Сергей Зверев - Взрывной коктейль
– Открой глаза, Игорь. Никто нас не спасет, – Малышева горько усмехнулась. – Или ты еще не понял, что Барону не нужны свидетели? Найдет нам замену и убьет.
Степанов покосился на женщину. Понял, что она пришла к похожим выводам, тоже все осознала и уже почти простилась с жизнью. Непонятно про профессора, но тот скорее всего тоже все понял, иначе с чего такой мрачный и неразговорчивый. Амбал институтский не уразумел еще, жить хочет, вот и барахтается. Но и он, поди, осмыслит, когда пистолет к затылку приставят? Н-да, дела…
– Конечно, есть шанс, что наш очкастый гений что-нибудь предпримет, но, мне кажется, он еще не понял, куда угодил. С головой в свои изобретения зарылся, до других ему и дела нет. – Степанов решил хоть немного попытаться успокоить Иванова, истерики не хотелось. – Вот если бы он позвонил или еще как-то весточку подал, тогда… тогда Родина нам помогла бы.
– Он позвонит. Обязательно позвонит. – У Иванова аж глаза загорелись. – Улучит момент и позвонит. Интернетом тоже знает, как пользоваться, не зря его самым способным в институте считали.
– Не там он свои способности проявляет. – Профессор, похоже, уже раскаялся в том, что хвалил младшего научного сотрудника и всем ставил его в пример. – Если бы чем правильным занимался, а не наркотиком своим, из него вышел бы толк. А так…
– Каков подлец! – Амбал сжал кулак, погрозил неизвестно кому. – Мы думали, он над лекарствами работает, а этот гад наркоту свою разрабатывал. Дать бы ему по роже хорошенько! Да так, чтобы…
– Тихо! – Степанов прислушался к странным звукам, доносящимся из-за двери, оборвал угрозы Иванова на полуслове: – Там, кажется, что-то происходит!
Притихнув, все посмотрели на дверь. Через мгновение послышался звук ударов по телу, ругань, топот ног. Создавалось ощущение, что в коридоре дерутся. Или кого-то бьют. Еще через мгновение дверь ощутимо вздрогнула, раздался уже русский мат. Кто-то протяжно застонал.
Лязгнул засов, дверь открылась. На ученых смотрела молодая светловолосая девушка в маскировочном камуфляже. За ее спиной стоял рослый мужик точно в таком же наряде. Ну и виднелся еще один, усатый, здоровенный, он пинал сопротивляющегося негра и, не стесняясь, ругался. Огромный чернокожий лежал на полу и из последних сил ставил блоки руками, но было видно, что он уже не боец.
Девушка повернулась к стоящему за ней. Отчетливо произнесла по-русски:
– А вот и наши умники. Вроде целые.
* * *Пошатываясь от усталости, младший научный сотрудник далекого российского научно-исследовательского института закончил наконец-то переработку собранной за день травы. Закурив, протер слипающиеся глаза. Глянул на часы и нахмурился: спать уже некогда, еще несколько часов – и надо вставать. Телохранитель, зараза, опять сгонит с постели, бесцеремонный, гад. Спать-то, конечно, хочется, но вот мулатка все еще волнует воображение, ждет, поди, утешить хочет. Где ж тут выспишься?
Меньшиков насыпал готовый порошок в трехлитровую банку. Завинтил крышку. Поставив на полку, покосился на дремлющего телохранителя; сегодня вечером вовсю шевелил своей единственной извилиной, пытаясь понять смысл сказанного и перечисленного в течение часа, устал от работы головой, теперь вот дремлет на своем стуле, бедолага.
Отойдя от полки, Меньшиков направился в жилую комнату. Мулатка спала, раскинувшись на кровати. Аппетитная темная попка контрастно выделялась на белой простыне. Пухлые губы приоткрылись. Длинные ноги так и манили на грех.
Меньшиков разделся, побросал, не глядя, вещи, забрался на кровать. Принялся тормошить спящую:
– Просыпайся, дорогая. Кто-то совсем недавно обещал много нежностей.
Девушка открыла глаза. Улыбнулась, потянувшись навстречу:
– Твоя закончила?
– Да, моя закончила.
Мулатка стала ласково тереться о Мельникова:
– Моя очень скучала.
А уж как непризнанный гений скучал, но высказать этого не успел: на улице так шарахнуло, что задребезжали оконные стекла и ощутимо вздрогнуло все здание. Тут же из лаборатории донесся шум: телохранитель проснулся, вскочил со стула, вытащил из кобуры огромный пистолет и, укрывшись за соковыжималкой, наставил оружие на входную дверь.
– Умник, из комната не выходи! – прорычал. – Лучше под кровать залезь!
