Михаил Март - Тем тяжелее будет падение
– Конечно, Костя. Все это очень важно для меня. Я должна знать, с кем имею дело. Мне необходимо попасть к нему на дачу. Нужны подходы и ориентиры. Иначе я провалюсь. А это не в моих интересах. Слишком высоки ставки.
– Созвонимся дня через три-четыре. Мне нужно время.
– А деньги?
– Я это делаю для Сергея. Деньги тут ни при чем. Он один из моих главных консультантов. У меня много авторитетов в криминале, кто консультирует меня по разным вопросам. Я тоже им помогаю чем могу. Информация сегодня дороже всего, а мы, как коллекционеры, обмениваемся тем, что имеем, но деньги в обмене участия не принимают.
– Хорошо, я позвоню вам в конце недели.
Анна ушла. Она торопилась – боязно оставлять Кешку одного и надолго.
Беспокойство имело под собой почву. Иннокентий стал слишком самостоятельным.
Путешествие по Москве длилось две недели, и он привык к неудобствам, осторожности и суровым условиям. О доме он не думал. Он скучал по Катьке, отцу, матери и своему компьютеру. Иногда по ночам тихо плакал, если знал, что Анна крепко спит. Она заменила ему всех. Кешка не мог себе представить, что с ним будет, если он и ее потеряет.
Двое ментов выглядели сытыми, с довольными рожами, просящими кирпича, как оценил их Кешка. Клопов в ободранном купе и так хватало, а тут еще и тараканы пожаловали. Их он не боялся, они совсем не походили на того капитана, который арестовал отца. Страшный был мужик, а эти так, ни рыба ни мясо. Они и бегать-то разучились. Все обитатели бомжатника к ним сами на поклон с подношениями ходили.
– Так, значит, это ты Кешка? – спросил долговязый с оспинами на физиономии.
– Для кого Кешка, а для кого Иннокентий.
– Для меня козявка, – рявкнул мент и вошел в купе.
Второй остался стоять в дверях. Его Кешка уже видел. Анна ему две сотни заплатила, чтобы отвязался.
– Ты, я слыхал, у нас богатенький Буратино. И где же твои золотые?
– Закопал на поле чудес, уважаемые кот Базилио и лиса Алиса. Жду, пока вырастет дерево.
– Оно уже выросло. Детки с него плоды собирают – кроссовки кожаные. Ну а нам чего предложишь?
– Сами выбирайте. Видите, сколько здесь богатства.
Мальчишку обыскали, потом все купе перевернули, но ничего не нашли. Свою сумку с деньгами и пистолетом, конфискованным в гостиничном номере, Анна хранила в надежном месте, не в поезде. Народ здесь обитал странный, непредсказуемый, но мирный в основном. Анна подкармливала обитателей вагона, они с Кешкой не могли есть вдвоем, звали всех. Сытых тут не бывало.
– Ладно, – вытирая пот с лица, сказал долговязый, – подождем, пока твоя мамаша вернется с панели. С ней мы быстрее сговоримся.
Что такое «панель», Кешка не знал, но понял, что так просто от тараканов не избавиться. Им надо сюрприз подготовить. Теперь Алям и Рашид его должники, они помогут.
– Когда мать вернется? – спросил Степан.
– К ночи, – уверенно ответил Кешка, – приходите.
Захлопнув дверь купе, сержанты ушли раздраженными.
– Точно тебе говорю, Степа, с этой бабы можно поиметь копейку. Печенкой чую.
Они шли вдоль «железки». Вдруг Николай остановился.
– Ты чего, братан? – спросил Степан.
– Из башки у меня этот парень не вылезает. Где-то я уже видел эту рожу, но где?… Давай вернемся.
– Конечно, вернемся, когда стемнеет. Что толку со щенка, нам мать его нужна. Опять клопов трясти? Брось, Коля, смену сдадим и нагрянем. – И они медленно двинулись дальше.
***Анна так торопилась, что, выскочив из продуктового магазина, налетела на какого-то мужчину. Оба чуть не упали, продукты вывалились из сумки, и тридцать штук яиц превратились в яичницу. Иван, выйдя из машины, направлялся к залу боулинга, шел задумавшись, а тут сумасшедшая красотка вылетает из дверей супермаркета, очевидно, автобус увидела, и…
– Ну, ты даешь, барышня. Чего-чего, а от кирпича, свалившегося на голову, я подыхать не хочу.
– А сам-то не ослеп часом?
– От такой фигуры можно и ослепнуть, слов нет. Но только увидеть я тебя не успел, ты же меня на таран взяла.
– Может, поможешь собрать продукты?
– Помогу. – Продуктов оказалось столько, что хватило бы накормить целый полк. – Хорошая у тебя семейка! Правда, теперь не будет яичницы на завтрак.
– Обойдутся.
– Куда тебе?
– А тебе какое дело?
– Если недалеко, подвезу, у меня машина. Время у меня еще есть.
– До вокзала.
– Ну, тут рядом. Поехали!
Иван взял сумку с продуктами, они сели в машину и поехали.
