Александр Тамоников - Спецназ своих не бросает
Вьюжин приказал остановить джип, достал из планшета чистый лист бумаги, карандаш и тонкий фонарь. Слушая агента внешней разведки, начал быстро рисовать схему, ставя кое-где крестики. Затем быстро перевернул лист и продолжил черчение, но уже ставя больше крестов и разделив лист почти наполовину. Сидевший рядом Гончаров мельком наблюдал за работой командира. Он понял, что Вьюжин сначала со слов агента составил схему базы, а затем принялся за схему мест засады у останков древнего монастыря, просчитав, что линия поперек страницы не что иное, как то, что при постановке задачи майор называл плотиной. Командир группы прекратил работу, поблагодарил агента, получил от него совет, где лучше перейти в принципе невысокий перевал, и приказал Гончарову:
— Вперед, Гончар! Через полтора километра перевал повернет на юг. Поворачиваешь, соответственно, и ты! После поворота, через километр, стоп-машина. Ориентир для остановки — родник, бьющий прямо из горы и уходящий на равнину.
Гончаров, следя за местностью, так как никаких дорог здесь испокон веков не было, используя светомаскировочные устройства, продолжил движение джипа. В 2.05 «Хаммер» группы спецназа «Стрела» остановился перед тонким руслом узкого ручья, начинающегося родником, бьющим из трещины скалы.
Гончар взглянул на командира:
— Приехали, майор!
Вьюжин посмотрел на покрытый в этом месте одиноко растущими, не образующими сплошные заросли кустами склон, уходящий к звездному небу, и закурил.
Его примеру последовали и остальные спецы диверсионного подразделения. Курили три минуты. Погасив почти одновременно окурки, положили их по привычке в карманы. Вьюжин приказал:
— Всем к машине! В одну шеренгу становись!
Спецназовцы построились в шеренгу.
Вьюжин прошел вдоль строя, показывая что-то каждому на схеме и задавая один и тот же вопрос:
— Ясно?
Поставив персональную задачу своим бойцам, майор указал рукой на куст, росший метрах в двадцати от родника:
— Там будем подниматься! До хребта 300 метров. Вершина представляет собой усеченный конус. Там привал. Затем спуск к речке Хата, точнее, к кустам, обрамляющим ее левый берег. Далее «боевые двойки» выходят к базе и обрабатывают ее. Я с Дубовым накрываю Сардара. Михайлов на прикрытии и связи.
— А не взять ли нам с собой пулемет? — предложил Дубов.
Мамаев усмехнулся:
— Ты представляешь, сколько он весит?
Прапорщик огрызнулся:
— Я представляю, насколько эффективен огонь из «браунинга»!
— Ну раз есть желание и силы, — улыбнулся Вьюжин, — тащи, Дуб, наверх пулемет, я не против! Бурлак, Гончар, Лебедь, «Хаммер» в балку, чтобы не светился, и накрыть маскировочной сетью! Он еще нам понадобится. Остальным к кусту! Начало подъема через пятнадцать минут!
В 3.10 диверсионно-штурмовая группа «Стрела» благополучно достигла вершины малого Хатарского перевала, устроив двадцатиминутный привал на узкой, но совершенно плоской вершине горного хребта.
В 3.30 группа быстро пошла вниз и уже спустя пять минут вошла в полосу плотного кустарника, откуда Вьюжин и решил провести акцию против банды полевого командира Сардара Кадыра. Бойцы разошлись по кустам вдоль речушки, мелкой и неширокой. Перед ними открылся наполовину разрушенный кишлак. Но среди развалин высились уцелевшие здания, даже участки дувалов-заборов. На крыше одного из домов на корточках, зажав между колен автомат, сидел афганец. На схеме майора это место было помечено одним из пяти в кишлаке крестиков.
Вьюжин постучал по микрофону радиостанции, закрепленному у щеки офицера: — Внимание всем! Начало штурма базы после ликвидации часового на крыше! Миха, готов?
Прапорщик, вскинув бесшумную снайперскую винтовку «Винторез» и взяв на прицел боевика на крыше, ответил:
— Готов, командир!
— Огонь, Костя!
Прапорщик нажал на спусковой крючок.
Часть вторая
Операция «Оранжевое облако»
Глава 1
Душман повалился на глиняную крышу, задергавшись в предсмертных судорогах.
Вьюжин приказал спускаться. Применяя приборы ночного видения, спецназовцы начали спуск к кишлаку. Наверху остался только Михайлов. Офицеры «Стрелы», перейдя речушку, разошлись. Мамаев с Лебеденко пошли в кишлак, Бураков с Гончаровым начали обход развалин слева, командир группы с Дубовым справа. Спецназовцы шли, ориентируясь по схеме, шли к местам, обозначенным на ней крестиками, обозначавшими противника. Мамаев, войдя в развалины, у части сохранившегося дувала остановился. Повернулся к следовавшему сзади Лебеденко:
— Андрюша, наш дух, судя по схеме, вон в том сарае. — Капитан указал на сохранившуюся лачугу. — Работаем одновременно с двух сторон, ты заходишь с тыла, я со входа. Если дух спит, я валю его. Если бодрствует и вооружен, а главное, недосягаем для прямого выстрела от двери, то берешься за него ты. Эти дома имеют окна-бойницы. В основном сзади. Вот с тыла и обработаешь его из «ВАЛа», но это в случае, если я не завалю его, понял?
