. — Их мы разместим в багажнике, думаю, влезут. Сам сядешь за руль. Мы расположимся так, что нас не будет видно.
— Зачем — в багажник?
— Предлагаешь их зарезать и оставить здесь?
Руденко посмотрел на дагов, мельком зацепил взглядом трупы и покачал головой. Нет, не хочет он, чтобы кого-то ещё резали.
— У меня готово, — доложил в этот момент Артур.
Я пошёл посмотреть, как Артур пристроил маяки. Это вообще не так уж и просто, а справился он удивительно быстро, как будто всю жизнь занимался такими вещами.
Для нашей ситуации получилось вполне прилично. Не совсем «глухо», конечно, но напомню, здесь в ближайшие трое суток будут расследовать групповое убийство, вряд ли кто станет придирчиво изучать неровности и выщерблины потолка.
Интересно… Чем это таким мой боец промышлял раньше? Это, вообще-то, шпионская техника, в обязательную программу диверсанта-практика такие вещи не входят. Ладно, как-нибудь разберёмся, если будет время…
Я велел своим бойцам встать лицом к стене и снял обстановку на камеру, снабдив запись привычным уже комментарием. Всё, готово дело. Пора отсюда сваливать.
— Выходишь, осматриваешься, — проинструктировал я Артура. — Если всё в норме, открываешь багажник. Если кто-то поблизости есть, не открываешь, стоишь рядом — я увижу. Держи ключи…
Артур в три приёма достал из щели под дверью пряжку и вышел. Я слегка приоткрыл дверь, чтобы можно было наблюдать за ним. Ильяс, страхуя дагов сзади, стоял неподалёку, ждал команды. Даги, кстати, весьма дисциплинированные товарищи, пока никаких хлопот не доставили. То ли увиденным впечатлились, то ли не совсем понимают, что происходит.
Руденко мялся возле меня, вроде бы свободен, вроде бы в военном городке — один рывок, один вопль из серии «караул»… А нет, не будет он этого делать. Он теперь скован лучше любых наручников и кандалов. Знал бы полковник, что его женщины уже мертвы и как с ними обращались перед тем, как убить…
