Сергей Зверев - Всплытие невозможно
Крышка нетбука мягко закрылась. Слабый свет, лившийся с экрана, погас, и от этого ночь показалась еще чернее. Решетников сделал пару шагов, обо что-то споткнулся в высокой траве и, тихо выругавшись, упал.
– … твою мать.
В руке Саблина коротко вспыхнул тонкий, как шариковая ручка, фонарик. Виталий ногой осторожно раздвинул траву и тихо присвистнул. Возле него уже стояли Катя, Николай и Петр.
– Однако, – произнесла Сабурова, разглядывая находку.
Из земли торчали ржавые стабилизаторы пятисоткилограммовой бомбы.
– В неплохое местечко мы попали, ходить здесь надо осторожно. Повезло вам, товарищ капитан третьего ранга, – проговорил Зиганиди поднявшемуся с земли Решетникову. – Тут у корейцев полигон для бомбометания. И таких вот неразорвавшихся подарочков, думаю, отыщется еще немало, не говоря уже о заросших и заплывших водой воронках.
Свет фонарика погас. Люди двинулись дальше.
Катя стояла возле неразорвавшейся бомбы, предупреждая, чтобы никто не наткнулся на нее:
– Левее, левее берите.
Продвигались медленно. Приходилось перелезать через поваленные стволы, при этом никогда не было известно заранее, куда можно поставить ногу. Казавшийся надежным сук на поверку оказывался древесной трухой, рассыпавшейся в пыль от первого прикосновения. И тут Решетников, перебравшись через очередной лесной завал, радостно воскликнул:
– А здесь тропинка, нахоженная!
И в самом деле, среди деревьев виднелась протоптанная до блеска грунтовая тропинка. Саблин щурился и не разделял восторга старпома.
– Остров-то необитаемый, – напомнил он. – Откуда здесь взяться тропинке?
– Не знаю, – сразу же потух Решетников. – Но она есть.
– Это же полигон. Отбомбятся, а потом приезжают с проверкой. Вот и протоптали, ничего удивительного, – предположила Катя.
– Может, ты и права, – произнес Зиганиди.
– Странно все это, – проговорил Беляцкий.
Теперь в лесу продвигаться стало намного быстрее. Тропинка как раз шла в нужном направлении – к летному полю бывшей авиабазы. И тут Боцман, возглавлявший цепочку людей, внезапно притормозил. В его руке вновь зажегся фонарик.
– Что еще там? – замер и Решетников.
– А это что, тоже результаты пребывания комиссии по оценке точности бомбометания? – с легкой ехидцей спросил Саблин.
И только сейчас Решетников разглядел, что именно высвечивает тонкий желтоватый луч фонарика.
На небольшой полянке зеленело поле, на котором рос молодой овес. Загадка была не из легких. Если существование тропинки еще можно было как-то объяснить, то пара соток старательно вспаханной и засеянной овсом земли поддавалась объяснению с трудом.
– У них в Северной Корее постоянный голод. Может, военные так продовольственную проблему решают? – предположила Катя.
– А поле-то ухоженное, – осторожно ступая вдоль его края, проговорил Зиганиди. – А тут сбоку и салат с чесноком растут, и лук… Чтобы в таком идеале огороды содержать, его надо каждый день пропалывать.
– Товарищ каплей, идите сюда, – позвал с другого края поля Петр Беляцкий. – Тут блиндаж вроде.
Новая находка впечатляла. У самого края поля под деревьями был искусно вырыт блиндаж. Целый сруб закопали под землю, оставив лишь узкий лаз.
– Если б ногой в него не попал, просто мимо прошел бы – так здесь все травой заросло, – взволнованно объяснил Беляцкий.
Саблин осторожно посветил внутрь: стены из аккуратно подогнанных бревен, толстые бамбуковые балки, застеленные ветками и засыпанные поверх землей, вдоль стен двухъярусные нары, сбитые не из досок, а из тонких побегов.
– Не похоже, чтобы этот блиндаж со времен войны остался, – проговорил Зиганиди, когда все уже спустились вниз. – Бревна еще крепки, их самое большое лет пять тому назад срубили.
В углу отыскалась печка-буржуйка, сооруженная из старой железной бочки. Возле нее аккуратной горкой лежали сухие дрова. Под потолком висела керосиновая лампа – ее и зажгли. Рискнули растопить и печку – надо же было просушиться. Правда, перед этим Боцман проверил, не будет ли заметен дым, идущий из трубы. Это странное убежище, непонятно кому принадлежащее, оказалось оборудованным по всем правилам партизанского искусства. Дым из трубы шел, но невысоко – упирался в густые кроны деревьев и растекался по лесу. Так что издалека заметить его было невозможно.
Подводные пловцы и старпом устроили короткое совещание возле входа в блиндаж.
