Сергей Самаров - Жестокий рикошет
– Двор, говоришь, хорошо видно? – переспросил Радченков.
– Отлично. Как в тире мишень.
– Тогда там и оставайся. Будешь страховать. Женя!
– Понял! – Старший лейтенант Скорняков правильно почувствовал отведенную ему роль. – Иду. С собой беру того, кто ближе. Кто у нас ближе?
– Вологдин, – подсказал Вячеслав, зная, что лучшей кандидатуры командиру взвода в группе не подыскать. Может быть, чересчур жесткий в «рукопашке», но боец, обладающий терпением и стремительностью лесного хищника. Нападает и бьет молча, а подобраться для атаки умеет без единого шороха. Себе в напарники для такого же мероприятия Радченков выбрал бы именно Вологдина.
– Я – Вологда, нахожусь на точке наблюдения, – сразу отозвался ефрейтор контрактной службы Вологдин. – Готов. Двор прямо передо мной. Восемьдесят метров.
– Хоп, Геннадий, жди меня на месте. Со мной идешь, – распорядился Скорняков.
– Чабаны вышли на тропу. Идут к пастбищу, – доложил старший прапорщик Страшков. – Работаю полностью на прикрытие.
– Понял, работай, – подтвердил Радченков прежний приказ.
Скорняков тем временем уже поднялся и одернул на себе «разгрузку», потом стряхнул пыль с коленей, словно готовился не на захват пленника отправиться, а пройтись по начальственным кабинетам. Психологическая подготовка.
– Я пошел.
Вячеслав молча кивнул, качнув усами, и снова поднял бесполезный в ночной темени бинокль. В такое время суток бинокль без прибора ночного видения может служить только в одном случае, если его наводить на освещенный объект. А единственный освещенный объект в нужном направлении никакой информации пока не давал – освещался только маленький кусочек террасы дома Авдорхана Дидигова, на который падал свет из неплотно прикрытой двери. Но и дверь эта вела вовсе не в комнату, а только, похоже, в коридор большого дома. Но, даже если бы из коридора голоса доносились, бинокль был не в состоянии помочь эти голоса разобрать.
* * *Выйти точно к ефрейтору Вологдину старшему лейтенанту Скорнякову помог старший прапорщик Страшков, давая конкретные и точные подсказки, поскольку сам в ночной прицел своего «винтореза» хорошо видел и того и другого.
– Евген~ Левее на три шага, потом круто вниз.
– Там что-то большое темнеет, закрывает село. Похоже на камень, готовый скатиться.
– Не переживай. Я еще днем эту скалу видел. Обойдешь ее слева, на время из моего поля зрения исчезнешь, потом снова появишься. Там я подскажу, я профиль помню.
Скорняков, пользуясь тем, что по периметру села не было выставлено внешних часовых, да и внутренних, по сути дела, выставлено не было, если не считать двоих во дворе Авдорхана, шел быстро, почти не пригибаясь. Луна еще не поднялась из-за гор, а небо, хотя и звездное, больше старшему лейтенанту идти помогало, чем выдавало его случайному взгляду со стороны. И только снайпер мог Евгения рассмотреть. Но среди бандитов в селе снайпер замечен не был. Да если бы и был, снайпер не обязательно должен иметь на винтовке ночной прицел, но, даже имея ночной прицел, снайпер не будет просто так, от нечего делать, рассматривать склоны ближайших гор и сажать аккумуляторы. Так что Скорняков чувствовал себя практически в безопасности, выходя к огородам сельских дворов, где нет риска встретить какого-то запоздалого путника.
– Товарищ старший лейтенант, я вас не вижу, но от скалы есть тропинка, – подсказал ефрейтор Вологдин. – Сначала круто вправо возьмет, потом вниз пойдет. По ней и спускайтесь. Внизу я встречу.
– Я уже за скалой, – отозвался старший лейтенант.
– Евген, вижу тебя, – сообщил старший прапорщик. – Следуй советам Геши. Он уже выходит к тропе. Нашел тропу?
– Здесь их две. В разные стороны ведут. Правую выбирать?
– Правую, товарищ старший лейтенант, – подсказал Вологдин.
– Встречай, спускаюсь.
Они встретились через полста шагов.
– Рада, мы готовы, – сообщил Евгений.
– Действуйте. Страшилка, координируй.
– Геша дорогу знает. Пока нечего координировать.
– Тогда смотри, чтобы не споткнулись.
– Я двор рассматриваю. Вижу парочку бандитов. Сидят. Нет. Один прикрикнул на второго. Тот чуть ли не бегом за дровами отправился. Не дрова там, просто хворост. Кучей сложен~ Хотят костер разжечь. Там у них место для костра есть. Камнями огорожено.
