Михаил Серегин - Закон блатного мира
– Может, перекурим сначала?
– Какое, на фиг, перекурим?! Ты сюда еще завтра переться хочешь, что ли?! Давай...
Но договорить мужик не успел. В этот момент из-за соседнего поворота вывернул ментовский «уазик» и, не обращая внимания на установленные на проезжей части запрещающие знаки, прямо по только что отремонтированной улице подъехал к рабочим. Из него выпрыгнули два мента. Один из них встал у машины, держа руки на автомате, а второй шагнул к рабочим:
– Документы приготовили, мужики.
Несколько секунд рабочие хранили потрясенное молчание. Старший только беззвучно шевелил губами, словно только что вытащенная из воды рыба. От возмущения он не находил слов. До сих пор, несмотря на его подозрительную внешность, когда он работал, менты к нему не цеплялись ни разу. Желтая жилетка ЖКХ работала не хуже волшебной шапки-невидимки.
– Да вы что?! – возмущенно завопил он, когда дар речи вернулся к нему. – Какие, на фиг, документы?! Вы что, не видите, что мы работаем?!
– Мы тоже, – коротко ответил мент, подходя ближе и внимательно всматриваясь в лицо мужика. Тем временем из «уазика» выпрыгнули еще двое. Командир группы махнул рукой в сторону стоявшего шагах в двадцати строительного вагончика и крикнул:
– Там проверьте!
Один из ментов кивнул ему, и они с напарником двинулись к вагончику. Рабочий тем временем продолжал возмущаться:
– Какие у нас сейчас документы! Документы в конторе! Мы ж там переодеваемся! И вообще, что за дела, мы ничего не сделали, весь день здесь корячимся, кто хочешь подтвердит!
Милиционер, казалось, совершенно не слушал возмущенную речь работяги. Он достал из кармана какую-то фотографию и внимательно ее рассматривал. Затем резко поднял голову, посмотрел на рабочего, на его напарника, а потом махнул рукой водителю катка и крикнул:
– Эй! Ну-ка вылазь оттуда!
– А я чего? Я... – начал водитель, но мент перебил его:
– Вылазь давай, кому сказано!
Рабочий нехотя подчинился, продолжая что-то недовольно бормотать себе под нос. При этом руки он развел в стороны ладонями наружу. Судя по всему, в его жизни это был далеко не первый контакт с органами правопорядка. Что ж, ничего удивительного, в Магадане каждый шестой имеет судимость, а если брать только взрослых мужиков, то, пожалуй, и каждый четвертый. Мент внимательно осмотрел вылезшего из катка рабочего и тут же словно бы полностью утратил интерес к этой троице, развернулся к ним спиной и двинулся к «уазику», так ничего и не объяснив.
Как раз в это время один из отправившихся проверять вагончик ментов поднялся по ступенькам железной лесенки и открыл дверцу. Первым, кого он увидел, был лежащий на раскладушке около окна мужик в сером ватнике с татуированными кистями рук. На руки падал свет из окна, а лицо было в тени, поэтому его мент не рассмотрел. Вернее, не успел рассмотреть, потому что, едва услышав скрип открываемой двери, мужик в ватнике поднял голову, тут же вскочил и, мгновенно открыв окно, выпрыгнул на улицу. Не успев ничего понять, мент бросился за ним. Словно сработал инстинкт служебной собаки, которая обязана поймать того, кто от нее убегает.
– Стой, сука! – крикнул он.
– Не стрелять! Брать только живым! – раздался у него за спиной яростный крик командира. Но он и не собирался стрелять – мент уже понял, что догоняет. Он был моложе, выше и куда удобнее одет, чем беглец, поэтому в стрельбе просто не было нужды. Вот он сократил отделяющее его от беглеца расстояние наполовину, вот еще на треть... Через секунду он понял, что дотянется, и, изо всех сил рванувшись вперед, толкнул убегающего в спину обеими руками. Ноги мужика в ватнике оторвались от земли, и он рухнул на землю всем телом, разом вышибив из груди дыхание. В отличие от него мент был готов к падению. Он перекатился и тут же насел на мужика со спины, заворачивая ему руки за спину. Тот рванулся, но подбежавший в следующее мгновение второй мент с разбегу пнул его под ребра, моментально заставив забыть о сопротивлении.
– Сучара! Удрать хотел! Хрен ты от нас смоешься! – каждая фраза сопровождалась сильным пинком. Лежащий мужик скрючился, прикрывая пах и втягивая голову в плечи.
– Поверните его! – резкий начальственный окрик привел ментов в себя, и они сноровисто перевернули скорчившегося от боли мужика.
