Александр Бушков - Дикарка. Неизвестный маршрут
Он и рявкнул:
– Пошла в вагон, сучка! Ну, живо!
Марина, изобразив на лице должную степень испуга, проворно юркнула в вагон. Парни за ней не пошли, остались в тамбуре. Положительно, у них не было интереса конкретно к ней... Поезд, скрипя, визжа и раскачиваясь, ехал все медленнее, пока не остановился совсем. Гомон медленно затухал.
И в этот момент Марина услышала где-то впереди, в стороне тепловоза и комфортабельных вагонов, донельзя знакомый звук: длинную, отчетливую, громкую автоматную очередь, выпущенную из какого-то смутно знакомого ей оружия. Надо полагать, редкая, мало распространенная марка, сразу и не определишь...
Она перехватила взгляд Риты, успокоила ее глазами, чуть приподняла ладонь. Была предварительная договоренность – если случится нечто непредвиденное, и им придется разделиться, ничего страшного. Прибудут в Снежинск поодиночке. Главное, установить потом контакт. Даже в такой дыре должно быть нечто, пусть отдаленно похожее на гостиницу и почту, поскольку, если верить справочникам, там отыщутся и телефоны, и парочка туристических контор.
Марина пробежала к своему месту и плюхнулась. Очень вовремя: дверь вагона с лязгом отлетела в сторону, грохнули два выстрела, с потолка посыпался какой-то мусор, и тип в черном капюшоне, водя пистолетом, ожесточенно заорал:
– Всем спокойно! «Народная воля»!
На рукаве у него уже красовалась широкая красная повязка с какой-то разлапистой черной эмблемой, грубо выполненной по трафарету и несведущему глазу казавшейся непонятнее заковыристого китайского иероглифа.
Очень мило, подумала Марина, сидя неподвижно и бросая по сторонам внимательные взгляды. Радикалы. Экстремисты хреновы. Она перед отлетом читала о них в сводках конторы. Что-то давненько не давали о себе знать борцы за непонятную идею. Последний раз рванули бомбу в столице недели две назад...
Через два ряда от нее вдруг взметнулся неброско одетый человек, извернулся, выхватывая пистолет из-под мышки. Но стоявший в дверях отреагировал быстрее, всадил в него три пули, и тот – несомненно, полицейский агент в штатском – шумно свалился в проход под истошные женские визги, тотчас умолкшие после нового выстрела в потолок.
В окно Марина увидела, как по обе стороны вагона пробежали фигуры в камуфляже, в черных капюшонах, с автоматами непривычного вида. Свистопляска, судя по всему, разворачивалась на полную. Послышалась еще одна очередь, гораздо ближе, короткая.
Потом в вагон с двух сторон ворвались автоматчики в потрепанных пятнистых комбинезонах, с неизменными красными повязками. Один дал короткую очередь в потолок – небрежно, привычно, словно поздоровался – и заорал:
– Документы приготовили! Живо! Никому не будет вреда, кроме врагов революции!
И оба стали сновать у скамеек классическим «челноком», как обученные охотничьи собаки. Марине сразу стало ясно, что они действуют без дурацкого формализма, избирательно. У тех, кто выглядел вовсе уж туземно, документов не проверяли вовсе, цепляясь лишь к тем, кто выглядел почище и имел несчастье обладать физиономией с некоторыми проблесками высшей нервной деятельности.
Марина опустила руку к лодыжке, коснулась сквозь джинсы ножа, засунутого за голенище короткого кожаного сапожка. Если прицепятся к Рите и заграбастают их сумку, придется драться. Она в несколько секунд просчитала, как рванет на себя автоматчика, когда он до нее доберется, нанесет коленом ослепляющий удар в лицо. Очередью сразу по второму, уйти влево, прикрыться вон тем толстяком – лучшего щита и не нужно, в нем увязнет ведро пуль – быстренько разобраться с двумя подсадными и, как ни рискованно, прорываться в лес. А как иначе поступить, если под угрозой будут и сообщница, и вещи?
Обошлось. Автоматчик бросил на съежившуюся Риту лишь беглый взгляд, ее соседями не заинтересовался вовсе, прошел мимо. Стало легче на душе, но ненамного – ее собственная участь оставалась под вопросом. Насколько она помнила теоретические установки этих опасных придурков, во врагах они держали весь остальной мир. Быть может, имеет смысл навязать им политологическую дискуссию?
– Документы! – рявкнул возникший над ней автоматчик.
Точнее, автоматчица. Сразу было видно, что это девушка. Что вовсе не позволяло полагаться на мнимую женскую солидарность. Давно известно, что настоящий радикал-террорист не имеет ни пола, ни возраста – неоэтика в чистом виде, доведенная до абсурда и приспособленная к ситуациям, которых ее создатели и защитники вовсе не желали.