– Восемь батонов насчитал. Делаешь бутерброды и по вещевым рынкам развозишь?
– Похоже?
– Не очень.
– Я мать-героиня. Десять ртов кормлю.
– Ты вообще на мать не похожа. Не представляю тебя с ребенком на руках, нежной и заботливой.
– Что ты понимаешь в нежности?
– Кое-что. А вообще, я не хотел тебя обидеть. Правда, тебя не очень-то и обидишь. Скорее наоборот.
– Бедненький, уже заплакал.
– Ну ладно, не ерепенься. За городом живешь?
– Отстань, прилипала!
– Вот тебе на! Она меня с ног сбила, я ее за это подвожу, и я же еще «прилипала»! Как вам это нравится?
– Тормози, приехали. Дальше я доковыляю.
– А за городом где живешь?
– Дачная. Слыхал?
– Конечно, но это же по Савеловской.
– Тебе-то что, а? Сумку подай.
Выйдя из машины, он подал ей сумку.
– Все, бывай, приятель. А вместо «спасибо» я тебе другое скажу. Глаза у тебя потрясающие, аж завидно. Никогда не видела у мужиков таких волшебных глаз. Прощай!
Иван долго смотрел ей вслед. Везет же некоторым мужикам! Какая женщина!
Один характер чего стоит. Он успел это понять за десять минут общения, а привокзальные менты ничего об Анне не знали, но они узнали о другом.
***Николай и Степан вошли в крохотный кабинет, на двери которого висела табличка «Комната отдыха».
– Ну, Степа, кажется, мы нарвались на золотую жилу! Ты ни хрена в деле не рубишь! А я их раскусил, гадов! Меня чутье никогда не подводит. Он достал из кармана листовку, сорванную с доски объявлений. Над фотографиями Анны и Кешки крупным шрифтом было напечатано: «Внимание! Розыск!» – Эта баба с пацаном живет? – Степан растерянно кивнул в знак согласия. – Она, ему не мать. Ее можно обвинить в похищении ребенка. Баба с зоны сорвалась, понял? Мы можем ее сдать, но с этого ничего не поимеем. Лучше вычистить ее до дна и заставить работать на себя. У нас и здесь клиентов не меньше, чем на панели. Мы свой притон откроем.
Еще пяток таких телок захомутаем и будем королями.
– А место?
– Бомжатник разгоним. С него проку ноль, а притон – это хорошие бабки. Гениальная идея!
Мысль партнеру понравилась. Одержимые новыми планами, они направились в бомжатник. Анна тем временем раздавала продукты соседям.
Цыганка Аза сказала ей, что заходили менты, почуяли запах денег, Кешка слишком щедро себя ведет. Теперь они не отстанут, эти пиявки никогда не насыщаются. Кешка пытался успокоить Анну, но она поняла, что оставаться в бомжатнике слишком опасно. За две недели свободы и без того набралось много «хвостов». Побег плюс хвосты потянут еще годков на пять.
– Вон они идут! – Кешка указал пальцем в окно.
По платформе в сторону бомжатника шли двое в милицейской форме.
– Да, такие не угомонятся, – сказала Анна. – Аза права. Сиди здесь, я сейчас вернусь. Главное, не дрейфь и четко выполняй мои приказы. Иначе мы можем застрять в этом болоте надолго.
Анна исчезла. Хозяева вокзала и его окрестностей шли неторопливо, с довольными, самоуверенными физиономиями. Они вошли в купе и уселись на нижней полке. Кешка продолжал жевать свой бутерброд с колбасой и равнодушно поглядывал на ворон, скакавших по шпалам.
– Мамаша появилась? – спросил Степан.
– Сейчас придет. К соседке отошла.
В дверном проеме появилась Анна.
– Ух ты, какая телка!. – просвистел Николай. – Хороша! От этакой павы я и сам бы не отказался. Но ничего, мы свое наверстаем.
– С чем пожаловали, господа менты? – тихо спросила Анна.
– Хотим предложить тебе возглавить притон. Бомжатник разгоняем и вывешиваем красные фонари. Приведешь с собой десяток подружек с панели, и начинаем бизнес. Своих обслуживаете бесплатно, а с клиентов платите нам семьдесят процентов, тридцать оставляете себе. Клиентура – наша забота. Хотите брать с вокзала сами, ради Бога, мы прикроем. Тут всегда найдется, чем поживиться.
– Вы, мальчики, ошиблись адресом, я не по этой части.
– Мы знаем, по какой ты части. Не дурней паровоза. – Николай достал листовку и бросил ее на столик. – Вот по какой ты части. Но мы люди деловые и решили, что найдем с тобой общий язык. Что скажешь, Анюта?
Николай встал и, скаля желтые зубы, взял женщину за подбородок. Ответ оказался неожиданным. Колено Анны врезалось сержанту в пах. Он застыл с открытым ртом. Удар повторился, и сержант упал на колени. Анна скинула левой рукой с его головы фуражку, а правой приложила к лысине рукоятку пистолета «беретта». Все получилось так, как она хотела. Степан схватился за кобуру, но на него уже смотрел черный зрачок глушителя.