– Это не Филин, – спустя секунду сказал командир группы, внимательно осмотрев лицо беглеца. С лиц его подчиненных тут же исчез охотничий азарт, они разочарованно вытянулись. В самом деле, пойманный ими мужик был совершенно не похож на того, чью фотографию им раздали перед операцией. Они отпустили незадачливого беглеца. Он даже не попытался подняться с земли, явно не веря в такое счастье.
– Какого хрена ты тогда убегал, придурок? – Этот вопрос был написан на лицах всех троих ментов, но задал его командир.
– Алименты три года не плачены... – пробормотал мужик.
* * *Ментовская машина затормозила у приоткрытых ворот небольшого автосервиса. Ринувшимся из машины оперативникам было прекрасно известно, что эта частная лавочка занимается в основном не ремонтом машин, а разборкой краденых на запчасти и их перепродажей. Был им известен и хозяин мастерской – матерый блатной, имевший за плечами две ходки. Однако сейчас их интересовал не подпольный автомобильный бизнес, а Филин. Кинувшегося навстречу незваным гостям хозяина, обвисшими щеками похожего на престарелого бульдога, они просто отодвинули в сторону, даже не попытавшись ни задержать, ни допросить.
– Вы что, мужики?! Все же... – возмущенно начал хозяин. – Какая вам разница?! – рявкнул он на работяг. – Давайте за работу, быстро!
Он собирался напомнить ментам, что за все заплачено. И в самом деле, с районным УВД «Шанхая» у него были довольно тесные контакты, благодаря которым в обычное время он мог не бояться неожиданных облав. Однако он успел вовремя осечься. Не все налетчики были из местных районщиков, так что светить свои связи не стоило. Да и не помогло бы – хозяин автосервиса был человеком опытным и понимал, что ментов сюда привело какое-то чрезвычайное происшествие, а значит, не стоит рыпаться, есть шанс, что они как пришли, так и уйдут. Хозяин автосервиса оказался прав. Кроме него в мастерской было еще несколько одетых в промасленные спецовки рабочих. Менты быстро согнали их в один угол, какой-то высокий капитан внимательно всех осмотрел, постоянно поглядывая на какую-то фотографию, потом проверил у них документы и выгнал на улицу. Всех, кроме самого владельца мастерской.
– Этого человека не видел сегодня? – спросил капитан, протягивая бульдогообразному хозяину фотоснимок. Тот внимательно рассмотрел изображение и решительно помотал головой.
– Нет, гражданин начальник. Не было такого.
Тем временем остальные менты рассеялись по всему залу. Один заглянул в смотровую яму, другой прошел вдоль ряда стоящих у стенки полуразобранных двигателей, заглядывая за каждый из них, третий вошел в дверь, ведущую в подсобные помещения. Капитан подошел к смотровой яме, заглянул в нее, потом спрыгнул вниз, поковырял носком берца валявшуюся в углу кучу тряпья и, убедившись, что тут никого нет, выпрыгнул наверх.
Вскоре подчиненные капитана закончили осмотр мастерской и вернулись к нему.
– Пусто, товарищ капитан, – сказал тот, что ходил в подсобку.
Остальные тоже явно никого не нашли. Капитан развернулся и, жестом велев своим людям следовать за ним, вышел из мастерской.
Через минуту с улицы вернулись рабочие, оживленно переговариваясь и обсуждая ментовское нашествие.
– Кого они ищут, интересно? – донесся до хозяина автосервиса чей-то голос.
* * *Несколько десятков чахлых деревьев, обнесенных чугунной оградкой, гордо назывались Фрунзенским парком. Разумеется, в городе, расположенном в европейской части России, да пусть даже и в Сибири, кроме совсем уж крайней, это парком бы не назвали. Только сквером, да и то самым захудалым. Однако, учитывая, сколько усилий приложила администрация района, чтобы не дать погибнуть несчастным деревьям, совершенно не предназначенным для жизни на севере, понять их гордость было можно.
Но результат всех этих усилий оказался не совсем таким, на какой рассчитывали те, кто их затрачивал. Они наверняка предполагали, что парк станет излюбленным местом прогулок мам с детьми, хотя бы на то время, когда температура воздуха позволяет выводить детей гулять на улицу, что в парке летом будут играть в шахматы старики и гулять влюбленные пары. Однако реальность оказалась куда печальнее. Вместо всего этого, уже вскоре после возникновения, парк приобрел славу одного из самых криминогенных мест района, а для того чтобы получить такую репутацию в «Шанхае», место и в самом деле должно было быть особенным. Вместо старичков и молодых мам парк полюбила местная приблатненная молодежь – кто только что с зоны, кто со дня на день мог туда загреметь. Редкая ночь обходилась здесь без драки и редкая неделя без трупа. Даже днем соваться сюда было небезопасно. Но ответа на этот вопрос никто из молодежи не знал, и, поудивлявшись еще немного, народ разбрелся по кустам – собирать ножики.