Выжидательно улыбаясь, Марина протянула свой паспорт. Неведомо, какое выражение появилось у девушки на лице под черным капюшоном. Она какое-то время рассматривала кусочек пластика с цветной фотографией, потом решительно засунула его в нагрудный карман комбинезона и повела стволом.
– Шагай!
– Послушайте... – осторожно начала Марина.
И едва не получила по зубам. Автоматный приклад остановился совсем близко от ее лица. Обрызгав ее слюной, девушка истошно заорала:
– Пошла отсюда, живо! Ноги прострелить?! На улицу!
Спорить и дискутировать было чрезвычайно опасно. Марина встала, согласно новой команде заложила руки за голову и пошла к выходу, постаравшись не встречаться взглядом с Ритой. Главное, девчонка пока выкрутилась, смотришь, все обойдется.
Спрыгнув со ступенек – кроме нее, никого больше из вагона не выгнали – она задержалась на миг, но тут же последовала новая команда вышедшей следом долбаной амазонки. И Марина присела на корточки рядом с двумя хорошо одетыми людьми, столь же старательно державшими руки за головой.
К их группе от головы поезда гнали еще троих. Среди товарищей по несчастью Бородина не оказалось. Что ж, если у него местные документы, он мог без труда вывернуться, прикинувшись безобидным пролетарием, отправившимся на охоту для прокормления большого семейства.
Где-то в вагоне стрекотнула короткая очередь. Поодаль, на краю поляны, стояли два небольших японских грузовичка и японский потрепанный джип. Марина насчитала четырнадцать вооруженных людей. В вагонах наверняка еще с десяток. У террористов есть все шансы. Неизвестно, когда власти дознаются о случившемся. Даже если сейчас, немедленно, из столицы вылетят военные вертолеты, практически нереально высмотреть с воздуха укрывшихся в тайге людей, а соответствующей аппаратуры у здешних сил правопорядка может и не оказаться. К тому же неизвестно точно, где искать, чащоба необозрима. Одним словом, успеют смыться с заложниками и добычей. Вон, волокут большие сумки, определенно в целях беспощадной борьбы с врагами революции избавили последних от всего мало-мальски ценного...
Подошел широкоплечий тип, тихо спросил что-то у прилежно стоявшей над Мариной девушки. Судя по движению губ, ухмыльнулся, громко спросил:
– А почему вы в таком виде и в общем вагоне? Шпионка?
– Я просто хотела посмотреть экзотику, – сказала Марина, изображая испуг и полнейшую безобидность.
– Экзотику? Будет тебе экзотика, век не забудешь! – зловеще пообещал человек в маске и отошел, громко отдавая какие-то распоряжения своим.
Подогнали еще троих – двух мужчин и одну женщину, очень похоже, иностранцев. Тип в маске распоряжался без всякой суеты, помогая себе уверенными жестами. Впрочем, и без его команд все действовали довольно слаженно, быстро, очевидно, уже имея опыт.
Новоприбывших загнали в кузов одного из грузовичков, а Марину и двух мужчин – во второй. Туда же прыгнуло по несколько человек в камуфляже. Тут же на лицо Марине упала широкая полоса пыльной и грязной материи, кто-то сноровисто завязал под затылком узел, безжалостно захватив пряди волос. Рук связывать не стали. Должно быть, считали, что городской цивилизованный человек ни за что не побежит в дикую тайгу. Вероятно, это казалось справедливым в отношении товарищей Марины по несчастью – очень уж раздавленный был у них вид – но ее саму цивилизация коснулась крайне мало...
Она, сидя в уголке кузова, прилежно восстанавливала в памяти все, что видела перед тем, как ей завязали глаза. В кузове, помимо двух пленников, трое террористов. Та девка, угрожавший ей экзотикой тип и еще один. Все с автоматами. Марина присела на пол. Ага, судя по звукам, мотор заработал, грузовичок сорвался с места, резво помчался куда-то, определенно по неширокой таежной тропинке, слышно, как хлещут по бортам ветки... Никто больше в кузов не садился, значит, врагов так и осталось трое. Документы вроде бы по-прежнему у девки, это нужно учесть...
Рядом кто-то тяжело плюхнулся, сильные пальцы сжали ее щеки, вывернули лицо влево.
– Ну, ты кто такая? Шпионка империалистическая?
– Ну, почему? – спросила Марина со слезой в голосе. – Я совершенно мирный человек... Хотела посмотреть бывшую Россию… Еще до ее распада…
– Дело ясное. Враг революции! – неприязненно оборвал ее человек, тот самый, командир. Может быть, и в самом деле какой-то их главарь. – Ты не переживай, ничего страшного с тобой не будет. Потребуем за тебя выкуп, ваше сраное Северное правительство обязательно заплатит. Поскучаешь у нас пару недель, и все обойдется. А впрочем, мы тебе, такой гладенькой, скучать не дадим... Сиди смирно, дернешься, по башке получишь!