Мулатка спряталась под одеяло, глаза были большие. Меньшиков же действительно не видел иного места, где спрятаться, кроме как под кроватью. Но, поразмыслив, слез с нее и, на ходу одеваясь, встал за дверью, решив поступить, как в детстве. Это-то его и спасло…
…Хлопнула выбитая дверь. Разорвавшаяся посреди лаборатории осколочная граната оглушила телохранителя, а вот чернокожей красавице повезло меньше – она так и осталась лежать на кровати, невидящими глазами уставившись в потолок; несколько осколков нашли свою цель, очень скоро на одеяле проступило кровавое пятно.
В дыму кто-то мелькнул, послышалось несколько негромких хлопков, потом рядом с Меньшиковым возник незнакомый мужик в камуфляже. Пистолет со странным толстым черным дулом уткнулся в лоб, но в последний момент незнакомец передумал стрелять и убрал оружие. Спросил на чистейшем русском:
– Ученый?
Меньшиков кое-как понял смысл вопроса, ответил, запинаясь и все еще глядя на оружие в руках спрашивающего:
– Д-да… это… это я…
Посмотрел на кровать. Потом в сторону дыма, что клубился в лаборатории. Тут же его встряхнули, и строгий голос поинтересовался:
– Чего глазами лупаешь? Не рад, что ли?
– Р-рад…
– Ну пошли тогда, хера встал? Родина про тебя не забыла. Радуйся.
* * *…Негр заметил капитана. Насторожился, выглядывая в руках оружие, но, увидев, что усатый незнакомец безоружен, заулыбался и шагнул навстречу. Огромные кулаки сжались, правая нога чуть выдвинулась вперед, мощная фигура вся подобралась и медленно покачивалась из стороны в сторону, судя по всему, чернокожий был боксером и понял, что от него хотят.
Свешников, не останавливаясь и не занимая подобную стойку, сразу же перешел к делу: ловко увернулся от нескольких быстрых ударов, приблизился вплотную и принялся считать кулаками ребра чернокожего увальня. Двигался он намного быстрее и лишних движений не совершал. Напоследок ухватил здоровяка за голову, столкнул с металлической дверью, повалил и тут уже дал волю ногам, вовсю пиная ошарашенного таким бесцеремонным напором противника.
Старлей прошла дальше, минуя дерущихся. Подняла засов и открыла с натугой тяжеленную металлическую дверь. Заглянула.
– А вот и наши умники, – она обернулась, посмотрела на Батяню. – Вроде целые.
Батяня посветил фонариком, присмотрелся к четверым узникам. Видок жалкий, грязные и понурые. В сельве выглядели пободрее.
Он покосился на неистовавшего капитана: усатый уже добивал гигантского негра, примеривался для последнего удара. Повернулся к ученым, спросил:
– Ходить все могут?
Пленные закивали, с тревогой глядя на женщину, но та тоже кивнула, давая понять, что с ней все в порядке. Сейчас все четверо были готовы бежать из последних сил, лишь бы вырваться из подвала.
– В общем, так. Тащить на себе никого не будем. Мы втроем пробиваем дорогу назад, вы гуськом двигаетесь за нами. Вперед не высовываться. Все ясно?
Пленные были согласны на все, лишь бы вырваться.
Батяня, тронув Андронову за плечо, отступил в сторону.
– Выходим.
Старлей бросила оружие капитана рядом с ним, перебежала к двери, осторожно выглянула. Показала, что все чисто.
Батяня на ходу пихнул Свешникова, давая знать, что развлечения пора заканчивать. Тот кивнул, играючи свернул толстенную шею негра, ухватил свой автомат, и начали двигаться к выходу. Ученые послушно держались позади, как приказано, не смея вылезать вперед ни на шаг.
Труп коридорного охранника полулежал на стуле, медленно заливая пол кровью. Автомат по-прежнему стоял прислоненный к стене. Свешников не стал бросать полезную вещь, прихватил с собой, заботливо повесив за спину: впереди неизвестность, может пригодиться.
Подвальные помещения были по-прежнему пусты. А вот на первом этаже творился хаос. Все двери выбиты, в воздухе плавали клочья дыма, там и сям лежали трупы наемников. По всему дому раздавались крики и звуки выстрелов.
Лавров осторожно поднялся на первый этаж, огляделся и дал знак подниматься остальным. Мимо проскользнула Андронова, подбежала к дверному проему, заняла позицию там. Пробежал Свешников, встал с другой стороны. Все начиналось по новой, все уже отработано до автоматизма.
…В дверном проеме мелькнула фигура, спустя короткое мгновение донесся возглас:
– Свои! Смотрите шкуру не попортите!
Батяня опустил автомат: двигайся разведчик майора Семенова чуть помедленнее, был бы убит. Из двери сначала выглянула голова в маске, потом показался сам разведчик. Окинул взглядом стоявших по бокам капитана и старлея, оглядел ученых, потом помахал рукой своим, и спустя мгновение через дверной проем пробежало больше десятка фигур в неизменных костюмах «леший». В подвал не пошли, заняли позицию у другой двери, собираясь и там все осмотреть. Тот самый, что встретился первым, сообщил:
