Сергей Анисимов - Дойти и рассказать
– Ну. ладно. – Офицер отпустил его плечи, но Николай, сработав мышцами, остался стоять, отодвинув голенями стул и медленно распрямляясь. – Пошли со мной.
Он даже не стал спрашивать особиста – куда – и вышел за ним в коридор, за дверью в который оказался скучающий давешний сержант. Спустились на этаж ниже – это оказалось первым, из чего Николай заключил, что его куда-то повезут или поведут. Старший лейтенант вышел во двор, где у входной двери, покрытой свежей зелёной краской, стоял часовой в звании, кажется, рядового, поставивший при виде их ноги вместе, но не козырнувший. На дворе, оказывается, был день – наверное, часов пять. Сержант-конвоир шёл третьим, при этом Николай, обернувшись, увидел, что тот снял короткий автомат с плеча на руку. Взгляд у него был такой же, как и у всех остальных, – мрачный и усталый.
– Сюда.
Вслед за усатым старлеем они вошли в обшарпанное двухэтажное здание, у входа в которое стояли сразу двое часовых, посмотревших на их процессию на этот раз не равнодушно, а с интересом. Внутри пришлось сделать несколько поворотов по запутанным пересекающимся коридорам, по планировке здание напоминало, пожалуй, общежитие какого-нибудь ПТУ. Приказав им стоять и ждать, старший лейтенант скрылся за одной из дверей, из-за которой доносился неразборчивый гомон, аккуратно прикрыв её за собой. Ждать пришлось минут пять, и на это время за дверью стало потише.
– Давай! – донеслось изнутри. Сержант, издав какой-то звук, похожий на фырканье, приоткрыл дверь, давая Николаю войти. Внутри было накурено, но не очень душно, сизый дым волнами уплывал в распахнутую створку окна, выходящего па глухой кирпичный забор метрах в пяти. Вокруг нескольких сдвинутых столов расположились в непринуждённых позах человек десять молодых мужиков – наверное, лет до тридцати с небольшим, некоторые в головных уборах. Все они были в военной форме, по которой нельзя было определить род войск.
– Ну, – сказал один из военных, развалившийся в глубоком кресле на противоположной стороне комнаты. Звание его Николай тоже не сумел разглядеть. – И что это за чудо? Говоривший весьма успешно подражал голосу генерала из «Особенностей национальной охоты», и все сразу начали посмеиваться, указывая на Николая дымящимися сигаретами.
– Ну, вот видишь, – сказал уже сидящий среди остальных офицер-особист. – Здесь всё народ бывалый, и таких, как ты с чучмеком, они в разных видах навидались. Так что лучше колись, парень, давай…
Николай стоял, не зная, что можно сказать, и старший лейтенант снова взял на себя инициативу.
– Ну, вот подумай вместе с нами, попробуй. Вот нацепил ты на себя это барахло, – он указал на валяющуюся, как только теперь стало видно, на ручке дивана строевку – то ли самого Николая, то ли Шалвы. – Говоришь, чтобы не сразу стреляли, а сначала подумали, так? Идея дурацкая, но вообще-то умно. Когда на секрет наткнулся, то не попёр вперёд, а залёг и начал по-английски вопить непонятно что, с той же целью. Это тоже умно. Но всё остальное, что ты тут рассказывал и писал – это всё совершенно не стыкуется. Ну не мог ты там пройти, если бы был тем, про кого ты с такими подробностями писал.
– Везунчик такой… – засмеялся кто-то сбоку, затем таким же смехом сказавшего поддержали сразу из нескольких мест.
– Вот именно, – тоже усмехнулся особист. – Везучий, мол, лох. И умудрился прямо на нас выйти в такой замечательной компании…
– Я не лох, – сказал Николай. Это были первые его слова с того момента, как он вошёл в комнату. – Я не лох. Я офицер ВМФ России.
Смех и переговаривающиеся голоса угасли сразу, как отрезало.
– Группа «шесть-шесть-ноль»? – коротко и непонятно спросил его сидящий совсем рядом, лицом к спинке стула, молодой, высокий и светловолосый мужик со злыми и пронзительными глазами.
–Нет.
– Тогда что?
– После прохождения сборов по завершении курса организации и тактики медицинской службы ВМФ получил звание вместе с другими. Военная специальность – врач надводного корабля, но был в береговой авиации.
Все молчали.
– Да… – наконец произнёс кто-то. – «Пиджак»… (Прозвище офицеров, получивших звание после обучения на военных кафедрах гражданских вузов.)
– Про лейтенанта, это ты загнул, – добавили впереди – не очень, впрочем, уверенным тоном. – Звание положено присваивать после выпуска. Раньше так было, по крайней мере.
Николай только пожал плечами. Своего военного билета он никогда в руках не держал, так что кто его знает, присвоили ему это звание «окончательно» или не присвоили.