— А чего понимать? Замочим духа!
— Замочить-то замочим, но нам нельзя допустить, чтобы он произвел выстрел. Эхо разнесет шум от него по ущелью, и боевики, засевшие в засаде, встревожатся. А мы их сможем отработать, лишь тихо подойдя к ним.
— Да понял я все!
— Тогда вперед! Пошел, я прикрою! Когда выйдешь на позицию и осмотришься, доложишь!
Старший лейтенант, перепрыгнув через валун, скрылся в развалинах.
Через пару минут Мамаев услышал в динамике:
— Мамай! Я на месте! С тыла три окна. Заглянул внутрь дома. Видел одну комнату, она пуста.
— Значит, моджахед в передней?
— Скорей всего! Или его вообще нет в здании!
Капитан распорядился:
— Ты аккуратней там, смотри по сторонам в оба глаза!
Старший лейтенант поправил командира:
— В оба окуляра, а это не так просто!
— Ладно! Пошел я!
— Давай!
Мамаев перебежками сблизился с сохранившимся старым зданием, дверь в которое была открыта. Видимо, она вообще не закрывалась, перекосившись со временем. Встав сбоку от входа, Мамаев прислушался. В доме не слышно ни звука. Может, в нем действительно никого нет и агент разведки ошибся? Хотя дух мог покинуть лежбище и после того, как выходил на связь Абдулла. Капитан взвел пистолет с глушителем, ногой ударил по двери, войдя в небольшую, но обжитую комнату. Моджахед лежал на полу, точнее на куче матрасов справа, у стены. Рядом лежала сложенная аккуратно одежда и автомат «АКМ». Он проснулся от шума. Увидел пришельца, потянулся рукой к автомату, но большего сделать не успел. Капитан дважды выстрелил. Обе пули попали душману в голову, отбросив ее на подушку. Тело пробила первая судорога, пальцы руки, тянувшейся к оружию, неестественно скрючились. Мамаев не стал смотреть, как отходит дух. Он вызвал командира группы:
— Вьюн! Я — Мамай! Моя цель поражена.
— Находись с Лебедем там, где находишься, — тихо сказал майор.
— Принял!
Капитан связался по рации со старшим лейтенантом:
— Андрюша! Двигай ко мне!
Лебеденко обошел дом, внимательно следя за обстановкой, и, не заметив ничего угрожающего, вошел в переднюю комнату. Молча посмотрел на уничтоженного душмана, присел на сундук.
Мамаев замер у двери, слушая тишину ночи. Со стороны никто бы не мог даже предположить, что в темных развалинах спецназовцами проводится боевая акция.
Буракову с Гончаровым пришлось обойти почти весь поселок вдоль ручья. Наконец, у куста капитан остановился.
— Прикройся! — сказал он Гончарову. — Дувал впереди видишь?
Справа, метрах в пяти от искусственно углубленного русла ручья, по сути, превращенного в приличный по размерам арык, тянулся глиняный забор. За ним виднелась часть дома. Вернее, его плоская крыша.
Гончаров ответил:
— Вижу! Наш дух там?
— Должен быть там!
— Как отработаем его?
Капитан задумчиво произнес:
— Считаю, ничего особенно придумывать не будем. Преодолеваем дувал, врываемся в халупу и расстреливаем моджахеда к чертовой матери!
Старший лейтенант не согласился:
— Нет, Юрик, не пойдет. Вдвоем мы только друг другу мешаться будем! Пойду я один. У меня и «ВАЛ». А ты прикроешь от двора. Заодно и подстрахуешь, если дух каким-то образом сумеет выскочить из своего сарая!
Капитану пришлось согласиться. Гончаров прав. Против одного противника в условиях полуразрушенных зданий афганских селений и работать одному проще! Он сказал:
— Хорошо! Хату отрабатываешь ты! Сближаемся с объектом!
Немного пройдя, спецназовцы увидели разлом в заборе. Капитан указал напарнику на дыру в дувале. Гончаров кивнул и вошел во двор, если им можно было назвать небольшую, очищенную от камней и кусков глины площадку. Правда, с кустом посредине. И этот куст чуть было не погубил старшего лейтенанта и не сорвал всю операцию. Точнее, не куст, а душман, находившийся за ним. Афганец не ждал противника, не исполнял обязанности второго часового. Он просто проснулся от желания помочиться. Встал, вышел во двор с автоматом. Оружие в Хатаре боевики везде носили с собой. Душман услышал шаги, схватил «АКМ» и, прыгнув в сторону, перекатился по двору. Старший лейтенант Гончаров оказался в зоне обстрела духа. Опередить моджахеда Гончаров не успевал. Но его страховал Бураков. Быстро сориентировавшись во внезапно возникшей ситуации, капитан мгновенно вбил в душмана половину обоймы. Обильно поливая пыль черной кровью, тот уронил простреленную голову. После чего и командир «двойки» проник во двор. Подошел к Гончарову, смотрящему на труп бандита, который только что едва не стал причиной его гибели:
