Сергей Зверев - Крапленая обойма
Хан прошел в комнату, сам включил свет и двинулся сразу к журнальному столику. Входную дверь закрыл Армен, так как он шел последним.
Хан нашел бутылку, в которой еще плескалась огненная жидкость. На этот раз он налил себе в стакан, на одном дыхании выпил и, крякнув, вновь налил. После второй он потянулся к сморщенному от времени лимону. Выжав себе в луженую глотку весь сок, который еще оставался в плоде, он бросил лимон на столик и оглянулся на Бурого, затем на Армена.
– Бурый, – рявкнул он, – десять штук.
Приказ был исполнен моментально.
После того, как пачка банкнот легла на столик, Хан отдал новое распоряжение:
– Валите на кухню. Мне вы тут больше не нужны.
Из чего можно было заключить, что хозяин казино решил переговорить со мной тет-а-тет.
Когда Армен и Бурый убрались из комнаты, Хан прикрыл за ними дверь, вернулся к столику, выпил третью чарку и после этого окончательно решил, что готов к разговору. Он уселся в кресло, приглашая меня занять место во втором. Я не стал особо колебаться и принял приглашение (кто вообще в доме хозяин?). Не говоря ни слова, Хан засунул руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда фотографию, которую протянул мне. Я подхватил ее и уставился на снимок, большей частью уже знакомый мне.
– Ты просто посмотри внимательно, – сказал Хан.
А что было смотреть? Я увидел фотографию целиком. Ту, которую тот не желал мне показывать. И лишь сейчас решился, словно открывал передо мной некую государственную тайну.
Но никакой тайны в этом снимке я не увидел. Трое ребят снялись на фоне знакомого мне ландшафта. Двоих я уже знал – они были по краям снимка. А посередине красовался третий. Все в той же форме спецназа, и такой же крепкий, уверенный в себе. Он был немного схож с Коршем по комплекции. Лор несколько уступал этим двоим, совсем чуть-чуть. А эти – что братья-близнецы. Только прически разные. У Корша густая шевелюра, а у третьего уже образовались залысины, отчего он казался несколько старше своих собратьев по оружию. Может, и Лор походил бы на своих товарищей, если бы не шрам, который немного портил его. И что такого Глаша нашла в этом Лоре?
Как я понял, именно с этого снимка была сделана копия, которую Хан затем разделил на три части.
– Меня эти ребята уже нисколько не интересуют, – я протянул фотографию назад Хану.
Но тот даже бровью не повел.
– Пусть фотография пока побудет у тебя.
Я хмыкнул, однако положил снимок себе на колено.
– Как понимаешь, остался третий, – глубокомысленно заметил Хан. – В живых остался только один с фотографии.
– Ты уверен, что остался?
– Надеюсь. Иначе кто виноват в смерти двоих других?
– Ага. Значит, ты считаешь, что этот третий убил своих товарищей?
– Получается.
– Ну, мне без разницы, он или не он, – без интереса произнес я.
Хан ничего не сказал. На этот раз он не стал звать на помощь Бурого: пошарил по карманам своего пиджака и стал доставать пачки с банкнотами. У меня едва глаза на лоб не полезли от их количества. Он выкладывал их прямо на пол, так как рядом не было столика.
– Здесь пятьдесят тысяч, – Хан кивнул на плотно упакованные пять пачек со стодолларовыми купюрами.
Честно говоря, все возражения застряли у меня в горле. Хотя я не думаю, что деньги могут свести меня с ума.
– И я заплачу еще сто тысяч, если ты найдешь мне этого третьего.
Я чуть не выронил снимок из рук. И, чтобы не показать, насколько это предложение мне интересно, отвернулся к окну.
– Как видишь, – между тем продолжал Хан, – я не угрожаю и не заставляю. Я просто предлагаю взаимовыгодное сотрудничество. Сто пятьдесят тысяч – это неплохая сумма, согласись.
Что было сказать? Сто пятьдесят тысяч – это сто пятьдесят тысяч. Можно было, пожалуй, купить домик в той деревушке. И телескоп в придачу. И удочку. Да мало ли чего еще!.. У меня прежде бывали неплохие гонорары, но все равно не такие.
– Правда, одно маленькое условие, – тут же добавил Хан, видя, как я мечусь между желанием стать обладателем этих денег и желанием послать его к черту. – Этот третий мне нужен живым.
Весь мой пыл тут же иссяк. Ха! Хорошенькое условие, ничего не скажешь...
– Так или иначе, – продолжил Хан, – эти пятьдесят кусков останутся у тебя при любом раскладе. Просто остальные сто тысяч ты получишь лишь в том случае, если притащишь ко мне нужного человека живым. В помощь тебе могу дать только Армена, остальные люди мне сейчас самому нужны. Вот все, что я хотел тебе сказать. И теперь тебе решать.
Я поднялся из кресла и подошел к окну. Предложение было заманчивым. Даже если этот третий спецназовец окажется мертв – пятьдесят тысяч оставались у меня. Самый большой гонорар, который я получил за время работы на ниве искания должников. Сто пятьдесят было заманчиво вдвойне. Я-то считал, что больше сорока мне Хан в дальнейшем не даст. Но названная сумма... Моя решимость стала таять.
Я уже начал подсчитывать в уме свой капитал. Сто пятьдесят плюс уже полученные от Хана тридцать тысяч, плюс имеющийся у меня некоторый запас... Короче, я почувствовал себя довольно состоятельным человеком. Конечно, миллиона «баков» у меня не получалось, и все же... Я вдруг сообразил, что буду вполне способен создать нормальное детективное агентство. Купить дорогостоящую аппаратуру, взять себе помощников и развернуться. Солидно развернуться. Ко всему прочему, имея еще и связи...
– Так что ты скажешь? – голос Хана вернул меня к действительности.
Я отошел от окна и уселся на прежнее место. И вновь поднес снимок к глазам. Корш и Лор смотрели на меня как будто презрительно. Эти ребята были не мельче меня, и они не были дураками, однако их убрали. Третий, не известный мне пока, оставался под вопросом. Хан думает, что это он убил своих дружков. Может быть, и так. Но лично я сомневаюсь.
Ко мне вновь вернулось прежнее чувство, что дело это с душком. И что к тем двум может неожиданно прибавиться еще один труп. И не обязательно этого третьего с фотографии, а мой. Когда ты мертв, тебе не нужен даже миллион...
– Тебя не устраивает сумма? – стал допытываться Хан.
«Сто пятьдесят тысяч ведь!» – тут же пронеслось у меня в мозгу. Весы качались... Сто пятьдесят – с одной стороны, огромный риск – с другой. Но разве я не рисковал до этого? И в спецназе, и в угрозыске? Одна чаша весов пошла резко вниз и замерла. Сто пятьдесят тысяч перевесили.
– Почему ты сразу не показал мне снимок целиком? – спросил я.
Этот вопрос можно было считать ответом на предложение Хана. И он это хорошо понял. Его колючие глазки, блеклые до этого, неожиданно засветились, словно я принес ему радостную весть.
– Потому что мне не нужны были трое людей. Мне достаточно было одного. Дальше я бы справился сам, – угрюмо ответил он.
Сказанное мне не очень понравилось. Я готов был согласиться, что Хан, конечно, себе на уме и многое может. Но теперь все обстояло иначе. Я знал, что рядом с этими ребятами, которые запечатлены на снимке, соседствует смерть. Если я хотел выжить и воспользоваться деньгами, мне нужно было хорошенько все обдумать. Поэтому я решил поставить Хана на место.
– Если я и соглашусь, то с одним условием.
– Каким? – глаза Хана вмиг сощурились.
– Ты откровенно ответишь мне на все вопросы. Иначе розыски оставшегося человека будут просто бессмысленны. А уж говорить о том, чтобы я отыскал его живым, даже не стоит.
Хан погладил себя по подбородку, как бы силясь понять, что такого я замышляю и не вступит ли мой замысел в противоречие с его интересами. Наконец он выдавил из себя:
– Давай попробуем.
– Что ж, начало обнадеживающее. – Я ткнул пальцем в фотографию. – Вопрос первый: зачем тебе понадобились эти трое ребят? Или, как ты говоришь, один из них?
– А зачем тебе нужно знать это, Виртуоз? Поверь, на твои поиски это никоим образом влиять не будет.
– Позволь об этом судить мне.
– Я не могу сказать тебе, что они мне должны. Но они мне должны.
– Все трое? – нахмурился я; откровенной беседы не получалось, и я уже стал сомневаться, что услышу нужную мне информацию.
– Хорошо. Я скажу. Я нанял этих троих спецназовцев – бывших спецназовцев – для выполнения кое-какой работы. Какой – не твое дело. Эти ребята ее выполнили. Но...
– Но?
– Но решили оставить меня с носом. Кое-что не отдали. И это кое-что я хочу вернуть.
– Ты вел переговоры сразу с троими?
– Нет. Только с Коршем.
– Откуда ты знаешь, что Корш собирался работать только со своими двумя товарищами?
– Он сам так сказал. Да они всегда работали втроем.
– Кто тебя свел с ними?
– Никто. Корш был завсегдатаем в моем клубе. Я предлагал ему и его ребятам перейти ко мне в бригаду. Но они сказали, что после того, как их выбросили из спецназа, собираются работать только на себя. Они всегда держались вместе.
