Джеральд Браун - Империя алмазов
– Контрабанда – это почти что кража. А это тебе уже знакомо.
Чессер был поражен. Он никогда не говорил ей об этой истории в Марракеше. Это абсолютно точно. Откуда она узнала? Спрашивать ему не хотелось.
– В любом случае, – продолжала она, – если так трудно совершить ограбление, то почему столько людей проделывали это, и весьма успешно? Мы можем почитать, как это делается, посоветоваться со специалистами.
Чессер заметил это «мы». Это, а также ее радостное возбуждение, которое было ему так хорошо знакомо, насторожили его.
– За такие вещи убивают, – значительно сказал он. Похоже, его слова только подлили масла в огонь.
– Давай поспорим, что это будет величайшим ограблением на все времена. Двенадцать миллиардов долларов.
– Давай спать, – сказал он, закрывая глаза.
– Не могу.
Он открыл глаза.
– Ладно. Что ты хочешь предпринять?
– Насыпать Системе соли на хвост.
– Это еще никому не удавалось.
– Мы сумеем.
– Никто не сумеет.
– У меня ведь нет ненависти к Системе, но я хочу это сделать.
– Это невозможно.
– Откуда ты знаешь? Ведь никто еще не пробовал. В точности то же самое, что говорил Мэсси.
– Давай спать, – сказал он.
– Это будет ограбление века.
– Нас поймают. А может, убьют. А может, и то и другое.
– Только не нас, – сказала она так, будто вдвоем они становились неуязвимы.
– Ради Бога, давай спать, – попросил он.
– Нет, пока ты не пообещаешь.
Минуту Чессер держался, но он слишком устал. Все, что угодно, только скорее спать.
– Что бы ни случилось, – наставлял его Мэсси, – вы не должны мне звонить. Ни в коем случае.
– Вы, наверно, хотите, чтобы вас держали в курсе? – поинтересовался Чессер.
– Нет. Я не желаю слышать об этом, пока все не кончится. И то не сразу, а спустя какое-то время.
– Какое?
– Ну, скажем, две недели. Запомните: если вы попадетесь, вы меня не знаете.
– Я вас не знаю.
Мэсси был очень доволен сговорчивостью Чессера. Именно поэтому он выбрал для этой цели Чессера, а не профессионала. Мэсси был уверен, что Чессера можно держать в руках, в то время как профессионал, даже самый неопытный, будет стремиться уйти из-под контроля, выдвигать свои условия и вполне может надуть. То, что Чессер любитель, – это его главное достоинство. Ему можно доверить дело, на это у него ума хватит, но предать он не решится: недостаточно циничен.
Мэсси предупредил его:
– Даже если вы попытаетесь впутать меня, вам все равно никто не поверит.
Да Чессер и сам в это не верил. Он испытывал странное чувство, стоя перед Мэсси и с серьезным видом выслушивая его указания. Он позволил этому зайти так далеко по одной только причине – нужно было утихомирить Марен. Как можно серьезно обсуждать кражу алмазов на сумму двенадцать миллиардов долларов? Хотя Мэсси, похоже, не шутит. Скорей всего, старикан просто выжил из ума.
Но спокойная, хотя и немного холодноватая, улыбка Мэсси говорила об обратном.
– Я абсолютно уверен в вас, Чессер. Не сомневаюсь, вам удастся это сделать. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что не могу быть с вами.
– Присоединяйтесь, я не против.
– Я буду представлен своим капиталом.
– А как насчет расходов?
– Мы это уладим. – Они были в кабинете. Мэсси сидел за столом. Он раскрыл кожаную папку и протянул ее Чессеру, сидевшему напротив. – Подпишите вот тут, – скомандовал он.
Чессер увидел, что это обычный бланк Национального Горного банка в Лондоне. На бланке стояла дата: 18 июля 1968 года. Снизу лежала стопка чеков.
Мэсси протянул было ему свою ручку с золотым пером от Тиффани, но передумал и достал из ящика обыкновенную шариковую. Чессер взял ее в руки и увидел надпись: «Уолдорф Астория, Нью-Йорк».
– Подпишитесь М.Дж. Мэтью, – приказал он.
– Своим обычным почерком?
– Разумеется.
– М-Э-Т-Ь-Ю?
– М.Дж. – подтвердил Мэсси.
Чессер написал имя на бланке. Мэсси забрал у него и бланк, и авторучку.
– Теперь все в порядке, – сказал Мэсси. – Вы сможете пользоваться неограниченным кредитом. Банк будет выплачивать деньги, пока сумма не превысит двух миллионов. Вам этого хватит?
– Должно хватить, – согласился Чессер. Похоже, он начал привыкать к крупным суммам.
– Вы уверены, что с банком все будет в порядке?
– Абсолютно, – ответил Мэсси.
У него были основания для уверенности. Банк принадлежал ему, хотя это было закамуфлировано при помощи сложной структуры, в которую входило много предприятий.
Чессер немного подумал.
– Что мешает мне сбежать с этими двумя миллионами?