– А где сборы проходил? – подал голос тот самый офицер, постарше остальных, который сначала имитировал Булдакова. Теперь было ясно, что он здесь старший по званию – майор. Для войны это много.
– В Балтийске, бывший Пиллау. На Косе, там стояла эскадрилья – противолодочники и поисково-спасательные…
Вокруг стало тихо второй раз, и Николай занервничал, не зная, что он сказал не так. Всё это было чистой правдой. Слава богу, хватило ума не суетиться.
– Гришунь, – позвал майор, – ну-ка, кликни там, кто у нас… Этот, ну, старший мичман. Понял, о ком я?
– Понял, сейчас будет…
Один из офицеров выскочил из комнаты, хлопнув дверью рядом с посторонившимся Николаем.
– И садись тут давай. Ребята, освободите там… Несколько человек сдвинули стулья, освободив один, кто-то махнул рукой над столом, заваленным окурками и всяким мусором, как правило, остающимся после трапезы не очень взыскательных мужиков, не стеснённых присутствием женщин. Белобрысый офицер, так и сидящий в обнимку со стулом, при этом даже не подумал подвинуться, продолжая сверлить Николая глазами. Было неуютно. «Ну и плевать», – подумал он и сел. Кто-то налил ему чаю и пододвинул немаленьких размеров кус бурого пористого хлеба, в который, оголодавший даже после нескольких мисок хорошей овсянки с хлебом вчера и сегодня, Николай и впился челюстями. Впрочем, куда нужнее и важнее еды ему вчера показался санпропускник с нормальным душем после.
Через минуту, когда он дожёвывал первый кусок и допивал первый стакан (если честно, то это был даже не стакан, а натуральная чайная чашка, из какого-то, видимо, сервиза), дверь снова открылась.
– Здравия желаю…
Вошедший, на которого Николай обернулся, был старше всех остальных, – лет под сорок, пожалуй. В полевой форме, по которой было невозможно определить – старший мичман он или старший прапорщик. И почему мичман, интересно?
– Семён Валерьевич, полюбуйся, пожалуйста, на клиента.
Это сказал особист, с явным интересом переводящий взгляд с одного из них на другого.
– Это из той пары, которая на секрет второй роты вчера вышла с оружием. Молодой человек заявляет, что он офицер запаса, проходивший сборы – где бы ты думал? В Балтийске. Ты тут задай пару наводящих вопросов, а мы послушаем.
Николай отставил в сторону пустую чашку и – с сожалением – только что начатый новый кусок хлеба. Поднялся.
– Где в Балтийске комендатура? – спокойно спросил моряк, расслабленным жестом сцепив пальцы перед собой в «замок».
– Недалеко от гражданской пристани, метров сто, пожалуй. Справа музей, маяк, гостиница моряков. Слева через пару кварталов – флотская санэпидстанция.
– Угу, – мичман кивнул. – А что такое «Золотой якорь»?
– Это как раз та гостиница и есть. У самого причала, справа от того, где катер на косу ходит. За ней, наискосок, площадь с памятником погибшим. А про «Голубую устрицу» знаете?
– Нет. Слышал только.
– Это такое кафе на пляже.
– Ладно, ладно, это всё так, – это был майор. – Валерьич, ещё что-нибудь?
– На какой, ты говоришь, косе был?
– На Балтийской. «Бе-12», противолодочные торпедоносцы и пэ-эс-эс.
– Как командира части звали? – это спросил уже особист. Разговор, судя по всему, превращался в перекрёстный допрос.
– Полковник Скрипак. Имя-отчество не помню.
– Фамилия начальника штаба?
– Не помню. Да и не знаю, – Николай пожал плечами.
– Что на косе у мола стояло? – это был уже снова мичман.
– Ну, если от города смотреть, то здание таможни – зелёное такое и деревянное, с флагом. Если глубже – то старый прусский форт, весь раздолбанный. Если совсем у моря – то там просто жилые дома. На холме – братская могила с войны, и пара отдельных, с обелисками. На мол остатки узкоколейки уходят, но они давно в бетоне.
– Ну, – немолодой мичман развёл руками, – я и не знаю. Всё верно. Про косу и я таких уж тонкостей не помню, так что…
– Тогда спасибо. Можешь идти, Семён Валерьич. Да, чаю не хочешь?
– Нет, спасибо, товарищ старший лейтенант. Я уж так. Он ушёл, и все снова повернулись к Николаю. На этот раз многие смотрели гораздо спокойнее и доброжелательнее, не было того наигранного насмешливого веселья, которое демонстрировалось сначала.
– Ну, что, парень, – особист поднялся со своего места и потянулся, похрустев суставами. – Один-ноль в твою пользу. Случайный человек попасть в Балтийск просто так не может – это до сих пор закрытый город, так что если тут и легенда, то качественная. Я бы и вчера тебя милиционерам отправил, но мне не понравилось, как вы на наши позиции вышли. За нами тут, знаешь ли, настоящая охота идёт, такие трюки в ходу, куда там цирку…