Кирилл Максимов - Тертый калач
– Вот он, идем, – Гена показал пальцем на пожилого мужчину, который шел к стоявшему недалеко от трассы вагончику-трейлеру.
– Иван Иванович, – окликнул старика капитан. – Здравствуйте, я вам звонил, мы с вами договаривались встретиться. Мне Вася Юрченко, начальник склада, дал ваш номер.
– Да-да, помню.
– Геннадий Солоухин, – капитан пожал пиротехнику руку. – Я в войсковой части работаю, видел вас там пару раз.
– Богдан Князев, – представился бывший вэдэвэшник.
– Иван Юровский. Можете звать просто Иванович. Увидите Васю – привет ему передавайте. Давно его не видел. Идемте присядем, – предложил старик, показав на пластиковый столик со стульями под большим зонтом с надписью «Кока-кола».
– Клевая у вас работа. Взрывы, дым, погони. Наверное, многих известных актеров знаете? – спросил Князев.
– Нет, куда там. Я в большом проекте только раз участвовал. Помню тогда, после финальной съемки напился с Булдаковым в хлам. Знаете такого актера?
– Конечно, кто ж его не знает, – ответил Гена. – Должно быть, отличный мужик по жизни, судя по его ролям.
– Ага. Мы с ним часа четыре за столом языки чесали – и про баб, и про рыбалку, и про охоту. Про все на свете. А вообще приходится работать вот на такой халтуре. Иногда приглашают на съемки клипов, организовать в кадре чудеса пиротехники. Хорошо, если попадутся один-два толковых актера. Ведь основная масса – такие бездари, что даже я, наверное, намного лучше сыграл бы. Низкобюджетная фигня сейчас у людей идет на ура. Телеканалы скупают такие фильмы десятками. Как говорится, пипл хавает.
– Ну, я телик давно не смотрю. Разве что спортивные каналы – чемпионат мира по футболу, хоккей иногда. Но насчет наших фильмов согласен – туфту полную сейчас снимают, – закивал Князев.
– Знаешь, чем отличается малобюджетный фильм от фильма с большим бюджетом? – спросил Юровский и, не дожидаясь ответа, продолжил: – В дорогостоящем автомобиль взрывается прямо в кадре. При среднем – вылетает с дороги в кусты, из-за которых потом виден взрыв. В малобюджетном фильме просто один герой рассказывает другому, что видел, как на шоссе взорвался автомобиль.
– Судя по тому, что мы только что видели, здесь снимают дорогостоящий, – сделал вывод капитан Солоухин.
– Это ты про колымагу, которая сгорела? – хмыкнул старик. – Да ее режиссер случайно где-то нашел, чуть ли не за бутылку у какого-то алкаша-пенсионера купил.
– Я слышал, что вы раньше работали в военном НИИ. Не жалеете, что ушли с серьезной работы в шоу-бизнес? – спросил капитан.
– Знаете, как ни странно, ни капельки, – не задумываясь, ответил Иванович. – Честно говоря, скучновато было в том институте. Плюс зарплата – едва на портвейн и сигареты хватало. А здесь – весело. Иногда такие истории случаются – хоть садись и книгу пиши.
– А расскажите что-нибудь, – попросил капитан.
– А почему бы и нет? – Старик посмотрел на наручные часы. – Времени еще много. Сейчас вспомню… Ага, вот. Короче был у меня года четыре назад помощник – толковый малый, настоящий фанат своего дела. У него часть уха была оторвана, левая рука, от локтя до плеча, изуродована от ожога, а он все равно продолжал работать. Снимали мы, значит, сериальчик про Вторую мировую. Уже не помню, где дело происходило, то ли в Беларуси, то ли на Украине. Вся съемочная группа и актеры жили в небольшой гостинице. Бюджет, сами понимаете, как обычно, скромный. И ради экономии весь пиротехнический арсенал хранился в моем номере и номере помощника. Он был человеком спокойным, уравновешенным, скромным, книжки читал умные. Но очень любил выпить, а когда выпивал, то крыша у него ехала по полной. Чуть не каждый вечер он, возвращаясь в гостиницу, еле на ногах держался. А администраторша вечно начинала кричать: «Да что же это такое?! А еще интеллигентные люди, артисты! Напиваются, как последние сапожники, алкашня!» Помощник мой несколько раз промолчал, а потом взял у себя в номере автомат с холостыми патронами, спустился в холл и с криком «Замолчи, ведьма!» открыл по той тетке огонь. Она тут же упала в обморок. Ментов вызвали. Пацана повязали, отдубасили хорошенько и бросили в КПЗ. Слава богу, режиссер вступился, удалось замять дело.
– Ого, ничего себе страсти! – восхищенно произнес Князев. – У нас в ВДВ тоже такой парень был. Нажрался и на грузовике за прапорщиком гонялся.