– Пусть подсветят, – разрешил старший лейтенант Скорняков. – Чтоб мы не промахнулись. Люблю у костра работать. Я все вижу, меня никто не видит.
– Костер – идеальная ловушка, – предупредил Вячеслав.
– Это могла бы быть ловушка только тогда, когда нас обнаружили бы. А сейчас Страшилка нас подстрахует. Посторонних не подпустит. А двое на двое – это не ловушка, а просто бои без правил.
– Они до такой ловушки не доросли, – сказал старший прапорщик. – Это не боевики, это просто бандиты или даже не бандиты, а только собираются ими стать. Не все еще обгадиться успели, хотя автоматы уже припасли.
– Мы постараемся, чтобы и не успели, – пообещал командир. – Вы сейчас старайтесь. Страшилка, что там во дворе?
– Один хворост таскает. Второй так и сидит, задницу поднять не желает. Судя по жестам, очень себя уважает.
– Дедовщина, – заметил ефрейтор Вологдин.
– Надо провести воспитательные мероприятия, – предложил Радченков. – По полной программе, предельно жестко.
– Обеспечим, – согласился Скорняков. – Брать будем молодого.
– Евген~ Будет нормально смотреться, – подсказал старший прапорщик, – если молодой старшего стукнет и убежит~ Могут подумать, что так и было. Попробуй.
– Вариант хороший, – согласился и Вячеслав. – Попробуй.
– Мы постараемся, – пообещал Скорняков.
* * *Некстати загавкала собака.
Она была не во дворе Авдорхана, там собаки вообще не было, – через три двора по ветру. Но кавказские овчарки не только от волков отары охраняют, а и от лихих людей тоже и потому пришлых всегда чувствуют издалека. А природная агрессивность не позволяет псу молча ждать, когда чужой человек к его двору приблизится. И он начинает гавкать. Другие собаки в других дворах голос собрата обычно понимают лучше, чем человеческую речь, и потому лай раздался и из многих других дворов – такой же низкий, агрессивный. Но в селе все, наверное, уже знали, что на эту ночь чужие люди расположились лагерем около школы. И потому на предупреждение своих сторожей особого внимания не обратили. Так что приход подмоги к бандитам спецназовцам оказался только на руку. Прикрыл их собственное появление хотя бы таким косвенным образом.
Нижняя часть огородов была отделена от гор только невысоким каменным забором, не способным удержать, наверное, даже коз, потому что козы слишком хорошо прыгают. Спецназовцы тоже хорошо умели прыгать, и их забор удержать тем более не мог. И вообще было непонятно, зачем тогда такой забор нужен.
Старший лейтенант Скорняков первым перешагнул несерьезную преграду и шагнул через грядку с какой-то растительностью. Ефрейтор Вологдин последовал за ним.
– Евген, можно уже и пригнуться, – посоветовал снайпер. – Молодой бандит по двору ходит за спиной у старшего. Мне кажется, молодой нервничает. А старший в костре копается. Костер только-только разгорается. Но это хворост, не дрова. Хворост быстро займется.
Старший прапорщик Страшков напоминал своим разговором спортивного комментатора.
– Чуть-чуть притормозите. Молодой в вашу сторону идет. Он нервный какой-то. Головой подергивает, словно кого-то приглашает прогуляться.
Скорняков с Вологдиным были уже на середине огорода, куда добирались «гусиным шагом», и здесь уже легли на землю, чтобы дальше передвигаться ползком. Впрочем, и этот способ передвижения, при всей его осторожности, не стал более медлительным, чем «гусиный шаг». Ползать оба умели и быстро, и бесшумно.
Как и советовал старший прапорщик, они переждали короткий момент, когда молодой бандит развернется, и когда Страшков дал следующую команду, быстро поползли к верхнему заборчику, чуть более высокому, чем нижний. Но более высокий заборчик лучше защищал спецназовцев от взглядов со двора. Преодолеть же его в нужный момент труда не составляло. Заборчик соединял более высокую заднюю стенку сарая, сложенную из такого же камня, что и каменный фундамент дома. Различие состояло только в том, что камни фундамента дома были скреплены цементным раствором, камни стены сарая глиной, а камни забора вообще ничем не скреплены, а просто сложены один на другой. При несильном толчке такая стена сразу посыплется. Впрочем, и глиняный раствор тоже был некрепким, и удара ноги вполне хватило бы, чтобы эту стену развалить.
Примерно в середине пространства между сараем и домом росло дерево, окруженное молодыми побегами, берущими начало от того же корня. От забора всего полтора метра. Но молодые побеги представляли собой, по сути дела, целый куст, и потому этим кустом, не слишком густым для просмотра насквозь, все же можно было воспользоваться как укрытием. И старший лейтенант с ефрейтором именно в середине забора притаились, чтобы выглянуть во двор.
