Николай Иванов - Чистильщики
Бледной, изъеденной поганкой замирая при неосторожных движениях, дрожащим листком прилипая к стволам, зайцем петляя вслед за удаляющимися от реки шагами, Штурмин все дальше и дальше оставлял позади и реку, и одежду. Смех будет, если его самого голого поймает охрана космодрома. Ничего ведь не докажешь! А как пойдет незнакомец по улицам?
Накаркал. Впереди послышались голоса, потянуло дымком от костра.
— Стоять! — вдруг шлагбаумом перекрыл дорогу ствол карабина. Как раз из-за того дерева, к которому он хотел приникнуть.
Первое, что профессионально отметил Олег, — это приборы ночного видения на оружии. Значит, за ним наблюдали давно? Но тогда могли следить и за незнакомцем! Может, особисты?
— Стою, — согласно замер Олег.
— Куда спешим? Почему голый?
По кочану!
Спрашивающий вышел из-за ели. Оказался он в маске, пятнистом комбинезоне. Олег снова почувствовал ночной холод и представил, каким бледно-зеленым и смешным он выглядел в ночном прицеле. А спину заедали комары…
— Почему голый, я спрашиваю? — ствол уверенно приблизился и уперся в грудь.
Что тут ответишь? Только что-нибудь идиотское.
— Гуляю.
Если бы не конспирация, сохранность оставшихся у Олега зубов осталась бы под вопросом.
Сзади, промеж лопаток, как раз там, где хотелось почесаться особенно сильно, вперся еще один ствол. Благодать! И все же не должна, не должна здесь орудовать банда. Слишком режимный объект, чтобы можно было полковнику американской разведки найти на нем сразу столько предателей.
— Кто у вас старший? — пошел сам ва-банк. Разговоры у костра не прекращаются, но ведь незнакомец может попить чаю и пойти дальше.
— А что бы вы хотели? — раздалось сзади. Олег повернулся и… улыбнулся. Особист. Подполковник.
— У них произошла встреча, — кивнув на путь, по которому прошел незнакомец, сказал основное Олег.
— Мы отследили. Возьмите, выпейте.
Ткачук протянул фляжку со спиртным. Олег не стал отказываться, обжег себе горло и нутро.
— А вы где разделись?
— На берегу. Все, я назад. Перетрясите связь, кажется, у них произошла передача.
Подполковник успокоительно кивнул. Значит, половина сидящих у костра людей — его агентура, если столь уверен в контроле.
Глава 7
Перед возвращением к костру Штурмин проверил карманы, снял надетые было брюки и окунул их в реку. Выжимая воду на ходу, вволю колотясь от холода, выбежал на поляну.
— Ты где был? — подскочил к нему Сережа, забыв про рамки приличия.
— А тебе какое дело? — не менее грубо ответил Олег и сел к костру, вытянув к огню брюки: москвич здесь он и не намерен держать ответ перед бегающими по лесам провинциалами. Читай — папуасами.
— Обделался, что ль? — высказал предположение егерь и облегченно захихикал.
Штурмин промолчал, как бы подтверждая догадку охотника. С полным разочарованием в охоте заворочался и завздыхал в шалаше Костя.
— Все в норме, — нейтрально попытался успокоить коллег по гусю Штурмин. И себя заодно. Только вот не заболеть бы теперь.
И стреляли они потом в шумящее от крыльев рассветное небо, и собирали трофеи, и брели к сторожке, громко перекликаясь и уже не следя друг за другом. Охота закончилась — и каждый ее участник вновь вложил в это понятие свой смысл.
Не отвечая на немой взгляд капитана, Олег сосредоточился на разгадке молчаливого диалога двух фигурантов:
«Все в порядке?»
«Само собой. Не беспокойтесь».
Беспокоиться Сереже следовало теперь за собственную задницу.
Охотник, получивший нужную информацию, принялся упаковывать свою сумку. Теперь Штурмин позволил ответить на вопрошающий взгляд товарища:
«Да, да. Все в порядке. Сам-то как?»
«С этим разберемся после. Главное — ваш поход».
«Обижаешь. Неужели могло произойти по-иному, чем нужно нам?»
Произойти, конечно, могло, не сработай грамотно подполковник-особист. Но оказались-таки в нужное время в нужном месте военные контрразведчики, и все разрешилось без выстрелов. Бегать рядом с космической ракетой, потрясая пистолетами, вообще-то несерьезно, но при плохом исполнении увертюры могло случиться и такое.
— А вы что, уже собираетесь уезжать? — мог позволить Олег задать вопрос американцу. И остаться совершенно равнодушным к любому ответу.
— Да. Знаете, самолет сегодня днем. — Пробыв ночь с капитаном, разведчик словно еще лучше стал изъясняться по-русски.
— Жалко, не постреляли, — продолжал язвить Олег.