– Подожди. Это еще не все, – остановил его Иванович. – Съемки продолжились. На очереди – эпизод с артобстрелом. Я как раз на больничном тогда был, мне ребята пересказывали. Помощник мой что-то химичит, вдалеке раздается грохот. А оператор, армянин, все время недоволен: «Что это за взрыв?! Мощнее нужно!» Тот опять химичит со взрывчаткой – и снова слышит крик оператора. Ну и в результате пиротехник сделал ему помощнее. Раздался ужасный грохот, столб огня и дыма взмыл высоко в небо. Через какое-то время дым и пыль рассеялись. Все смотрят, а оператора нигде нет. Только в близлежащем поле четко заметная просека. Народ пошел по ней и видит в конце оператора с округленными от ужаса глазами. С каким-то рваньем вместо рубашки, а на голом торсе у него – обгоревшие густые волосы. Вот такая история, – закончил старик.
Гена с Богданом широко улыбнулись.
– Ладно, давайте ближе к делу. Чего пришли-то? Ведь не байки мои слушать.
– Да, конечно, – начал Князев. – Дело такое – у нас недавно убили друга, обстоятельства дела довольно мутные. Менты морозятся. Вот мы решили разузнать, что к чему. Его звали Петр Выгодин. Вы его случайно не встречали в последнее время?
– Петю? Конечно, видел. Разговаривали мы с ним о всяком. Не знал, что с ним такое случилось. Да-а, жаль, хороший был человек.
– А о чем вы говорили, можете вспомнить? – загорелся Князев, глядя старику прямо в глаза.
– Знаете, когда он ко мне пришел, я сначала не понял, чего он хочет. Какой-то нервный был, видно, что мало спал. О проседании грунта говорил, потом про мою работу в НИИ, про склады на территории воинской части, про ящики со списанной аппаратурой.
– Да-да. Мы про это тоже знаем. Может, вы в курсе – что такого могло остаться на тех складах, что может быть связано с просадкой зданий?
– Странно, – старик удивленно посмотрел на Князева с Солоухиным. – Он у меня спросил то же самое, чуть ли не слово в слово.
– И что вы ему ответили? – хором спросили капитан с Богданом.
– В общем, так. Когда я работал в НИИ, еще при Советах, там активно разрабатывалось создание идеальной мины. Суть заключалась в том, что после ее взрыва не оставалось бы ничего. Никаких улик, по которым можно было бы ее идентифицировать. Обычно ведь как – детонирует заряд внутри мины. А тут ставилась задача, чтобы детонировал еще и корпус.
– И какая конечная цель разработок? – тихо спросил Солоухин.
– Очень простая – диверсия в глубоком тылу врага. Представьте себе: ни с того ни с сего в городах вдруг начинают обрушаться здания. Поднимается страшная паника. Мы провели несколько испытаний. Мины ставились в подземных коммуникациях под фундаментом. После взрыва в земле образовывалась полость, грунт проседал. Все выглядело как природная катастрофа.
– Что-то мне это напоминает, – задумчиво произнес Князев.
– Не знаю, о чем вы, но, насколько я знаю, испытательную партию мин уничтожили в середине девяностых. Тогда как раз в самом разгаре была первая чеченская война, и руководство опасалось, что оружие может оказаться не в тех руках.
– А можете описать, как она выглядела? – Князев достал из пачки очередную сигарету и закурил.
– Ну как вам сказать. Смотрите.
Старик поднялся, взял с земли кусок доски и принялся что-то чертить на песке.
– Вот эта мина, по форме похожа на цилиндр. Вот здесь снимается крышка. Тут выставляется таймер. Вот тут несколько проводов. Чтобы отключить мину, нужно их отсоединить в определенной последовательности.
– Ничего не разберу. Нарисуйте лучше тут. – Князев достал из рюкзака блокнот с ручкой и протянул их старику.
Юровский сел за стол и принялся чертить и объяснять заново. Капитан и Князев стояли рядом, нависнув над сидящим за столиком стариком, и внимательно его слушали. Закончив, он положил ручку и откинулся на спинку пластикового кресла.
– Вот и все. Больше мне нечего вам рассказать. Вообще-то вам и так повезло. Я, кажется, последний из тех, кто работал по этой тематике. Остальные либо умерли, либо живут за границей.
Обратно Князев и Солоухин возвращались молча, переваривая услышанное. Если сложить одно с другим, то получалась довольно опасная картина. Иванович сказал, что, возможно, мины уничтожили. А если нет и с их помощью нечистые на руку дельцы уничтожают в городе старинные здания исходя из своих чисто меркантильных интересов? Сидевший за рулем Богдан, морща в задумчивости лоб, пялился вперед на дорогу и нервно кусал нижнюю губу.
* * *
Маша сидела в своей комнате в доме отца, склонившись над конспектами и учебниками, но сконцентрироваться на изложенной в них информации никак не получалось. Голова была забита совершенно другими мыслями. Монастырь, казармы, таинственные сектанты, оказавшиеся обычными подростками, играющими в тайное общество… За последние сутки с ней произошло столько, сколько не случалось за все предыдущие годы. Ведь как она жила раньше? Учеба, книги, общение с учителями и немногими подругами. В ее городке даже приличной дискотеки не было – пара-тройка каких-то мажорных клубов с заоблачными ценами за вход или бани для девушек, желающих «заработать». А теперь что ни день – то приключения. Сначала нашелся отец, потом эта история с бывшим госпиталем…
