Владимир Угрюмов - Боец. Московский вояж
Пули ударяют по гостиной, сметая все на своем пути, превращая в осколки дерево, стекла, визжа при рикошетах. Выстрелов я не слышу. Очевидно, парни пользуются глушителями. Как минимум двое поливают по залу.
Аккуратно выглядываю из своего укрытия, и в этот момент на меня обрушивается ливень осколков вазы. Кажется, порезов нет. Замечаю руку с автоматом, высунувшуюся из-за косяка дверей. Всаживаю в нее заряд картечи. Почти тут же раздается дикий вой подстреленного боевика.
Кушайте на здоровье, ублюдки!
Они засекли вспышку моего выстрела, и теперь пули чужаков ковыряют мрамор тумбы, за которой я благополучно пока укрываюсь.
В комнате охраны я нашел пару свето-шумовых гранат «Заря», и скоро они мне понадобятся.
Лежа ничком на полу, одним глазом веду наблюдение из-за тумбы. Ребята патронов не жалеют, да и хрен с ними.
Влево мне посматривать тоже надо, чтобы не пропустить момент, когда кто-то из бойцов рванет к лестнице, обойдя гостиную с другой стороны. Стрельба неожиданно стихает. Боевики, наверное, перезаряжают оружие и гадают, отвечу я им или они меня уже угрохали. Размечтались, говнюки! Слежу за лестницей.
А вот и еще один типчик! Не успевает парень дернуться на пробежку к лестнице, как я всаживаю в него заряд. Готов. Я не стреляю боевикам в грудь, так как наверняка они запаслись для этого шоу бронежилетами. А вот в голову заряд картечи – это самый эффектный вариант.
Сколько же сюда приперлось ублюдков? Не армию же они притащили! Наступает тишина, которая ничем и никем не нарушается. Ушли? Или не решились еще на одну попытку? Подождем, торопиться мне некуда. Но и через пять минут ничего не происходит. Хочешь не хочешь, а придется вылезать. Определяю маршрут, собираюсь и прыгаю в сторону дивана. Перекат – и я за новым укрытием. Тишина. Уже неплохо. Еще несколько маневров – и я за пределами гостиной. Трупов на полу нет. Куда-то их утянули. Уже более спокойно обхожу весь первый этаж. Следов проникновения здесь нет. Спускаюсь на цокольный и обнаруживаю открытую входную дверь, ведущую в гараж. Я так и предполагал, что самые слабые места дома – это двери черного хода и гаража. Так все и оказалось на самом деле.
Осмотрев гараж, присобачиваю свето-шумовую гранату так, чтобы, если кто-то попытается вновь открыть тут проход, я обязательно услышал об этом самый первый. Точно такую же заморочку устраиваю на дверях черного хода.
Возвращаюсь назад и прохожусь по этажам. Нет сомнений, нападавшие свалили из дома и уволокли с собой убитых и раненого. Спасибо им за это большое, не придется убирать мусор. А с другой стороны, неплохо было бы взглянуть на парней, может, кто-то из них и числится где-то по информационным базам спецслужб.
Достаю мобильный, набираю номер телефона Конфетки. Сейчас ей, наверное, паршиво в том закутке, ведь я отрубил электричество во всем доме и вентиляция не работает.
– Влад? – шепчет Конфетка в микрофон.
– Можешь вылезать из своего убежища. Здесь теперь порядок, – сообщаю ей приятную новость.
– А ты где? – не верит она.
– Вот только что зашел в кабинет. В доме пока темно, так что не пугайся.
Щелкают запоры, и Конфетка выходит из своего схрона. Опасливо озирается по сторонам, подбегает ко мне.
– Столько было стрельбы, я так боялась! – признается она. – А ты кого-нибудь убил? Они еще в доме?!
– Все уже разбежались, – ободряюще улыбаюсь ей в темноте. – Ты пропустила самое интересное.
– Я очень боюсь! А тех, кого ты стрельнул… Они все еще там и лежат? – Конфетка кивает неопределенно в сторону. Боится трупов.
– Никого, кроме нас, в доме нет. Может, я кого-то и подранил, но они тоже убежали. – Говорю, а сам думаю о тех мозгах, что я вышиб двоим нападавшим. Конфетке это видеть не стоит.
– Они еще приедут? – Света трясется от страха или от нервов, не пойму.
– Вообще-то, мы с ними поговорить не успели, – поясняю ей. – Но думаю, что вряд ли. Разве только могут еще высадить парочку стекол, если шарахнут сюда из гранатомета. Но не больше…
– Я… Я лучше посижу пока в архиве, – тут же сообщает Света. – Если ты, конечно, не возражаешь… Мне ведь все равно там делать нечего, правда? – показывает Конфетка рукой в сторону выхода из кабинета.
– Разумеется, ты права. Посиди там у себя, поспи, а я приберусь внизу. Стекла они накрошили порядком, так что прибираться я буду долго.
– Будь только осторожней, – говорит Света уже из архива и прикрывает за собой дверь. Лязгает замок. Теперь ей не надо напоминать, чтобы она закрывалась.
