Марина Барбышева - Звездочет. Любовник фортуны
— Я спал с его бабой… Я и сегодня буду с ней спать. А его там будут мутузить… выворачивать наизнанку… — он вскинул отрешенные, полные противоречивых чувств глаза. — Вы меня из ресторана выдернули, вы в курсе?.. У нас годовщина свадьбы сегодня… с его… невестой. Она сказала, что у нее будет ребенок… кажется… мой ребенок, понимаете?!
Шевцов смотрел на Виктора с сожалением.
— Ты никому ничего не должен. Он сделал выбор. Или ты забыл?
— Да?!.. — вскинулся Виктор.
— Я обращаюсь к тебе, потому что вы друзья… по крайней мере считались таковыми. Было время, когда он тебе доверял.
— «Он!.. Мне доверял…» — Виктор с горечью усмехнулся. — Между прочим, он только мне доверял. Он мне еще кое-что доверил… А я как этим распорядился?.. Он-то, оказывается, совсем другое имел в виду… И что, по-вашему, я теперь должен сделать?
— Да ничего особенного… — вздохнул Шевцов. — Проинспектируй одну из наших подмосковных дач. И вызови Анну.
Виктор как-то вдруг осунулся, сдался. Генерал смотрел ободряюще, но Виктор был совершенно подавлен. Они пили водку молча, отрывисто чокаясь. Когда водка подошла к концу, Виктора неожиданно отпустило. Он разлил остатки ее по рюмкам и решительно произнес, это вышло как тост:
— Мы должны его вытащить, Сергей Анатольевич. И мы его достанем.
Анна ехала на машине в сплошном потоке по шумной многолюдной улице. Машины двигались медленно. Движение было на грани пробки. Она хмурилась, то и дело нажимая на клаксон. Ей хотелось поскорее выбраться из города и оказаться где-нибудь в парке. Посидеть в тихом открытом кафе, выпить мятного чаю или, на худой конец, легкого пива. Европа ей до чертиков надоела. Хотелось вернуться в Москву. Проведать, как там ее дача… А впрочем, она знала причину своей нервозности. Она очень скучала по Сергею. Москва прочно ассоциировалась с ним, впрочем, как и Швейцария, и Прага… До сих пор о нем не было четких известий. Сведения были противоречивыми и нехорошими. Поди разбери. Она только знала, что он жив. Анна переживала и волновалась. Да что говорить! Она просто не находила себе места от беспокойства.
Машина-таки завязла в пробке. Анна нажала на тормоз и принялась отчаянно чертыхаться. Русским матом она не владела. А он бы ей сейчас очень пригодился.
Где-то в сумке на соседнем сиденье приглушенно запел соловьем ее сотовый телефон. Анна в сердцах выпотрошила содержимое сумки и с удивлением уставилась на дисплей. «Какой номер!» В глазах, как и многообещающий номер на дисплее, высветилась надежда.
— Да? — ответила она нарочито спокойным голосом, готовым сорваться на нетерпеливый визг.
Сначала трубка условно молчала, потом послышался голос.
— Извини, отсоединилось… Так мы можем сегодня посмотреть?..
— Что посмотреть? — переспросила Анна, с трудом изображая недоумение.
— Как, что?.. Квартиру.
«Можем!!! Конечно, можем!!! — радостным вихрем пронеслось в голове. — Мы непременно должны ее посмотреть!..»
— Вы, наверное, ошиблись… — равнодушно бросила она в трубку и отключилась, тут же набирая другой номер.
Пальцы плясали, срываясь с кнопок. Анна откинула голову, зажмурилась и перевела дух. Потом долго было занято. Тем временем пробка начала постепенно рассасываться. Анна медленно тронула машину с места.
— Янка?.. — спросила она, наконец дозвонившись. — Мне нужен билет на ближайший рейс… Что на какой?.. Москва! — Анна взглянула на часы. — Что?! Так скоро?!.. Спасибо!..
Пробка вдруг мгновенно рассосалась, будто ее и не было вовсе. «Наверное, она мне померещилась!» — подумала Анна и нажала на акселератор. Лихо развернув машину через две сплошных полосы, она вдавила педаль скорости до предела и помчалась в гостиницу собираться. Уже сегодня она будет в Москве! Он там. Его только надо достать.
Уже к обеду следующего дня Турок сигналил у высоких сплошных ворот одной из принадлежащих системе загородных дач. Сперва ему предложили отобедать. Турок не отказался. В его холостяцком хозяйстве редко предусматривались настоящие обеды, а кафе и столовки надоели. Полно людей… да и вообще… Турок знал, что на конспиративных дачах всегда нанимали хороших кухарок, которые готовили по-домашнему, почти так же, как готовила когда-то жена… Он молча поел, потом на свежем воздухе перекурил. Он понимал, что попросту тянет время, и ловил себя на мысли, что участвовать во всем этом деле, по крайней мере с предложенной Ставрогиным стороны, ему не хотелось. Предательство Чумакова он воспринял бы как свой личный провал. Но что же там такое на самом деле?.. И все эти ставрогинские полунамеки… Турок интриг не любил.
