Иван Сербин - Троянский конь
Смольный почувствовал, как у него мощно и быстро заколотилось сердце. Он испугался. Не ментовки, конечно, и не срока шального. Смольный боялся Крохи и Козельцева, влияние которых на жизнь за забором было ничуть не меньшим, чем на жизнь вольную.
Смольный отодвинул занавеску, посмотрел вниз. У соседнего подъезда стоял «уазик» с включенной мигалкой. Голубоватые всполохи прыгали по асфальту. Вокруг собралось человек десять народу. Ботва — она до зрелищ охочая.
Смольный взял со стола «ТТ»…
* * *Щелкнул кодовый замок на подъездной двери. Катя, Лемехов и участковый просочились в воняющую сыростью и кошками темноту.
— Лейтенант, — Катя прислушалась к подъездной тишине, — пару понятых подберите.
— Хорошо, — шепотом ответил тот, приоткрыл дверь подъезда, поманил кого-то пальцем.
Катя поднялась на второй этаж. Дверь нужной квартиры оказалась железной. В центре темнел дешевый глазок. Лемехов поднялся на пару ступенек, чтобы не попасть в поле обзора.
— Заметит, — прошептала Катя.
— Не. Глазок — говно. — Лемехов послюнявил палец, потер его об пол, затем развез грязь по линзе. Получилось мутно, с разводами. — Теперь хрен чего увидит. — В квартире вдруг заиграла музыка. Прошаркали шаги. — Кто-то есть.
Катя перегнулась через перила.
— Женщину приведите, — сказала она громким шепотом.
— Мать, ты с ума сошла, — сделал страшные глаза Лемехов. — А если он стрелять начнет?
— Не начнет. Ему шум просто так поднимать тоже не с руки.
Над перилами появилась голова участкового. Лицо серое, и на нем грязно-рыжие пятна веснушек.
— Звали?
— Я женщину звала, — окрысилась Катя.
— Здесь стоит…
— Давайте ее сюда.
На площадку поднялась перепуганная полненькая женщина. Одета не то в халат, не то в странный сарафан. Одним словом, в нечто непонятное, застиранно-голубого цвета.
— Позвоните, скажите, что вы соседка и что вас залили, — сказала негромко Катя. — Как только начнут открывать, сразу сделайте шаг назад. — Женщина судорожно кивнула. — Не бойтесь. Мы рядом.
Женщина снова кивнула, нажала трясущейся рукой на кнопку звонка. Брямкнула ломано трель. Музыка смолкла. За дверью послышались шаги.
— Кто?
— Это… — сипло пискнула женщина, — …соседка. Меня залило!
— Подождите, я посмотрю… — Короткая пауза. — У нас ничего не течет, — наконец возразил голос.
— Скажите, что вызовете милицию, — страшно оскалившись, прошептал Лемехов.
— Я сейчас… — И вдруг в голосе женщины прорезались кошмарные базарные нотки. — Я сейчас вызову милицию!
— Да говорю вам, у нас ничего не течет, — уже менее уверенно ответил голос.
— Я милицию вызову!
Женщина грохнула ладонью по металлической створке. Гул пошел такой, что Кате показалось: дом сейчас застонет и завалится, как спичечный коробок.
— Как хотите! — раздраженно крикнула женщина. — Я вызываю милицию!
— Подождите! — защелкали замки.
Створка приоткрылась на несколько сантиметров. И тут вдруг Катя сообразила, что дверь-то старая, допотопная. Сейчас такие даром никому не нужны! И не потому, что плоха, а потому, что у нее наружные петли! Створка открывается наружу! Сейчас Смольный высунет голову… и тогда конец всему. Без пальбы не обойдется.
Так оно и получилось. Только вместо лица Смольного в проеме обозначилась округлая, совершенно незнакомая физиономия. Впрочем, через секунду физиономия стала уже не круглой, а вытянутой и узкой, как рыба скумбрия. Парень увидел на лестнице людей с пистолетами.
— Атас, менты!!! — истошно выпалил он и попытался захлопнуть дверь.
Лемехов оттолкнул «добровольную помощницу», прыгнул вперед, вцепился в ручку двери и рванул створку на себя.
Катя одним прыжком перемахнула через две ступеньки, мысленно поблагодарив бога за то, что у туфли ободрался каблук. Фиг бы ей удалось так на каблуках-то. Шарахнула кулаком по вытянутой, перекошенной от напряжения физиономии. Парень влетел в прихожую, опрокидывая мебель. Створка распахнулась, ударившись о стенку. Лемехов ввалился в квартиру.
— Милиция!!! — крикнула Катя. — Всем на пол! Руки за голову!
— На пол!!! — вторил ей Лемехов. — На пол, твари!!! Пристрелю!!!
— Лейтенант, — Катя на ходу указала на скорчившегося в прихожей парня, — присмотри за ним!
«Берлога» Смольного оказалась шаблонной двухкомнатной «хрущевкой», с большой проходной гостиной, маленькой спальней и крошечным чуланчиком.
