Илья Деревянко - Ночная стража
«Н» в трансе, Кузнецов «в шоколаде»…
В половине девятого внутри «крепости» произошел короткий радиообмен, и я узнал негромкий, сиповатый голос Кузнецова. (Дядя Миша давал послушать его записи). О чем конкретно говорили – понять не удалось. (Они использовали мудреную, шифровальную таблицу.) Но это, собственно, и не требовалось. Судя по логике развития событий, иуда раздавал ц.у. оставшимся в усадьбе охранникам и запрашивал засадную группу об обстановке в Телецентре…
– Готовность к бою! – шепотом скомандовал я. И одновременно пошевелил пальцами и плечами, проверяя уровень напряжения в теле. Все было в норме[52].
– Второй готов… Пятый готов… Третий готов… – шелестяще донеслось в ответ.
Прошло еще немного времени. Без десяти девять плавно раздвинулись хорошо смазанные ворота «крепости» и из них выехал кортеж из пяти черных, одинаковых автомобилей с о-очень крутыми номерами…
Таким повсюду «зеленый свет». Гаишники (вкупе с сотрудниками ФСО[53]) заранее очищают трассы и городские улицы. Сгоняют простых автовладельцев в километровые пробки, чтобы эти – везде проскочили на бешеной скорости без малейшей задержки. Но не сегодня, ребята, не сегодня…
Бу-ух… бу-ух… – Почти синхронно сработали Воробей с Зябликом. Попали хирургически – в капоты головной и хвостовой машин. И тут же, оставив гранатометы, устремились к катапульте. Покореженные, охваченные пламенем «головная» и «хвостовая» развернулись боком, заперев в смертельной ловушке оставшиеся три. И подставив их под шквал бронебойных пуль из наших со Стрижом автоматов… Бесконечная череда «хлопающих пробок из-под шампанского»…[54] Сдавленные вопли умирающих… Одинокие «фьють-фьють-фьють-фьють-фьють» над нашими головами… (Кто-то из гибнущих охранников ухитрился дать ответную очередь. Молодец, однако! – Д.К.) Взрывающиеся бензобаки… Нехорошее оживление в усадьбе…
– Почему «молчит» катапульта?! Проверь! – продолжая стрелять, громко приказал я Стрижу.
– Есть! – он змеей метнулся в сторону. И вскоре вернулся, волоча за собой два тела: одно – со снесенным черепом, второе – слабо дышащее, оплывающее кровью.
– Зяблик наповал, Воробей – «трехсотый» – лаконично доложил бывший гэрэушник. – Попробуем сами пальнуть из катапульты?!
– Нет! – подтягивая к себе огнемет, отрезал я. – Первую помощь Воробью и отходи вместе с ним. Я прикрою.
– Но…
– Никаких но! Выполнять, боец!
– Слушаюсь… – Стриж сноровисто занялся раненым.
П-ш-ш-ш-ш-ш… – тугая струя пламени жадно облизала останки машин. В двух, чудом еще не горящих, дружно рванули бензобаки вкупе с боекомплектами мертвых охранников. Кортеж перестал существовать, а также все те, кто находился в пяти новеньких черных автомобилях.
Слава Богу!!! Задание выполнено!!!
Фьють… фьють… фьють… фьють… фьють… фьють… фьють… Кто-то, шустро подоспевший, открыл беглый огонь с обратной стороны дороги.
– Разреши остаться, командир! – закончив перевязку и вколов Воробью промедол, настойчиво попросил Стриж.
– Отход, блин! Живо! – свирепо рявкнул я и, поменяв позицию, дал короткую очередь в сторону «шустрого». Тот прекратил стрельбу: то ли словил пулю, то ли затаился.
Тем временем бывший гэрэушник подхватил раненого и эдаким проворным удавом ускользнул в лес.
«Надо дать им возможность уйти подальше. Пока не окружили», – подумал я под аккомпанемент новых «фьють… фьють… фьють…» На сей раз, судя по некоторым признакам, враги палили из нескольких стволов одновременно. «Подкрепление прибывает. Одни отвлекают внимание на себя. Другие заходят с тыла… Эх, жаль с катапультой не получилось!.. Такое добро зря пропадает!.. А впрочем… Ладно, посмотрим по обстоятельствам».
Слившись с мерзлой землей, я перезарядил один из гранатометов, поднялся на колено, отправил смачный «Бу-у-бух!..» в стреляющие заросли. И начал посылать вслед за ним короткие очереди, постоянно меняя позиции в нужном мне направлении. Наконец я очутился там, где хотел, то есть у нашей «тяжелой артиллерии». Бегло осмотрел ее и разочарованно сморщился. Пули умирающего «пса» натворили бед. Они не только вывели из строя боевой расчет, но и повредили спусковой механизм.
– Едрена вошь! – яростно прошипел я. – Облом за обломом!!!