Сергей находился в светлой просторной комнате. Он понуро сидел на жестком кресле с пристегнутыми к поручням руками. Было сразу видно, что все это ему порядком надоело. На его искромсанном, обожженном лице лежала глубокая тень усталости. Человек в белом халате с некрасиво лысеющей головой прикреплял к его телу датчики, периодически вглядываясь в какие-то схемы на мониторе ноутбука. Турок нахмурился.
— Чумаков?.. Хорошо сохранился… после ФСБ, — начал он с долей иронии в голосе.
— Шутишь?..
— Да уж какие тут шутки… Предлагаю сэкономить мое время и твое здоровье.
— Спасибо, дядя Миша, — криво усмехнулся Сергей. — Я «за». С чего начнем?
— Давай с конца. Откуда ты взялся?
— А ничего официального, если ты это имеешь в виду, — Сергей попытался придать лицу какое-то выражение, но из-за начинающих схватываться коркой ожогов у него ничего не получилось. Он только болезненно сморщился. — Ничего официального… просто спасал свою шкуру.
— Какая у тебя шкура? Ты ж покойник. И даже Валерианович. В твоем детдоме все Валериановичи были, да?.. Потому что директор Валериан. Какая у тебя шкура?.. Грина не стоит.
— Меня этим не проймешь, Миша, — снова скривился Сергей. — У меня на этом месте мозоль.
— Ну, тогда, как добрый друг старому учителю… — Турок секунду помолчал, лицо его, как обычно, было непроницаемым. — На кого ты работаешь?
Сергей несколько раз моргнул и потупился.
— Я уже говорил… ничего официального. Я завязать хотел.
— Под Новороссийском?.. — усмехнулся Турок.
Сотрудник в белом халате закончил настройку аппаратуры и кивнул Турку:
— Я в принципе готов.
— Я за Леной шел!.. За моей женщиной… — в голосе Сергея зазвучали трагические ноты. — За сыном!.. Увезти их хотел… жить тихо…
— Врет? — спросил Турок у сотрудника.
— Можно проверить… — тот безразлично пожал плечами и взял с лотка шприц.
— Давай, — согласился Турок и поднялся со стула.
Они вдвоем двинулись на Сергея. Он вжался в жесткую спинку кресла и обеспокоено переводил глаза с одного на другого. Лысый подошел первым и нацелился уже сделать укол. Сергей вдруг дернулся и резким пинком выбил шприц из его руки. Лысый отскочил в сторону. Шприц отлетел в угол. Сергей замер и обмяк. В его плече торчала вонзенная Турком игла.
— Этому я тебя не учил, да?.. — спросил он ядовито.
Лысый тут же осмелел, подобрал с пола шприц, поменял иглу и сделал совершенно расслабленному Сергею укол в вену.
— А это еще что? — вяло поинтересовался Сергей, еле ворочая языком.
— Сыворотка правды! — ощерился Турок. — Сейчас будешь болтать — не остановишь.
Сергей, казалось, совсем раскис. Он едва держался па кресле и, если бы не подлокотники и привязанные к ним руки, давно бы уже сполз на пол. Глаза его сделались какими-то воловьими, лицо расквасилось, губы отвисли. В плечах больше не ощущалось налитой силы. Они приобрели вид размягченного невзбитого теста. Ноги безвольно сошлись в коленках, словно подпирая друг друга, как у перепуганной бабы. И все же внутренняя сила теплилась в нем. Турок видел это, и это его радовало.
— Ну, что? Продолжим? Ты, вижу, уже созрел, герой? Смотри, не обмочись.
Сергей промычал что-то нечленораздельное и неверно замотал головой. С распущенных губ потекло.
— Да ты совсем плохой! Давай, давай, соберись. Итак, повторяю вопрос. На кого ты работаешь?
— Его зовут Жерар Бронье… — глотая согласные, промямлил Сергей.
— Очень хорошо. Он кто?
— Француз. Я был в его диверсионной школе. Где-то в Турции.
— Кто послал тебя в Россию?
— Он. Бронье.
— Отлично. С каким заданием?
— Сбить правительственный самолет.
— Черт-те что… — Турок на минуту призадумался. — Да как ты туда попал?! В Турцию…
— Из Амстердама…
— А там что делал?
— В боях без правил участвовал…
— И, конечно же, взял первый приз, — съязвил Турок.
— Спрашиваешь… — ухмыльнулся Сергей. — Только вот не дали мне приза… Мешок на голову, и в Турцию… первым же рейсом…
Вечером того же дня Турок предъявлял Ставрогину магнитофонную запись разговора с Сергеем, так сказать, с пристрастием. Сначала они молча внимательно слушали запись. Только иногда Турок вставлял короткие уточнения. Ставрогин кивал, сосредоточенно жевал губами. Иногда ехидно хмыкал. Запись неожиданно оборвалась. Илья Петрович устало протер глаза и вопросительно уставился на Турка.