В большой комнате — Катя разглядела это из прихожей — вдоль стены стояло несколько здоровых сумок-баулов. Дешевых, пластиковых, в чудовищную красно-сине-белую полоску.
В прихожей пришлось сбавить обороты. За поворотом, ведущим в кухню, вполне мог кто-нибудь стоять. Береженого бог бережет. Еще один человек отыскался под кроватью в спальне.
— Вылезай, — скомандовал Лемехов, опускаясь на корточки и делая соответствующее движение стволом «ПМ».
— Я тут ни при чем, — пробормотал белый как снег задержанный. — Я… случайно зашел.
— Ясное дело, — кивнул Лемехов, засовывая руку под кровать и вытаскивая парня за воротник. — Водички попить, да?
— Я… ничего не знаю… — бормотал испуганно тот.
— А мы тебя ни о чем и не спрашиваем, — довольно приговаривал оперативник, защелкивая на запястьях парня наручники. — Захочешь срок себе скостить, сам все расскажешь… Катя! Что у тебя?
— Никого, — сказала она. — Только эти двое. А что в сумках?
— Да хрен знает, мать. — Лемехов отдувался, утирал пот со лба. — Ты знаешь, я всегда за законность. Без понятых — ни-ни. Ни глазком, ни руком, ни ногом. Лейтенант! — тут же гаркнул он. — Зови понятых! Обыск делать будем.
Понятых привели минут через пять. Вскрыли сумки, в которых оказались плотные полиэтиленовые пакеты. Стоило взрезать пленку, и по квартире поплыл характерный запах.
— «Травка», — констатировал Лемехов. — Лет на восемь ваш запасец потянет. Каждому. — Он тряхнул второго задержанного. — Насчет наркоты мы поняли. А Смольный-то где?
— Не знаю я никакого Смольного, — испуганно хлопая глазами, ответил тот.
— А если подумать получше? — подступил к нему Лемехов.
— Говорю же, не знаю.
— Хочешь сказать, он тут с вами не живет?
— Да ты че?..
Задержанный искренне недоумевал.
Лемехов вздохнул, повернулся к Кате.
— Кать, тут не берлога. Тут «яма». Что-то наши «достоверные источники информации» напутали. — Он усмехнулся, покачал головой. — Это же надо. Рассказать кому — не поверят. Случайно такую «яму» нарыли.
Катя сразу поверила, что ни о каком Смольном тут знать ничего не знают.
— Лейтенант, — она повернулась к участковому, — а другого «третьего подъезда» у вас тут нет?
— А это не третий, — в свою очередь, удивился лейтенант.
— Как не третий? — изумилась Катя.
— Ну, в смысле, по нумерации — то он третий. Но обычно все считают от дорожки.
— И что? — не понял Лемехов.
— Если от дорожки считать, то этот подъезд — четвертый, — объяснил участковый.
— Вот страна, прости господи, — процедил Лемехов. — Все не как у людей. И аппендицит-то мы через горло режем, и подъезды от дорожек считаем…
Катя посмотрела на лейтенанта:
— А в третьем подъезде квартиры сдаются?
Тот кивнул.
— Брось, Кать. — Лемехов спрятал пистолет в кобуру. — Если он и был, то уже ушел. Орали-то как. На весь квартал слышно было.
— Пошли проверим, — упрямо стояла на своем Катя.
— Ну, пошли, — согласился без большой охоты Лемехов. — Время зря только потратим, — добавил он и сразу же оговорился: — Пойдем, пойдем, я разве возражаю.
Квартиру они нашли быстро и так же быстро выяснили, что Лемехов был прав.
* * *Смольный подхватил кейс, сунул под куртку ствол, вышел в парадное и закрыл за собой дверь. Спустившись на первый этаж, осмотрел сквозь засиженное мухами стекло двор. Толпа не расходилась. Стояли, глазели, твари. Бабушки, алкаши местные, которые только что козла забивали. Два пацана с мячом. Интересно им, гнидам.
Смольный спокойно открыл дверь, шагнул во двор. Напустив на себя беспечный вид, сунул руки в карманы, оглядел толпу, хмыкнул. Затем посмотрел в ясное солнечное небо, повернулся и побрел в глубину дворов.
Он изучил окрестности заранее, наметил пути отхода. На всякий случай. На такой вот.
Смольный прошел мимо соседнего дома, уперся в зеленый ряд металлических гаражей. Протиснулся в узкую щель и оказался на пустыре, через который вела утоптанная тропинка. Тропка приводила аккурат к коммерческому ларьку. Водка, вино, пиво. Смольный побежал. Он пересек пустырь, у ларька свернул вправо, обогнул очередную пятиэтажку и выскочил к троллейбусной остановке. Успел только-только. Запрыгнул в отходящий уже троллейбус, толкнув какого-то очкарика, плюхнулся на заднее сиденье, посмотрел в окно. Все спокойно. Если погоня и была, то она безнадежно отстала.
