Сергей Соболев - Танцы с волками
— А вы разве не в курсе? — В тоне главврача вновь прозвучало удивление. — В середине сентября в нашу клинику доставили девятнадцатилетнего паренька, у которого были все главные симптомы этого заболевания... И если вы еще ничего не поняли, молодые люди, то знайте, что это был первый случай проявления болезни Альцгеймера в столь раннем возрасте...
Глава 4
Поскольку Заварзин уже начал догадываться, почему журналистка надумала привезти их в этот подмосковный наркоцентр, он даже чертыхнулся про себя, досадуя на людей, которые даже не удосужились собрать для него всю необходимую информацию. В аналитической записке, подготовленной для Подотдела активных мероприятий неким экспертом — или же группой экспертов? — ничего не сказано о том, о чем он узнал уже здесь, со слов главврача. Вернее, в этих «совсекретных» материалах лишь вскользь упомянуто, что «нелицензионный психотропный препарат „неометадон“ может оказывать при достаточно длительном периоде его употребления негативные воздействия на центральную нервную систему...» Но что конкретно подразумевается в данном случае, о том в «досье» не сказано ни слова.
Нет никаких сведений и в базах данных ГУБНОН и профильного отдела НИИ МВД... Ну и дела! По всему выходит, Заварзин и его команда должны сами добывать интересующую их информацию, собирая ее буквально по крохам...
— Зинаида Петровна, вы можете хотя бы вкратце рассказать нам, что представляет из себя данный недуг и каковы его основные симптомы?
— Начну с того, что болезнь Альцгеймера — весьма серьезное заболевание головного мозга, я бы даже сказала, тяжелейшее заболевание, потому что оно приводит в конечном итоге к пагубным нарушениям высшей психической деятельности... Недуг носит имя одного немецкого врача, работавшего еще в начале двадцатого века во франкфуртском госпитале для душевнобольных. Именно Алоиз Альцгеймер первым указал симптомы этой практически неизлечимой болезни и назвал возможные причины ее возникновения... Главная причина — атрофические процессы в клетках головного мозга, протекающие в период старения человеческого организма. Страдающие этим недугом, который еще называют «королевской» болезнью, зачастую не могут вспомнить простейшие вещи, например, номер домашнего телефона, собственный адрес или даже свое имя...
— То есть человек может выйти из дома на прогулку и «потеряться»? — спросил Заварзин. — И часто такое случается?
— На этот вопрос я могу ответить при помощи статистики, — подала реплику Бельская. — Ежедневно только у нас в Москве числится среди пропавших десять-двенадцать человек. Так вот, примерно половина из них страдают старческим слабоумием, то есть болезнью Альцгеймера.
— Иными словами, — решил уточнить Заварзин, — этим заболеванием страдают лишь люди преклонного возраста?
— Да, вы верно поняли, — сказала врачиха. — Поэтому было бы неправильно диагностировать психическое заболевание, каким страдают некоторые наши юные пациенты, усугубленное наркозависимостью, как классическую болезнь Альцгеймера. Но все симптомы — один к одному!
— М-да, — задумчиво протянул Заварзин. — Это что-то из ряда вон выходящее...
— Многие из этих молодых людей страдают полным отсутствием памяти, — сказала Бельская. — Один из бедняг, которого я пыталась разговорить, пожаловался мне: «Я потерял самого себя...»
— Зинаида Петровна, — спросил Заварзин, — как вы думаете, каковы все же причины возникновения старческого недуга у молодых ребят?
— Гм... Не только я, но и другие наши наркологи долго не могли разрешить эту загадку. Но потом мы сопоставили уже известные нам факты и пришли к выводу, что причина эта — нелицензионный препарат «неометадон». Часть наших нынешних пациентов принимали его с целью избавиться от полной зависимости от регулярного приема героина...
— То есть они полагали, что имеют дело с лекарством, являющимся антагонистом опиатов?
— Да, Андрей, похоже, так оно и было... Возможно, вы не в курсе, но одно время на Западе, да и у нас тоже, в нарколечебницах раздавали препарат метадон, с тем чтобы наркоманы, постепенно уменьшая дозу, могли вообще отказаться от регулярного потребления героина... Идея эта не только не оправдала себя, но и оказалась крайне вредной, потому что от метадона в конечном итоге умерло едва ли не столько же людей, сколько от употребления «сильных» наркотиков и прежде всего героина.