Спускаюсь вниз, включаю в доме свет. Каким-то образом подлецы вывели из строя всю систему наблюдения. Впрочем, возможно, что все это было продумано заранее, еще в тот момент, когда систему устанавливали, и возможно также, что отключили ее сегодня дистанционно. Скорее всего, так и было.
До семи утра занимаюсь уборкой первого этажа. Ведро, швабра и тряпка, это, конечно, лучше, нежели подметать все и вся свинцом. Но вряд ли я бы поменял свою работу на работу дворника. Устроившись на диване, звоню Румянцеву и Леве. Надо с этим дерьмом что-то делать. Я не могу сутками охранять Свету от полчищ киллеров, сидя при этом на одном месте. Мне самому нужно найти ребят и задавить их, чтобы эти твари больше не дрыгались. Именно этой программы я и буду придерживаться в дальнейшем.
Конфетку я оставил на попечение людей генерала, а сам укатил к себе на квартиру, чтобы если уж и не выспаться, то хотя бы слегка подремать без дерготни.
В начале первого часа дня я уже на ногах и направляюсь к офису Геннадия. Очень мне хочется встретиться с его замом и поговорить по душам насчет всяких там серых папок, ночного концерта, его исполнителей и тому подобного дерьма.
Офис выглядит очень даже неплохо. Расположен он в капитально отремонтированном доме старого фонда и занимает весь первый этаж. Охрана на входе интересуется, к кому я пришел.
– Мне нужен Левкин, – сообщаю им.
– У вас была назначена встреча? – спрашивает охранник, подозрительно приглядываясь ко мне.
– Я думаю, что знать тебе об этом не обязательно, – спокойно говорю ему и прохожу вперед.
– Эй! Вы куда?! – орет он мне вслед. – Толян! Давай за мной! – зовет он кого-то себе на помощь.
Я уже свернул за угол и направляюсь в сторону кабинета зама. Конфетка мне объяснила расположение здешних кабинетов и кому они принадлежат.
Пинком ноги распахиваю дверь в приемную и, не обращая внимания на парочку посетителей, испуганно уставившихся на меня и на секретаршу, рванувшую было мне наперерез, захожу в кабинет Левкина. У зама есть посетитель, который, вольготно устроившись в кресле, пьет кофе. Левкин делает удивленное лицо, но я не обращаю на него внимания, подхожу к незнакомцу в кресле.
– Кто такой?! – грубо интересуюсь я. В этот момент в кабинет врываются двое охранников с резиновыми дубинками в руках и тормозят чуть дальше порога, не решаясь что-либо предпринять без разрешения начальства. Все смотрят на меня, и даже секретарша просунула свою голову в двери.
– Кто такой?! – повторяю посетителю, рявкнув на весь кабинет.
– Я… Я заехал… Мы тут вот с Георгием Сергеевичем обсуждали, – мямлит мужик.
Он мне уже не интересен.
– Пшел вон! – говорю ему и поворачиваюсь к Левкину. – Ты хотел поговорить насчет папки?
Левкин кивает, не произнося ни слова.
– Что делать-то, Георгий Сергеевич? – смущенно интересуются охранники.
– Принеси нам кофе! – командую секретарше. – А вы задержитесь! – Это я уже охране.
Секретарша испаряется. Подхожу к секьюрити и мгновенно обрабатываю их по-своему. Ребята укладываются отдохнуть возле стены. Лечиться им придется долго, и будет это довольно болезненно.
– Сядь вон туда! – приказываю Левкину, указав ему в нужном направлении.
Зам послушно выполняет команду. Мимо меня прошмыгивает, как мышь, испуганный посетитель. Устраиваюсь напротив Левкина, достаю сигареты, закуриваю. Появляется секретарша с подносом в руках. Посуда на подносе дрожит и звякает. Девчонка косится в сторону секьюрити, валяющихся на полу.
– Тебя как зовут?! – грубо интересуюсь у нее.
– Эмма, – выдыхает она пугливо.
– Никого к нам не пускай, Эмма, если не хочешь, чтобы с тобой недельку поразвлекались мои мальчики, – делаю я страшные глаза. – Сечешь, коза?! С этого дня ваша хата меняет «крышу»! Ставь поднос и дергай отсюда!
Девчонка чуть ли не кидает поднос на стол и мгновенно выскакивает из кабинета. Левкин сидит с рылом, которое теперь белее январского снега.
– Налей мне кофе, урод! – приказываю ему.
Дрожащими руками Левкин хватается за посуду, проливает из кофейника на поднос.
– В-вам с сахаром? – вибрирует он.
– Одну ложку. Размешай!
Зам выполняет приказание.
Беру чашку, пью мелкими глотками. Курю, выдерживаю паузу. Тяжело, в упор, смотрю на Левкина. Он не знает, куда ему девать свои глаза и руки.
– А сейчас, мразь застенчивая, ты мне быстренько говоришь, кто тебя просил насчет папки. И не дай бог, если ты это все сам и придумал! – тихо говорю, но до Левкина все доходит как надо.
