Сергей Соболев - Персона нон грата
– Отлично, – сказал Нестеров, – пряча ключи в карман. – Бумаги все оформила?
– Да, все нормально, – заверила его Ирма, раскрывая свою тощую папку.
– Римас еще вчера обзвонил наши вильнюсские клубы фелинологов, а сегодня утром съездил в один из них и купил нужные нам бланки…
– Двести «литовцев» содрали, – проинформировал общество Слон. – Да за такие деньги на базаре можно целую свору кошаков купить!
– Не нужно жаться в расходах, – сказала Головина. – Без инвестиций трудно рассчитывать на успех какого-либо дела.
– Я сама напечатала акт купли-продажи, – доложила Ирма. – А также заполнила все необходимые бланки. Кошку вы купили у одной местной женщины…
– Нашей дальней родственницы, – уточнил Слон. – …если понадобится, она подтвердит, – продолжила Мышка. – Но до этого, полагаю, не дойдет. Та женщина, в свою очередь, приобрела котенка в местном питомнике, у наших крутых фелинологов, что подтверждено, благодаря Римасу, соответствующими документами. Кошка – победитель всяческих выставок и международных чемпионатов. Но это так, для отмазки… Редкая порода, награды, то, се… Соответственно и цена – сорок тысяч литов[9]…
– Недурно, – крякнул Нестеров. – Такую ценную вещицу действительно нельзя оставлять без охраны…
– Не знаю, как в Вильнюсе, а у нас, в Москве, встречаются такие экземпляры, за которые владельцы кошачьих питомников требуют стоимость крутой иномарки, – проинформировала аборигенов Головина. – Ну а такая умница и красавица, как ваша Гертруда Францевна, вообще цены не имеет…
– Тем более что ее на самом деле никто и не собирается продавать, – уточнил Нестеров. «Фелис катус», услышав такие разговоры, оказалась тут как тут…
Запрыгнув на свободный стул, Гертруда Францевна, подняла голову и уставилась на синюю папку, словно собиралась попросить людей прочесть и ей хранящиеся там документы.
Наблюдая за реакцией кошки, Нестеров усмехнулся. Как ни странно, при всем ее породистом виде, у животины до сих пор не было совершенно никаких документов. То есть когда-то имелись документы, подтверждающие ее знатное происхождение, но уходя из дому после развода, Стас забыл прихватить их с собой…
– Ну вот, – сказал он, – теперь, Гертруда Францевна, у вас появилась легальная… почти легальная ксива.
Он хлопнул ладонью по синей папке.
– Надеюсь, вы не в обиде на меня, мадам? Пришлось вот… продать вас в оперативных целях! Задание у вас чрезвычайно важное, но думаю, вы с ним справитесь…
Все дружно рассмеялись.
– Ну вот, теперь мы, кажется, выкрутились из сложного положения, – сказал Стас. – Как и наши российские коллеги, мы не имеем права заниматься оперативно-розыскной деятельностью. Поскольку жизнь наша регламентируется абсурдными законами, то и вас, Анна, мы тоже не можем охранять. Учитывая наши непростые отношения с некоторыми чинами из органов – можем нарваться на неприятности по линии закона. Поэтому мы поступим так, как это практикуют в том числе и в России, то есть будем охранять ваше имущество… Договор на охрану нового «Опеля» позволяет любому из нас, если вы будете в пути, находиться в салоне вашей машины. А другой договор, на охрану нашей драгоценной «фелис катус», позволит кому-то из нас, или всем, находиться в жилье, которое вы делите с кошечкой, и за пределами оного, в любом месте, где вы будете вместе с ней… Ну а теперь, дамы, – заключил он, – мы со Слоном ждем от вас обещанного еще вчера сюрприза…
Девушки, оставив их на время скучать вдвоем, скрылись за дверью комнаты, которую Головина выбрала для себя прошлой ночью в качестве спальни.
Слон тут же развернул газету, которую он принес с собой, и ткнул пальцем в заголовок, набранный крупным шрифтом: «КРОВАВАЯ БАНЯ В КУРОРТНОМ ЮОДКРАНТЕ».
– Видал, Стас, что творится?
Нестеров, пробежав глазами текст статьи и обратив внимание на помещенные здесь фото трех «паневежских», покивал головой.
– Я в курсе, Слон. По радио слышал сообщение, когда настроился в машине на волну криминальной хроники.
– Ладно бы, одних «братков» завалили… Так еще администраторшу и двух девчонок шпокнули!
– Сущий беспредел, – сказал Стас. – По радио никаких подробностей так и не сообщили. Сказали только, что, по версии следствия, речь идет о криминальных разборках.
– Смахивает на акцию устрашения, – почесав стриженый затылок, сказал Слон. – Не нравится мне все это…
– А мне вот кое-что другое не нравится, – задумчиво произнес Нестеров.