— Я кое-что дополню, Зинаида Петровна, — вновь вступила в разговор Бельская. — Да, некоторые из «альцгеймеров», как теперь уже установлено, пытались снять ломку при помощи «неометадона». Но были и такие, кто глотал препарат наряду с другими «колесами». В начале лета таблетка «неометадона» на рынке стоила всего около десяти долларов, то есть немного дороже «экстази». Сам препарат обладает побочным эффектом — веселящим, галлюциногенного свойства, — поэтому те, кому удавалось его достать, глотали «неометадоновые» «колеса» с превеликим удовольствием.
— Сколько, сколько? — оживился Подомацкий. — Ты говоришь, Алина, что «неометадон» стоит всего десять баксов?
— Это было в начале лета, — повторила журналистка. — Сейчас он стоит где-то под сотню и на рынке практически не встречается... Почему раньше так дешево продавали? Ну так метода, Алексей, давно отработана. Таким хитрым способом у нас были внедрены многие виды наркотиков: вначале торговцы едва ли не бесплатно свой товар раздают, а затем, когда на их наркоту подсядет большое количество народа, накручивают цену и с лихвой окупают свои затраты.
— У нас недавно один мальчик умер, — печально произнесла врачиха. — Из «альцгеймеров»... Специально делали вскрытие, чтобы исследовать мозговые ткани. Представляете, оба полушария оказались настолько заизвесткованы, что, когда патологоанатом постучал по ним молоточком, послышался жуткий звук, будто он стучался в каменную кладку...
Заварзин, живо представив себе эту картинку, невольно поежился.
— Вы уже сообщали, Зинаида Петровна, обо всем этом безобразии вашему начальству?
Врачиха беспомощно и даже обреченно пожала плечами:
— Да, мы не так давно отослали две бумаги: одну в столичное управление, другую прямо в Минздрав... На днях приехали с полдюжины чиновников, походили, поспрашивали, вот так же, как вы, пообещали разобраться — вот и вся реакция...
Спустя несколько минут они оделись и в сопровождении главврача вышли в небольшой парк, примыкающий к больничному корпусу, где под присмотром двух санитаров по заснеженным аллеям прогуливались местные пациенты.
— У нас здесь, как и в любой психиатрической клинике, встречаются кроткие, тихие больные, а есть и такие, которых из-за буйного нрава мы вынуждены держать в палатах, — пояснила на ходу Зинаида Петровна. — Наши «альцгеймеры» — ребята тихие и спокойные, хлопот у нас с ними меньше, чем с другими, и когда у кого-то из них появляется желание погулять в парке, мы этому не препятствуем.
Заварзин прикинул, что сейчас самое время задать врачихе несколько скользких вопросов, потому что Леха, топающий по дорожке позади, взял Бельскую под локоток, вроде как заботится о том, чтобы девушка не поскользнулась и не упала, а на самом деле он специально ее отвлек и даже чуток притормозил, чтобы командир получил возможность, если ему это нужно, перекинуться с врачихой парой слов тет-а-тет.
— Зинаида Петровна, вы слышали что-нибудь о новом препарате «антигер»? — задал Заварзин вопрос в лоб. — И если да, то что именно?
— Я узнала о его существовании от Алины, — ответила врачиха, не выказав никакого удивления. — Пыталась расспросить своих коллег, но никто пока с такими вещами не сталкивался.
— А из иностранцев у вас здесь бывает кто-нибудь? Надеюсь, это не секрет?
— Ну... Я уже говорила, что нам помогают... У нас установились неплохие контакты с двумя схожими по профилю медучреждениями в США и Великобритании, кроме того, недавно московское представительство американской ДЕА решило взять над нами шефство — сотрудники из штата этого учреждения помогают нам, чем только могут...
Больше ничего он спросить не успел, поскольку они остановились возле двух прогуливающихся по парку девушек, одетых в одинаковые синие «дутые» куртки — явно подарок от «спонсоров», — на чьих лицах, несмотря на легкий мороз, не было и следа румянца, а в глазах прочитывалось лишь жалкое подобие человеческого разума.
— Дай мне руку, девочка, — ласково сказала врачиха. — Правую руку, пожалуйста... Ты же знаешь, где у тебя правая рука, верно?
Девушка, а ей было с виду лет восемнадцать, посмотрела на подошедших людей своим ясным, ничем не замутненным взглядом, потом протянула врачихе руку — но не правую, а левую.
— Ты у нас молодчина, — похвалила ее все же главврач. — Видишь, мы делаем успехи! Так... Теперь скажи мне, девочка, как тебя зовут? Ну как, ты уже вспомнила свое имя?