И тут, позади… Нет, подозрительный шорох не послышался. Просто я где-то на подсознательном уровне ощутил постороннее, враждебное присутствие. Молниеносно перевернулся на спину и, не целясь, наугад, дал длинную очередь из положения лежа. Затрещали ломаемые ветки. Из ближайших кустов молча вывалились два тела с «Валами», в «разгрузках», в зимних камуфляжах. Мои пули прошили им бронежилеты в области груди, и оба кузнецовца испускали дух: мелко подергивали конечностями в агонии, захлебываясь кровью из разодранных легких… «За Гуся! За Зяблика! – мстительно подумал я. – Хотя… нет!!! Жизни моих ребят дороже стоят!!!» Внезапно взгляд упал на крутую выемку в почве в пятнадцати метрах южнее (то есть ближе к усадьбе). Если скатить по ней «осиротевшую» бомбу, то она минует останки кортежа, пересечет дорогу и вплотную приблизится к стреляющим зарослям, «фьють… фьють… фьють» откуда заметно участились. И трупы бойцов подрывать не надо будет (не говоря уж о снаряжении!). Страшный взрыв накроет и наши позиции и вражеские. Все разворотит до основания и в придачу сдетонируют КВУ в «разгрузке» Зяблика и на теле Гуся… Два КВУ по бокам бомбы (один для подстраховки)… Таймеры на пять минут каждый, и бегом в лес. До взрыва должен успеть удалиться на безопасное расстояние… Если не замочат по пути…
Издалека донеслась серия сочных хлопков и чей-то предсмертный вопль. Вероятно, Стриж засек новых «псов», движущихся от усадьбы к вашему покорному слуге, и срезал их бронебойной очередью. Хорошо, если так, а если… К лешему конспирацию!
– Пятый, я Первый. Доложи обстановку, – достав спутниковую «мобилу» и набрав номер Стрижа, потребовал я.
– Минус три. Направлялись к тебе в тыл, – спокойно ответил бывший гэрэушник.
– Как «второй»?
– Жив. Без сознания.
– Спасибо за помощь, но не задерживайся больше. Быстрее отходи сам знаешь куда!
– Но…
– Выполнять! Конец связи! – Сунув «мобилу» обратно в карман, я обхватил бомбу обеими руками. И короткими перебежками от дерева к дереву устремился к выемке. Ливень пуль, выпущенных с противоположной стороны, меня почему-то не убил, хотя стреляли они грамотно, прицельно. Одна «девятимиллиметровка» выдрала клок материи из левой штанины, вторая из правой. Третья и четвертая повредили ткань «комка». Однако тела ни одна не коснулась. Чудеса да и только!..
А вот и заветная выемка. Бомбу на край… (Легла удобно. Будто специально для нее природа постаралась. – Д.К.) КВУ по бокам (на них и магнитики небольшие, но мощные есть)… Таймеры на пять минут каждый… Ласковый посвист пуль над головой… Плавный толчок обеими руками из положения лежа… «По-о-ошла, родимая!..» А теперь ходу, авось уцелеешь!.. Вскочив на ноги, я бросился в лес, петляя между деревьями и мысленно ведя нормативный отсчет времени: «двести девяносто девять, двести девяносто восемь, двести девяносто семь…» На счете сто двадцать восемь впереди мелькнули смутные фигуры в спецназовском прикиде. «Кузнецовцы. Больше некому!»
Хлоп-хлоп-хлоп-хлоп-хлоп! – сработал мой «АКМБ», а сам я ушел кульбитом в сторону (продолжая отсчет). Метнул в их направлении «эфэшку». Судя по разлетевшимся в стороны клочьям плоти, попал удачно. Проворно поднялся и продолжил бег… «Девяносто семь, девяносто шесть, девяносто пять…» «Надеюсь, Стриж вместе с раненым Воробьем успели убраться подальше. Шансы у них неплохие. Сейчас все внимание противника приковано ко мне»… «Сорок девять, сорок восемь, сорок семь…»
Вынырнувший словно из-под земли камуфляжный тип выстрелил мне в лицо из ПСС, но… мгновением раньше я споткнулся о торчащий из земли корень, упал ему под ноги и «на автомате» воткнул «псу» в промежность боевой нож.
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!
– Угомонись! – выдернув из раны нож, я полоснул по горлу низко согнувшегося, истошно орущего охранника… (Кровью облило, как из ведра! – Д.К.) Вывернулся из-под мертвого тела и вновь пустился бежать, правда, сбившись со счета. «Сколько там осталось?!.. Ага, все!!!» Налетевшая взрывная волна подняла меня в воздух и с размаху впечатала в толстую сосну. Остатками контуженного сознания я уловил чудовищный грохот позади. Окружающая реальность потемнела, покрылась трещинами, готовясь вот-вот исчезнуть.
– Господи! Помоги! – на последнем издыхании выдавил я. Сверху вдруг упала огромная сосновая ветвь и укрыла меня как одеялом, надежно спрятав от посторонних взоров. Тьма сгустилась до абсолютной черноты, и я полетел в гулкую пропасть без дна…
* * *Я стоял на горячей каменной площадке-возвышении, а прямо передо мной простирался ад. (Причудливого рельефа местность, освещаемая неравномерными багровыми всполохами.) Там находилось бесчисленное множество врагов, уничтоженных мною за последние пятнадцать лет. Некоторых я узнал сразу, некоторых с трудом, а большинство и вовсе припомнить не мог. Зато они меня знали отлично и, корчась в жестоких адских муках, осыпали отборными проклятиями. Воздух представлял собой удушливую, ни с чем не сравнимую вонь. То там, то здесь деловито шныряли демоны с красными, светящимися глазами без зрачков. А на переднем плане (ближе всех ко мне) горели, но не сгорали в сером пламени «Н» и Кузнецов. Оба в новеньких, дорогущих, но изодранных прожженных и продырявленных пулями костюмах.