– Я все возвращаюсь мыслями к тому четверговому вечеру… Когда Головиной кое-кто сообщил, что располагает информацией о Сергачеве, и предложил встретиться в казино «Лас-Вегас»… Не знаю пока, что в отношении Анны задумал Легостаев, но здесь есть один любопытный нюанс.
– Какой?
– А вот такой… Если бы Головина исчезла в тот вечер… с концами, вот как исчез Сергачев… А потом, спустя какое-то время, ее стали бы разыскивать…
– Гм… Ущучил твою мысль!
– Куда бы в таком разе вели ее следы?
– Ясный хрен… в казино «Лас-Вегас»!
– Кто владеет этим игорным домом? Через какое-то подставное лицо?
– Семья Монгола – это факт известный.
– А теперь представь себе ситуацию… Тот же портье, у которого Анна справлялась о местонахождении казино, немедленно выложит этот факт перед дознавателями. А те, кто находились в тот вечер в «Лас-Вегасе», подтвердят, что Головина действительно посетила казино, потому что не приметить и не запомнить такую яркую девушку может только слепой…
– Вот так, так… – оживился Слон. – Похоже на то, что Антон, или те, кто за ним стоят, решили не только «киднеппнуть» Головину, но и перевести стрелки на группировку Монгола, в том числе и по делу об исчезновении Вадима Сергачева…
Не успел Нестеров похвалить приятеля за сообразительность, как открылась дверь и в гостиной появились обе девушки.
Анна Головина была одета в бирюзового цвета брючный костюм, а Ирма абсолютно ничем не отличалась от себя обычной – то есть была прикинута в свои «демократичные», но какие-то малость мешковатые одеяния.
Обе девушки зачем-то нацепили солнцезащитные очки.
Мужчины некоторое время пялились на них, пребывая в легком недоумении.
Затем Слон, с трудом подавив желание зевнуть, сказал:
– Ну так что? Где ваш обещанный «сюр-рпрайз»?
Первой в ситуацию врубилась Гертруда Францевна. Она как-то странно мяукнула, подошла к женщинам, посмотрела на них поочередно снизу вверх, обогнула их по кругу, коснувшись своей шубкой ноги каждой, потом, разобравшись «ху из ху», запрыгнула в кресло, которое, кажется, она решила застолбить за собой.
– Посмотрите на меня, – сказала рыжеволосая Головина голосом Мышки. – Ну что? Как я вам?…
– И на меня поглядите, – вторила ей Мышка, на голове которой была копна пшеничных волос, голосом москвички Анны Головиной. – Что вы думаете по этому поводу, господа?
– Счас у меня крыша съедет, – сказал Слон, переводя донельзя изумленный взгляд с одной девушки на другую. – Что-то я не врубаюсь…
Стас, до которого наконец дошло, в чем тут дело, мигом поднялся с дивана и подошел к девушкам.
– Ну вы даете, милые женщины… – он восхищенно поцокал языком. – Вот это сюрприз так сюрприз…
Он остановился напротив рыжеволосой красотки, чьи глаза скрывали очки с затемненными стеклами. Блин… Вылитая Анна Головина.
– Вы… – он хотел ткнуть девушку пальцем в грудь, но вовремя передумал. – То есть ты… Короче, ты – Ирма! Верно?
– Да, шеф… вы очень наблюдательны.
Хмыкнув, Стас посмотрел на пшеничноволосую девушку.
– А ты… То есть вы… Анна? Никогда бы не подумал… если бы не знал наверняка.
Когда мужчины опять остались вдвоем на какое-то время, Стас, который уже отправился от изумления, задумчиво сказал:
– Хорошо варят котелки у наших девушек, не в пример нашим с тобой, Слон… Смотри что получается. Теперь я могу оставить здесь Мышку, принявшую полное подобие Головиной. И тебя, вроде как ты при «теле». А сам с настоящей Головиной, в образе нашей Ирмы, свалю на резервную хату… Следовательно, у нас, во-первых, будут развязаны руки, а во-вторых, мы обеспечим безопасность нашей клиентки, потому что на Мышку, которой она прикинется, покушаться никто не станет. Да и я рядом с ней постоянно буду…
Пока Слон переваривал его слова, из комнаты вновь выпорхнули девушки.
Обе они были в юбках и пиджаках, абсолютно одинаковых фасонов, но разнящихся по цвету: одна в сиреневом, другая в нежно-кремовом.
Короткие юбки, доходящие лишь до середины бедра, открывали их длинные, стройные, затянутые в колготки ножки почти на всю их длину, причем создавалось впечатление, что обе пары этих великолепных женских ножек выточены на одном станке с использованием одинаковых лекал…
Задержавшись несколько дольше, чем того требовали правила приличия, на женских ногах, Нестеров перевел взгляд чуть повыше.
