Сергей Зверев - Подводный патруль
– А почему вы, мистер Говард, были против перехода через ледяное поле? – простодушно поинтересовался швед. – Я, конечно, знаю, что это довольно опасно, но ведь это не сплошной лед. Вполне вероятно, что можно и уклониться от столкновения с крупными айсбергами.
– А мне не нужны вероятности, – хищно усмехнулся слегка захмелевший нефтяной миллионер. – Это судно мне надо, чтобы поднять русский батискаф на борт. Не можем же мы в открытую идти с ним на привязи. Тем более что и русские уже наверняка ищут свое глубоководное детище. По крайней мере, будь я на их месте, я бы побеспокоился о результатах проб. А так мы спокойно его упакуем на борту этого судна, – он щелкнул пальцем по обшивке каюты, – спокойно дойдем до берегов США и передадим глубоководный аппарат в руки наших инженеров. Вместе со всей его оригинальной начинкой, – весело закончил свою патетическую речь представитель нефтяного гиганта.
– Тогда нужно распорядиться, чтобы до нашего прибытия на русском батискафе никто ничего не трогал, – озабоченно произнес швед, поднимаясь с места.
– Успокойтесь, – остановил его Говард, подвигая стакан за очередной порцией виски, – капитан китобоя – наш человек, а не военная тупица. Все необходимые распоряжения я отдал еще перед своим вылетом. И не сомневайтесь: все будет выполнено в точности, как я сказал.
Глава 25
– Товарищи офицеры, мы подходим к американской субмарине. Соблюдаем режим полного молчания, – скорее, на всякий случай, по привычке, чем по необходимости, обратился к экипажу Морской Волк, призывая всех моряков к концентрации внимания. – Все переговоры только в случае крайней необходимости.
Приборы уже давно вывели на экраны продолговатый зеленый пунктир терпящей крушение лодки, и теперь «Адмирал Макаров» медленно погружался с отключенными двигателями, стараясь как можно ближе подойти к лежащему на дне ракетоносцу.
На памяти экипажа российской секретной субмарины бывали, конечно, случаи, когда в целях отработки боевых задач и повышения мастерства командир приказывал поднырнуть под брюхо какого-нибудь военного (лучше – флагманского) корабля из соединения судов стран НАТО и таким способом пропутешествовать по морям не один десяток миль. Тренировка была что надо! Однажды таким способом даже переплыли Панамский канал. Правда, под сухогрузом. Но тогда ставились задачи не противодействовать обнаружению, а не столкнуться в крайне тесном пространстве. Морской Волк вообще был горазд на подобные выходки, по-суворовски считая, что учиться надо в любой ситуации. Так сказать: «Тяжело в учении – легко в бою». И полученные навыки ох как часто помогали команде «Адмирала Макарова» выйти из самых щекотливых положений.
Гибнущая американская подводная лодка для секретной мини-субмарины явной опасности, конечно, не представляла, но на всякий случай лишняя перестраховка не помешает. В такой ситуации нужно быть готовым ко всему. Даже вовремя дать стрекача. Потому мало ли у кого из американских матросов или офицеров в условиях кислородного голодания и сильнейшего психического напряжения может снести крышу? И кто тогда поручится за действия и маневры гигантской, в сравнении с нашей мини-субмариной, подводной лодкой, начиненной ядерным арсеналом? Может, кто-то не захочет погибать один и, обозленный на весь мир, решит устроить последний прощальный фейерверк всему человечеству? В истории подводного флота бывали в том числе и подобные случаи. Правда, пока что бог людскую расу миловал…
«Макаров» все еще медленно опускался прямо на американскую субмарину. Когда же до столкновения оставалось не более десятка-другого метров, российский корабль завис над стальным корпусом ракетоносца.
– Николай Давыдович, выпускайте аппарат слежения, – распорядился командир, и через десяток секунд небольшой зонд на гибком тросе отделился от борта «Адмирала Макарова».
Морской Волк, как и все члены его экипажа, слышал, конечно, переговоры между корветом и лежащей на дне лодкой и мог догадываться о состоянии дел, но только весьма приблизительно. Следовало самим оценить и степень повреждения, и возможность помощи, и, следовательно, узловые места оплетки тросами, в которую так неуклюже попались американские подводники.
Внизу под лучом мощного прожектора показался корпус стального гиганта, в утробе которого задыхалась по меньшей мере сотня человек. Вид у субмарины и в самом деле был жалкий. Словно тело раненого кита, запутавшегося в прочных рыбацких сетях и лишенного возможности всплыть на поверхность для глотка живительного воздуха, стальная подводная махина беспомощно лежала на дне, сильно накренившись на правый борт, опутанная стальными тросами.
