Александр Тамоников - Бой после победы
— Собакам собачья смерть! — И приказал близстоящему бойцу: — Вызывай милицию! Останешься здесь с третьей машиной до прибытия милиционеров! После чего на базу!
Шах, развернувшись, пошел к автомобилям, сгрудившимся у арыка. К внедорожникам добавилась машина «Скорой помощи». Врач и сестра оказывали помощь водителю бандитской машины. Рамазан стоял в тени, под охраной самого Рябова.
Расанов подошел к ним. Взглянул в глаза боевика:
— Что, тварь, справился с беззащитными людьми?
Рамазан отвернулся. Удар Шаха в челюсть вернул голову боевика в прежнее положение:
— Отвечать, шакал, когда тебя Шах спрашивает!
Бандит не без интереса посмотрел на полковника:
— Шах, говоришь? Так вот ты какой?
— Ты ожидал увидеть что-то другое?
— Да нет! Таким я тебя и представлял!
— Кто ты?
— Какая разница? Твой враг!
Расанов усмехнулся:
— Враг? Ты? Нет! Ты подонок, а не враг! Я спросил, как тебя зовут?
Рамазан промолчал. Рябов предложил:
— Шах! Позволь поговорить с ним по-нашему? Через минуту как соловей петь будет!
Расанов разрешил:
— Давай!
Майор толкнул бандита к машине, крикнув водителю:
— Миша, провода с зажимами достань?
Сержант спросил:
— И этому яйца палить будем?
— Нет! Этому мы кое-что похуже сделаем!
Бандит встревожился:
— Что вы задумали, неверные?
— Верного из тебя сделать! Давай, Миша, у нас одна минута.
Рябов повернулся к боевику:
— Интересуешься, что я с тобой сделаю? Изволь, отвечу. Один зажим проводки прицеплю к яйцу левому, второй к голове члена. А водитель крутанет стартер. Кайф поймаешь невообразимый. Запоешь сразу. А нет, повторим. Вот только после второй попытки тебя можно будет смело в евнухи записывать. Потому как лишишься ты своего обрезанного мужского достоинства! Понял, урод? Так будешь отвечать на вопросы Шаха?
Бандит зло процедил:
— Буду!
— Правильное решение!
Майор обратился к водителю:
— Миша, пока отбой. Наш казбек передумал героя из себя строить!
Водитель усмехнулся:
— Передумаешь тут! Кому охота без хера остаться?
Рябов позвал Расанова:
— Шах! Клиент созрел, можешь допрашивать!
Полковник подошел, повторил:
— Кто ты?
— Рамазан Шалиев, послан сюда Мурзой Башаевым — Донором, командиром группы для ликвидации семейства Полтаевых!
— За что Донор решил казнить семью?
— За измену бывшего мужа дочери хозяина дома, Шамсета!
— А что решил Башаев с самим Шамсетом?
— Им он решился заняться сам, и сейчас этот предатель Лапаев уже мертв!
— Так Донор в Ачхой-Мартане?
— Да, с группой Тимура!
— Кто выделил Мурзе людей, ведь своих он потерял на перевале Варух?
— Шамиль!
Шах и Рябов переглянулись:
— Так вы прибыли из лагеря Шамиля?
— Да, но сам босс появляется там не часто! Вместо него командует базой Байзед!
Шах остановил бандита:
— Все! Здесь больше ни слова! В другом месте продолжим беседу. В машину его!
Рябов приказал бойцам упаковать Рамазана во втором «УАЗе». Шах подозвал майора.
— Андрей, надо обмануть Мурзу!
— Что ты имеешь в виду?
— Шамсета нам не спасти, если тот сам не сумеет отбиться от бывших дружков, а вот ввести в заблуждение Башаева мы можем. И это будет весьма кстати. Милиция, смотрю, еще не подъехала. Давай в дом Полтаевых. Трупы в мешки. Должно быть четыре мешка. Пару морд ментам местным покажешь, остальных, скажешь, во главе с главарем, на главаре сделаешь ударение, мол, забираем мы. Им только составить необходимые бумаги и оформить смерть племянника. Еще скажешь, что группа бандитов состояла из пяти человек. Водитель в тяжелом состоянии, его мы тоже забираем. Хотя и не жилец он, но, глядишь, что-нибудь и выкачаем из него. Я уезжаю на базу с Рамазаном, присылаю сюда два «ГАЗ-66», они зацепят поврежденные «УАЗы». В кузове бросишь мешки, а также объявишь во всеуслышание, что и водитель скончался. «Скорую» до этого отправишь восвояси. Понял?
Майор спросил:
— Хочешь, чтобы Мурза уверовал, что вся его группа уничтожена?
— Да, и в бою! А нашу версию ему обязательно подтвердят. Кто-нибудь из милиционеров наверняка связан с боевиками. Главное, Мурза должен и дальше продолжать действовать! Только в этом случае у нас появится шанс зацепить его! Рамазан может не знать дороги к логову Шамиля. Мурза же знает наверняка. Вот через него мы и выйдем на нужный объект! Ты хорошо понял меня?
Рябов кивнул:
— Хорошо, Шах!