– Укрытие надежное, мимо него пройдешь и не заметишь, – сказал Виталий. – Так что день тут, я думаю, можно будет отсидеться.
– Но с другой стороны, – вставил Решетников, – мы не знаем, кто соорудил его и когда вернется. А если это сделали корейские военные?
– Да, убежище не очень надежное, – отозвалась Катя Сабурова. – Лучше подыскать не такое комфортное, но все-таки свое.
– И я так думаю, – согласился Беляцкий.
– Значит, так, – произнес Саблин. – Ты, Николай, – кивнул он на Зиганиди, – пойдешь со мной в разведку. Посмотрим, что там толкового уцелело от авиабазы, если они не сровняли ее бомбами с землей. Остальные пока остаются тут. А ваши люди, товарищ капитан третьего ранга, пусть сушатся-отдыхают. Мои же заступят в охранение.
* * *Николай с Боцманом с опаской ступали по протоптанной тропинке, оружие держали наготове. Правда, стрелять договорились только в крайнем случае. Любой громкий звук мог выдать их присутствие на острове.
– Тише, – поднял руку Виталий, останавливая товарища.
Зиганиди тут же замер, прислушался.
– Это там? – беззвучно спросил он, указывая туда, откуда они двигались.
Саблин кивнул. Вдалеке слышались осторожные шаги.
– Может, наши решили догнать? – предположил Николай.
– Вряд ли.
Боцман нырнул в заросли. Зиганиди последовал за ним. Подводные пловцы залегли, замаскировались. Осторожные шаги приближались. Саблин показал Николаю четыре пальца, что означало, идут четверо. Вскоре на тропинке появилась группа корейских военных в камуфляже. Один из них присел, чтобы лучше разглядеть отпечаток подошвы на краю подсохшей лужи. Саблин глянул на Николая, след оставил именно Зиганиди. Но, к счастью, еще до того, как свернул к зарослям.
О чем говорят корейцы, российские диверсанты могли только догадываться. Наконец командир группы что-то приказал, и военные двинулись дальше – в глубь острова.
– Что делать будем? – спросил Зиганиди.
Боцман задумался:
– В другой ситуации я бы попытался захватить одного из них, но толку от этого не будет. Языка мы не знаем. Вряд ли кто-то из них владеет русским или английским. Ты же сам видел, это не спецназ. Скорее всего, с десяток таких групп прочесывает остров. Думаю, стоит пойти за ними следом. Ликвидировать их пока не вижу смысла. Нам главное – людей надежно спрятать, тогда у нас развяжутся руки.
Боцман и Зиганиди выбрались на тропинку. Выждав несколько минут, двинулись следом за корейским патрулем. Теперь уже сам Боцман присматривался к следам, чтобы вовремя заметить, не свернул ли противник к зарослям и не укрылся ли в них. Вскоре на пути стали попадаться следы былой жизни на острове. Поросшие мхом, обвитые растениями покосившиеся деревянные столбы с обрывками ржавой колючей проволоки.
– Невеселый пейзаж, – тихо проговорил Боцман. – Скоро территория бывшей авиабазы начнется.
И тут впереди послышались странные звуки – кто-то коротко вскрикнул, затем что-то упало. Часто застучали подошвы бегущего человека.
Саблин махнул рукой, показывая, чтобы Зиганиди спрятался. Лежа на земле, они наблюдали за тропинкой из-под густо разросшихся кустов. Стук подошв был неровный, словно бегущий прихрамывал или был ранен. Из-за поворота выбежал корейский сержант. Автомат болтался на ремне, перекинутом через голову. Окровавленные руки военный прижимал к горлу и хрипел, пуская розовую слюну. Он остановился, напрягся и рухнул на землю, потом несколько раз дернулся и затих.
Виталий с Николаем переглянулись. Понять, что происходит, было невозможно.
– Выстрелов-то слышно не было, – беззвучно произнес Боцман.
Зиганиди показал жестом, что погибшего могли полоснуть ножом по горлу.
– Не похоже. А остальные что? Где они?
В ответ Николай только пожал плечами. Сколько ни ждали, остальные трое корейцев из группы ничем себя не проявили. Прошло пятнадцать минут, растянувшихся по ощущениям чуть ли не на три часа. Наконец Боцман решился выбраться из укрытия, склонился над трупом, и глаза его округлились. Из шеи мертвеца торчал короткий бамбуковый дротик, глубоко вошедший в плоть. Из-под него сочилась кровь.
Зиганиди на всякий случай держал под прицелом тропинку, уходящую за поворот.
– Первый раз такое вижу. – Виталий взял дротик за стабилизатор, сделанный из сильно подрезанных птичьих перьев, и выдернул из раны, после чего пришлось удивиться еще больше. Короткий дротик имел наконечник, сделанный из автоматной пули.