– Ничего, только вы сами.
– А вдруг я так и поступлю?
– Нет, вы этого не сделаете.
– Почему вы так в этом уверены?
– Если вы сбежите, вы будете должны мне гораздо больше, чем сейчас.
– Ну и что?
– Рано или поздно, так или иначе, но придется заплатить.
– А как насчет моих пятнадцати миллионов? – спросил Чессер. – Как они будут выплачены?
– В любой форме, как вы пожелаете. – В долларах или акциях.
– Акции «Стандарт Ойл» из Нью-Джерси вас устроят?
– Вполне, – ответил Чессер. Чтобы все происходящее выглядело не слишком драматично, он с уверенностью в голосе произнес: – Готовьте деньга.
– У меня все готово. Дело за вами.
Чессер засунул чеки во внутренний карман пиджака и встал. Мэсси остался сидеть. К своему удивлению, Чессер вдруг осознал: он все больше склоняется к мысли, что попробовать стоит. Наверное, безумие заразно. К тому же пятнадцать миллионов на дороге не валяются. Мэсси, похоже, не собирался жать ему руку, чтобы скрепить сделку. Чессер направился к выходу. Уже в дверях до него дошло, что он упустил что-то важное. Он обернулся к Мэсси и спросил:
– Зачем?
Мэсси бросил на него вопросительный взгляд.
– Зачем вам понадобились запасы Системы? Вы обещали рассказать.
– Я думал, что вы уже сами догадались.
– Это не из-за денег.
– Да, вы правы.
– Месть?
– Именно так, – откликнулся Мэсси слишком поспешно.
– Хотите вернуть то, что было затрачено на проект «Прибрежные воды»?
– Вы угадали.
Чессер изо всех сил старался поверить в это, но не мог. Мэсси догадался об этом по выражению его лица.
– У меня есть и другие причины, – признался он, – но вас они не касаются.
– Я должен знать.
Мэсси не хотел лишиться Чессера сейчас.
– У меня с ними личные счеты, – сказал он. Чессер ждал.
– Я могущественный человек, – начал Мэсси. – Но власть, как и все живое, нуждается в питании. Если наше предприятие будет успешным, то мне удастся занять совершенно уникальное и весьма устойчивое положение, Чессер молчал и по-прежнему не сводил глаз с Мэсси. Мэсси говорил:
– Для того немногого, что мне еще надо сделать в жизни, у меня осталось мало времени. Я слишком стар для войны.
Чессер кивнул и ожидал продолжения. Однако, поглядев в лицо Мэсси, он понял, что больше ничего не услышит, Он вышел не прощаясь.
Просто оставил Мэсси в одиночестве сидеть за столом.
С верхней площадки лестницы он увидел Марен, стоявшую в вестибюле. Рядом с леди Болдинг. Они с серьезным видом о чем-то беседовали. Чессер опасался, что речь идет о нем. Чтобы не услышать случайно их разговора и не ускорить таким образом возможную ссору, Чессер спускался по лестнице громко топая, так, чтобы они услышали издалека.
– Все готово? – спросил он, через силу улыбаясь.
– Чемоданы в машине, – ответила Марен.
– Вчера… – начала леди Болдинг. Чессер весь напрягся.
– …я обещала вам уплатить свой долг. – Она протянула Чессеру чек на тысячу долларов.
– Я оставила чек для Мэсси у себя в комнате, – солгала Марен.
Чессер надеялся, что чувство облегчения, которое он испытал, было не слишком заметно.
На прощание леди Болдинг расцеловала его в обе щеки, а Марен кроме того еще и в губы. Этот поцелуй показался Чессеру слишком долгим. Но в то утро ему казалось, что все происходит либо слишком быстро, либо слишком медленно.
ГЛАВА 13
Не прошло и недели, как Марен и Чессер поселились в Лондоне. Они провели четыре ночи в отеле «Коннахт», а потом переехали в дом на Парк-Виледж.
Французские поверенные Марен, покупавшие для нее этот дом, до такой степени хотели ускорить покупку, что даже не торговались – это было большой жертвой с их стороны. Поощряя стремление своей самой многообещающей клиентки к домашнему теплу и уюту, они рассчитывали в дальнейшем возместить все свои убытки. С чисто французским упорством и верой в силу страсти они выжидали момента, когда Марен выйдет замуж, чтобы завладеть ее богатством. Только ради этого они заплатили не торгуясь и добились, чтобы дом сразу перешел в ее владение.
До этого дом принадлежал расфуфыренному франту по имени Филип Б.Хиндс, корчившему из себя аристократа. Ему срочно нужны были деньги на текущие расходы. На самом деле Филип Б.Хиндс был только арендатором, а собственность принадлежала принцессе Маргарет, ежегодно получавшей небольшую сумму земельной ренты, которая в буквальном смысле этого слова была платой за клочок земли, где стояло здание. До истечения срока аренды оставалось еще девяносто два года, и Марен рассудила, что этого времени вполне достаточно.