— Выполняй! Я в отряд!
Знал бы Шах, что задумал Мурза Башаев, то тут же отменил приказ и бросил все силы на блокирование Ачхой-Мартана, заставив Донора забиться обратно в лес, тем самым сорвав акцию против Шамиля во имя спасения друга. Но он не знал замысла Мурзы и о Ростове совершенно не думал. Как не предполагал и того, что Рамазан знает о конечной цели боевого выхода Донора. А тот не собирался распинаться перед Шахом, зная, что в любом случае обречен. Отвечать на вопросы — да! Но только на заданные вопросы! И ни слова больше! Иначе в СИЗО и суток не проживешь! Мурза достанет! Сдать лагерь можно, но поторговавшись. А вот раскрыть планы Донора насчет Ростова, нет! Тем более Рамазан не обязан знать, что у Башаева в голове!
А Мурза в полночь начал собственную акцию. Его абреки за день нашли дом матери Лапаева. Впрочем, сделать это было не так уж и сложно. О местонахождении усадьбы Лапаевых Башаеву доложил Тимур. Именно он, назначенный помощником самого Донора, вышел на нее.
Мурза находился возле машины, когда вернулся помощник. Спросил:
— Ну что, Тимур, время семь без десяти! Пора иметь результаты!
Помощник довольно произнес:
— С ними я и пришел!
Башаев взглянул на подчиненного:
— Ты нашел дом Шамсета?
— Да, Мурза, и видел во дворе шакала Лапаева! Он крышу правил, а мать его хлеб пекла во дворе!
— Так, а теперь подробнее, Тимур!
Помощник объяснил:
— Разошлись мы, я сразу на рынок, где, как не на базаре, знают вся и всё! Но расспрашивал аккуратно. Думал, там узнаю адрес, но ошибся. Люди осторожные, готовы говорить о чем угодно, только не о том, о чем надо. В общем, с рынка вышел, имея примерные адреса шести Шамсетов Лапаевых. Начал обход. Первая попытка, пусто, вторая — то же самое, зашел в чайхану…
Мурза перебил Тимура:
— Свои похождения можешь опустить. Как нашел нужный адрес?
— Случайно, босс. Шел по центру, пацан бежит, я остановил его. Спрашиваю просто так, безо всякой мысли: дядю Шамсета не видел? А он мне: это того, что недавно милиция выпустила? Я встрепенулся. Ведь Лапаева вполне могли в ментовке на учет поставить. Все же в прошлом член сопротивления. Говорю пацану: да, того самого. Он мне — так вон он крышу латает. Гляжу, действительно наш Шамсет молотком работает. А во дворе мать. Все сошлось. Прошел мимо и сразу сюда.
Башаев спросил:
— Подходы к усадьбе какие?
— Нормальные. Но зайти во двор можно лишь со стороны улицы. Так что всю группу привлекать к акции, думаю, нет никакой необходимости.
Мурза бросил на помощника пронзительный взгляд:
— А вот это, Тимур, буду решать я!
— Конечно, босс!
— Ладно! Ты прав! Давай вызывай группу. Нечего им больше по поселку шататься. А на дело пойдем мы с тобой!
Тимур кивнул:
— Понял!
Ровно в полночь, укрываясь кустами, росшими вдоль арыка, Мурза с Тимуром подошли к усадьбе Лапаева. Калитка оказалась закрытой на крючок. Помощник легко справился с ним. Вошли во двор. Осмотрелись. Старый дом темнел проемами окон, за которыми свет не горел. Шамсет с матерью спали. Бандиты подошли ко входу, возле которого на коврике стояла обувь, мужская и женская. Мурза достал пистолет, навернул на него глушитель. То же самое сделал Тимур. Башаев дернул ручку. Дверь внезапно открылась. Не закрывались на ночь Лапаевы. Когда-то это было традицией на всем Кавказе, видимо, и сейчас кое-кто соблюдал ее. А напрасно. Башаев открыл дверь, вытащил из-за пояса фонарь, осветил прихожую — небольшую комнату с единственной дверью впереди. Может, она закрыта? Но и вход в комнаты был открыт. Выключив фонарь, Башаев приоткрыл створку, вгляделся в темноту, не увидел никого. Только скудную мебель — шкаф, сундук, невысокий столик на старой простой кошме с подушками вокруг него. Окна без занавесок. Слева и справа двери. Такие же, двустворчатые. Скорей всего, комнаты самого Шамсета и его матери.
Башаев указал глушителем пистолета на правую дверь, шепнув еле слышно:
— Если мать, кончай сразу! Если Шамсет — сигнал мне!
Тимур кивнул:
— Понял.
Бандиты разошлись по главной комнате.
Встали у дверей. Одновременно раскрыли створки и, включив фонари, вошли в спальни.
Луч фонаря Тимура вырвал из мрака низкую кровать и женщину на ней. Она сразу же проснулась и, сощурившись от света, спросила:
— Шамсет? Ты что?
В ответ прозвучал выстрел.
На подушку откинулась простреленная голова пожилой женщины, забрызгав мелкими пятнами крови свежепобеленную стену.