– Самый малый вперед, – негромко приказал Морской Волк, и «Макаров» послушно двинулся вдоль места трагедии. Даже мощный прожектор не высвечивал в кромешной темноте всю картину катастрофы, поэтому надо было не раз и не два пройти над субмариной, чтобы точно определить и положение американцев, и тем паче те точки, в которых предстояло работать мини-субмарине.
Хоть по размерам «Адмирал Макаров» скорее напоминал батискаф, чем боевое подводное судно, однако для научных исследований он никак не был предназначен. Камера внешнего наблюдения на мини-субмарине была одна, поэтому и времени на оценку ситуации потребовалось больше, чем трем американским видеозондам. Однако постепенно картина прояснилась и для Морского Волка, и для остальных членов экипажа. Мониторы, на которые передавалось изображение с видеокамеры, были установлены в каждом отсеке мини-субмарины.
– Ну, что, Николай Давыдович, – риторически поинтересовался капитан второго ранга у своего старшего помощника после тщательного анализа результатов внешнего осмотра, – дело ясное?
– Как божий день, товарищ командир, – согласился Пивоваров.
– Ну, тогда давай осторожненько двигаться к первому узлу, – приказал Илья Валентинович, имея в виду первый зацеп троса и шланга системы воздуховода батискафа.
– К винту? – уточнил задачу старший помощник.
– Нет, – отрицательно мотнул головой Илья Валентинович, – там шланг так намотало, что мы его будем сутки резать. Да и не помешает он всплыть американцам и с одним винтом. А на поверхности уж будут освобождаться сами. С таким грузом они поднимутся, а вот с тросом – ни в жизни. – Морской Волк еще раз глянул на ком-пьютерный рисунок американской субмарины. – Давай к ходовой рубке. Там основная «борода».
– Есть, – тут же отозвался старший помощник, отдав необходимые распоряжения машинному отделению.
Сделав нехитрый маневр, субмарина остановилась у первого туго натянутого клубка.
– Ох, не садануло бы нас тросом, – опасливо произнес Пивоваров, с тревогой поглядывая на запутанное переплетение. И в самом деле, перерезанный конец натянутого троса мог отлететь в любую сторону, а на глубине в две тысячи метров каждый такой удар, который на поверхности субмарина и не почувствовала бы, превращался в столкновение с многотонным молотом.
– Не боись, старпом, проскочим, – бодро произнес Морской Волк, хотя по выступившим от напряжения капелькам пота было видно, что он очень волнуется за исход операции. – Где наша не пропадала? Да и, чай, не торпеда. Выдюжим. Вы что там, черти, не видите ничего? – внезапно разразился он негромкой бранью. – Подтяните видеозонд поближе. Еще. Хорошо. Степан Николаевич, – обратился он к невидимому члену команды, отвечающему за работу манипулятора, – давай, родной! Твоя часть работы…
Вообще-то, честно говоря, насколько американцам не повезло иметь такого хитроумного и великолепно оснащенного противника, каким являлась для них российская мини-субмарина «Адмирал Макаров», настолько в данной ситуации они должны были благодарить судьбу, что такой корабль у русских все-таки есть. Небольшая подводная лодка хоть и не обладала мощным боевым потенциалом, зато на ней имелся целый арсенал таких вещей, который в данную минуту был необходим гибнущим американским морякам.
Во-первых, на «Макарове» имелся тот же видеозонд, который, кроме как на научно-исследовательских судах, больше нигде не применялся. Просто не было такой необходимости. «Адмирал Макаров» как судно, создававшееся исключительно для разведывательно-диверсионной деятельности, такую необходимость испытывало. Но и видеозонд был не главным достижением науки на «Макарове» и тем более – не его ноу-хау. Главное оружие, которое не представляло никакой угрозы для окружающих, но могло сейчас помочь экипажу ракетоносца, – это плазменный резак, установленный на подвижном манипуляторе. Предназначался этот инструмент для разрезания противолодочных сетей. Устанавливались такие тонкие, но чрезвычайно прочные, изготовленные из особых сплавов сети обычно неподалеку от побережья с целью недопущения проникновения вражеских подводных лодок в стратегически важные или секретные прибрежные районы. Скажем, к берегам военно-морской базы, где, как обычно, прямо-таки кишмя кишат боевые надводные корабли. Так вот, для того, собственно, и ставят противолодочные сети, чтобы субмарина врага не могла незамеченной подойти близко к берегу и торпедировать пришвартованный к пирсам флот.
