Максим Шахов - Тайна опустевшего причала
– Да!
Он слушал, не перебивая, шесть секунд, потом произнес:
– Спасибо!
И обернулся к Аракчееву и Гале:
– Ко мне поднимаются неожиданные гости. Немедленно покиньте гостиницу. В конце коридора есть «черная» пожарная лестница. Поднимитесь по ней наверх и спуститесь с другого этажа на грузовом лифте. Выйдете через служебный вход. Постарайтесь, чтобы вас никто не видел.
– Командир! Да мы же втроем здесь кого хочешь…
– Выполнять мой приказ! Марш!!
Вадима и Гюльчатай как ветром сдуло.
В дверь номера громко и требовательно постучали…Глава 7
– Я сказал: оставить нас вдвоем!
Странно, что первое приказание, отданное таким же внушительным голосом, не было выполнено незамедлительно. Двое сопровождающих – атлетического вида мужчины в темных костюмах – лишь неуверенно переглянулись и отступили на два шага назад, вплотную к стене.
– И закрыть дверь!!
Вот теперь охранники по очереди выскользнули в коридор и плотно прикрыли за собой тяжелую металлическую створку. Отдавший распоряжение мужчина даже не оглянулся на них. Он пододвинул легкий пластиковый стул на середину помещения и сел на него, выпрямив спину и сложив руки на коленях.
Всего в полутора метрах от него в углу располагался невысокий деревянный топчан, покрытый синим байковым одеялом. На нем полулежал Снайп, опираясь плечами на бетонную стену. Его правая рука с помощью наручника и короткой цепочки была прикована к толстой скобе, вделанной в стену. Выглядел пленник неважно. Его одеяние ничем не напоминало тот элегантный костюм, в котором еще совсем недавно он вместе с Аракчеевым приехал на хутор. Брюки были насквозь прожжены во многих местах и частично порваны, пиджака не было вовсе, а белая рубашка лишилась почти всех пуговиц, приобрела грязно-серый цвет и пестрела темными пятнами пропитавшей ее крови. Сквозь многочисленные прорехи виднелось испачканное тело, сплошь покрытое ссадинами и ожогами. Лицо выглядело не лучше.
Вошедший мужчина быстро оглядел пленника и произнес первые слова, обращенные лично к нему:
– Думаю, вы и не рассчитывали на номер люкс в пятизвездочном отеле. Но я распоряжусь, чтобы после нашего короткого разговора вас привели в человеческий вид и обеспечили хотя бы минимальными удобствами.
Виталий никак не прореагировал на эти слова. Мужчина вытащил из кармана легкого плаща пачку сигарет и протянул ее Снайпу. Тот даже не отвел на нее взгляда своих пронзительно светлых глаз, продолжавших безучастно смотреть куда-то в сторону закрывшейся двери. Вошедший спокойно закурил сам.
– Молчание – это хорошая реакция. Хотя мне доложили, что первое время вы пытались изъясняться на латышском языке. – Он легко улыбнулся. – Но были быстро разоблачены.
Мужчина вежливо выпустил длинную струю дыма под низкий потолок.
– Я не стану извиняться за дальнейшие действия, предпринятые против вас. В нашем жестоком мире очень много насилия, и эти люди, – он небрежно махнул рукой в сторону выхода, – поступали в соответствии с их представлениями о том, какими способами можно быстро и надежно получить интересующую их информацию. Даже потерпев фиаско на чисто… э… силовых методах, они предсказуемо прибегли к помощи некоторых… э… психохимических способов. Они не могли знать о том, с кем имеют дело. Я сам начал понимать это лишь после подробного доклада моего помощника и распорядился прекратить бесполезные пытки. А затем постарался собрать о вас максимум информации.
Вит продолжал безучастно разглядывать потолок.
– Как профессионал вы не станете отрицать мои колоссальные информационные возможности. Замечу еще, что в нашей среде очень часто молчание может поведать о человеке гораздо больше, чем самая красноречивая болтовня. Итак, вы – штатный сотрудник российских спецслужб. Пардон, опальный! Ваша специализация – снайпер, причем высочайшего класса. По поводу имени скажу, что и вы сами, наверно, уже запутались во множестве своих кодовых имен и кличек: Стальной, Снайп, Вит, Латыш… Можно не продолжать. Как и количество успешно проведенных вами операций…
«На вид лет сорок. Высокого роста, худощавый. Волосы прямые, русые, средней длины. Глаза серые. По-русски говорит практически без акцента, грамотная речь. Особых примет не наблюдается. Разве что нос… Типичный «прибалтийский». Длинный, тонкий, «висячий». Определенно я где-то тебя видел. Но непосредственного контакта не было, это точно! Иначе бы запомнил. Наверно, мелькнул в какой-то рабочей документации…»
– …Меня конкретно заинтересовала лишь одна из операций, но об этом чуть позже. Вы прошли спецподготовку по методикам практического противодействия применению против вас допросов третьей степени, химических препаратов типа «сыворотки правды», испытаниям на полиграфе. Вот видите, а они, – снова последовал жест руки в сторону двери, – именно со всем этим к вам и полезли!
«Никак не вспомнить! А может, ты птица более высокого полета? «Засветился» в глянцевых журналах? Черт, не могу сосредоточиться! О чем это ты там? Ага, правильно, забили мне всю башку своими пентоталами да скополаминами, никак не проветрится».
– После успешной ликвидации одного очень крупного государственного чиновника в Москве вы стали опасны для своих хозяев, но сумели скрыться от собственной «зачистки» и… пропали! Мало кому это удается даже на короткое время. А вы не просто забились в нору, а, наоборот, принимаете активное участие в других акциях. Только вот уже совсем не на стороне ФСБ! Собственно, захватившие вас люди именно это и пытались узнать: на кого вы сейчас работаете, с кем, какие цели…
Виталий попытался принять более удобное положение на топчане и невольно скривился от захлестнувшей его боли в прикованной руке. Мужчина понял его гримасу по-своему:
– Нет-нет, я не стану этим интересоваться! Ваши теперешние друзья… и подруги, безусловно, попытаются освободить вас. Не исключаю, что они даже сумеют вычислить это место и явятся сюда. Поверьте, мы будем к этому готовы.
Мужчина закурил еще одну сигарету.
– Наверно, вы думаете, что я предложу вам сотрудничать с нами. Или с радостью отдам вас в руки тех, кто мечтает о возмездии, то есть ФСБ. Ни то ни другое! И я не убью вас. Вот теперь мы вплотную подошли к той заинтересовавшей меня акции, осуществленной вашими руками. Помните, несколько лет назад вы ликвидировали двух человек в Москве, на ВДНХ? Они встретились на скамейке около одного из фонтанов. Скорее всего, вы не знали ни их имен, ни должностей, а уж тем более семейного положения. У вас были, как обычно, лишь фотографии. Два выстрела – два трупа. Один из них был вашим соотечественником, сотрудником секретного НИИ. Он передавал информацию американскому резиденту, секретарю посольства США. Необычным в этой операции ФСБ было то, что подобным образом не поступает ни одна служба безопасности в мире. Можно выдворить резидента из страны, можно, поймав на «горячем», выгодно обменять его, или, наконец, начать «гнать дезу». Да и своего можно публично наказать в назидание другим или тоже привлечь в какую-нибудь шпионскую игру. Но убивать обоих… Так почему же отдали такой приказ?
Мужчина ненадолго замолчал. Он не ждал ответа от пленника, он просто наблюдал за ним.
«Да, это точно не какие-то «рабочие документы». Это уже государственная прерогатива, и ты вхож в эту элиту. Серьезный уровень. Где же я тебя видел?»
– Не стану интриговать. На этого американского резидента были завязаны несколько высокопоставленных чиновников российского правительства, той же ФСБ и крупных бизнесменов. Ну не их же всех устранять! Выход оказался практически идеальным. Американцев как-то уговорили не поднимать шума, убедив – пусть это и не равноценная компенсация, – что непосредственный исполнитель акции ликвидирован. Со своими разобрались кулуарно. И успокоились. Все. Кроме одного. Он был богатым человеком, американским сенатором и отцом застреленного вами резидента. Его не убедили ни в чем. За годы он перестал быть сенатором, а его жажда мести конкретной личности трансформировалась в патологическую ненависть ко всем проявлениям насилия. Он активно поддерживает идею отлавливания террористов по всему миру и заключения их в спецтюрьмы усиленного режима. Да-да, например, Гуантанамо. Он субсидирует эту программу внушительными финансовыми вливаниями.
Видя откровенную отстраненность пленника, его полнейшую незаинтересованность излагаемыми фактами – скорее всего, демонстративную, – мужчина скомкал свои объяснения и коротко подытожил:
– Этот бывший сенатор – мой давний хороший приятель. Представляете, каким подарком для него станет ваше появление?! Ведь вы по американским законам опаснейший террорист, лично убивший их соотечественника. Такое деяние не имеет срока давности. А разве могу я отказать своему другу? С официальными представителями этой программы я уже договорился. Вас переправят в Штаты в самое ближайшее время по отработанным каналам. Вы же не сомневаетесь, что спецтюрьмы и изоляторы ЦРУ действительно имеются во многих странах Восточной Европы и Прибалтики? И тут нашим заокеанским друзьям не в состоянии помешать ничье правительство.