— Но мы с вашим товарищем поговорили о жизни. А охота никуда не уйдет, еще будем здесь.
Провожать Охотника к машине вышли все. Олег даже уложил в багажник его сумку, по привычке помяв-пощупав ей бока, а когда выпрямился, вдруг не увидел Сережу. С надеждой оглянулся на сторожку, но делать резкие движения при американце исключалось. Оставалось ждать, когда разведчик уедет. А тот словно специально тянул время, долго и трогательно прощался сначала с Игорем, потом с Костей, всовывал ему в руку безделушку-сувенир. Тот отказывался, и Олегу пришлось поторопить события:
— Дают — бери. До свидания, — помахал рукой Охотнику.
Черта с два. Отъехал плавно, с достоинством. С чувством удовлетворения от выполненного долга. Но когда машина скрылась за деревьями, Олег опрометью бросился в сторожку.
Пусто.
— Где он? — выскочив обратно, крикнул Косте.
— Кто?
— Сережа твой.
— Где-то здесь, — пожал плечами охотник, и, может быть, впервые тень сомнения по поводу всех этих приездов и странного поведения гостей мелькнула и у него на лице. — А что?
Ушел. Струсил, почуял опасность, решил перестраховаться, получил указание от работодателя, — исчезновение егеря можно было назвать как угодно, но суть и результат от этого не менялись: подельник исчез.
— Ждешь здесь, — приказал Игорю, тоже мало что соображающему, но кивнувшему в готовности исполнять приказ: лишь бы больше никаких пургенов.
Штурмин сначала побежал, а потом лишь определился, куда и зачем. К лодке! Наверняка Сережа решил уходить по воде — самым лучшим и быстрым способом. А по берегу Емцы охотничьих избушек, где можно переждать собственный страх и подозрения, — как поганок.
Не совсем точно, где шли ночью втроем, но в нужном направлении несся и Олег. На сколько минут егерь опередил его? Где-то на пять — семь. Плюс — знание им самого короткого пути к реке. Значит, Олегу остается только скорость. И как же неудобна великоватая обувь. Лучше бы ботинки жали, как те итальянские туфли. Когда придут времена, что розыскник начнет сам выбирать условия работы?
— Никогда, — сам себе и ответил Олег.
Лес ночью и лес днем воспринимаются совершенно по-разному. Только вот расстояние от этого не меняется. И не забывать вслушиваться в звуки, иначе можно налететь на выстрел. А со следующей командировки вместо инструмента надо возить обувь. Кроссовки. Надел, взял низкий старт — и рвешь финишную ленточку.
Бег — ускоренный шаг. Пробежка — отдых. Заодно подгибаешься под ветви. Хотя в полусогнутом состоянии дышать еще труднее. Бег — ходьба. Даже если егерь двинулся в другую сторону, надо перехватить лодку, а потом подумать на досуге, где ловить фигуранта.
Но Сережа — простой и незамысловатый, как штаны пожарника, — бежал все-таки к ней, родимой. Уже на последнем рывке Штурмин услышал ставший знакомым плеск весла. Выбежал на берег. Мало что соображая, но увидев отходящую от зарослей лодку, прыгнул сверху в нее.
Ошибка егеря состояла в том, что он отбросил весло и попытался схватиться за ружье. Но времени не хватило. Правда, не хватило силы и Олегу перелететь все расстояние. Удалось только-только дотянуться рукой до края лодки, качнуть ее, но сам он свалился в воду. И все равно егерь потерял равновесие. Отчаянно попытался устоять, но на колени упасть пришлось.
На ноги вскочили одновременно, благо воды оказалось Олегу по колено. Но и весло егерь из рук не упустил. Им и размахнулся, метясь не конкретно в голову или грудь — а просто ударить врага. Наотмашь.
Олег успел увидеть, как весло, светясь нимбом, неслось сверху, затмевая солнце. Что успевал сделать — это прыгнуть в ноги врага, вцепиться в них и не разжимать пальцы, хотя послание с небес не обещало ничего приятного. И оказался прав: особой боли от опустившегося на спину весла не почувствовал. Впрочем, у вошедших в гон боль всегда отстает на несколько минут. Чтобы прийти позже.
Сережа сопротивлялся с остервенением. Ему бы, дураку, оторваться и бежать по лесу, в котором наверняка он ориентировался лучше. Но что-то зациклило, а может, обозлило: выпрыгнув из неустойчивой лодки, тянулся к горлу Олега, хватал зубами за руки, бил куда ни попадя ногами.
Олег же, стараясь не обращать внимания на удары, стал сосредоточиваться и копить силы. Он уже увидел, куда нанесет свой удар, и едва Сережа, теряя от излишней суеты дыхание, приоткрылся, пальцами, тычком ударил под выпирающий небритый кадык. В шее хрустнуло, проломилось вместе с хрипом, и егерь, закатывая глаза, рухнул вниз.
