Виталий Гладкий - Жизнь взаймы
Что касается других гостей, то создавалось впечатление, будто им все было до лампочки. Они были или чересчур пьяны, чтобы как-то проявить свои потаенные эмоции, или очень хитры.
Грешным делом, Паленый думал, что явись он в облике негра, и то они не очень удивились бы, посчитав, что Князев сменил цвет кожи, как некий американский поп-идол. Только тот пожелал стать белым.
Но самое главное Паленый все-таки уяснил – его восприняли как настоящего Князева. Может, потому, что все были подшофе, и он мало общался с гостями, за исключением Лизки и Ника. Но и они ничего не заметили.
Или не захотели замечать?
Неожиданно Паленый услышал громкие тревожные голоса, а затем топот ног. Охранники! Конечно же, они не выпускали его со своего поля зрения, и прыжок в пруд не остался незамеченным.
Что делать!? Ведь снайпер перещелкает парней как куропаток, стоит им только приблизится к пруду. Надо их предупредить!
– Назад! – заорал Паленый со всей мочи. – На сосне снайпер!
Топот затих. Похоже, парни услышали его и залегли.
– Александр Игнатьевич, с вами все в порядке? – раздался через какое-то время тревожный голос одного из охранников.
– Я в норме.
– Где он находится?
– За забором в лесу, с правой стороны от вас.
Какое-то время царило молчание. Затем снова послышался голос охранника:
– Мы ничего не видим.
– Черт! – выругался Паленый. – Что ж мне, для того, чтобы они вычислили снайпера, нужно голову выставить под выстрел? – Это он уже сказал себе под нос.
Немного подумав, он крикнул:
– Следите внимательно!
И, нырнув в пруд с головой, начал раздеваться под водою, что оказалось отнюдь не легким делом. Сняв в конце концов спортивные шаровары и фирменную майку, он сделал из них почти круглый сверток, а затем, выждав момент, резким коротким движением вытолкнул его на камни.
Выстрел не заставил себя долго ждать. Спустя секунду сверток свалился в воду, а Паленый процедил сквозь зубы:
– Хорошо стреляет, сволочь. Такие вещи испортил… А все равно купился на дешевке.
И тут затрещали пистолетные выстрелы, а затем начало громко ухать помповое ружье. Похоже, охранникам удалось засечь место засады, и они открыли огонь по снайперу.
Какое-то время пули и крупная дробь летали над прудом, словно осиный рой. Паленый не знал, отвечает ли снайпер, но думал, что тому все же придется убраться восвояси.
Однако, вылезать из воды он не спешил. Глупо было бы получить пулю из-за своей несдержанности.
Наконец все стихло и Паленый услышал осторожные шаги приближающихся к пруду охранников. Вскоре над ним выросла могучая фигура Володи – так звали старшего из них.
– Давайте руку, – сказал он, протягивая свою клешню.
Паленого выдернули из воды, словно подсекли рыбину, – коротким резким рывком. И тут же закрыли двумя бронежилетами.
– Бегом! – скомандовал Володя, и они побежали сначала к деревьям, а затем и к дому.
Паленый успел обсушиться и переодеться, когда по внутренней связи позвонил Володя:
– Ушел, гад, – доложил он злым голосом.
– Нашли место, где он сидел?
– Нашли.
– И что?
– Даже гильзы успел подобрать. Опытный спец.
– Возможно, да, а может быть, и нет.
– Почему?
– Он прокололся на "кукле". Настоящие профи на такой элементарный подвох не ведутся.
– А вы откуда знаете?
Паленый задумался лишь на две-три секунды.
– Книги умные читал. Сейчас разной литературы на такие темы хватает.
– А, понятно… Что дальше будем предпринимать, Александр Игнатьевич?
– Ты о чем?
– Надо бы в милицию…
– Для начала нужно позвонить Анне Григорьевне, – неуверенно ответил Паленый.
– Как прикажете. Вы это сами сделаете?
– Нет. Доложись сам.
– Понял. Конец связи.
Интересно, где сейчас Анна Григорьевна? Почему она уехала, даже не предупредив его и не оставив своих координат? Загадка…
Паленый решительно подошел к телефону и набрал номер мобилки Анны Григорьевны. В ответ раздался чужой голос, оповестивший его, что с абонентом на данный момент связь отсутствует. Приплыли…
Он почувствовал, что его начинает забирать злость на всё и вся. "А не пошла бы она!.. Ей все игрушки, да интриги. Может, и впрямь Анка-пулеметчица (вспомнил он выражение Лизки) хотела завалить муженька? Чтобы по чужим бабам не бегал и не мешал ей жить, как хочется. Но я-то здесь причем? Если она уверена, что я не ее муж, то сказала бы прямо и отпустила на все четыре стороны. Так нет же, снайпера нашла. Или она настолько коварна и кровожадна, что одной смерти ей мало? Вот сука…"
Паленый не находил себе места до самого вечера. Но во дворе больше не появлялся, в основном потел в тренажерном зале и плавал до изнеможения в бассейне.
В конечном итоге он так натренировался, что под душ залез на полусогнутых. А когда, вволю наплескавшись, возвратился в комнату и облачился в махровый халат, оставленный Маргошей, в дверь постучали.
– Не заперто, – сказал Паленый, включая телевизор.
В комнату вошла Анна Григорьевна. Она была бледна, а в ее глазах затаилась тревога, смешанная со страхом.
– Ты… не ранен? – спросила она, через силу выталкивая слова.
– Не все ли тебе равно? – пожал плечами Паленый.
– Не все!
– Моя жизнь принадлежит мне, и только мне, – чеканя слова, ответил Паленый. – И что с ней будет, одному Богу известно. Наши судьбы в его руках. Так что не нужно сильно переживать на сей счет. Что суждено, то сбудется.
– Но в тебя стреляли!
– Слава Богу, что со мной не было Антошки, – сказал Паленый. – А что касается лично меня, то я заговоренный. – Он хмуро осклабился. – Меня ни пуля не берет, ни в огне я не горю… как бы ни хотелось некоторым штатским.
Он с многозначительным видом посмотрел ей прямо в глаза.
– Что ты несешь!?
– Бредятину. Не слушай меня. Я психически травмирован.
– Саша, ну зачем ты так…
"Ишь ты, хвостом завиляла! – злобно подумал Паленый. – Усыпляет бдительность. Сейчас будет шарить под слабую, беззащитную женщину, наказанную судьбой. Давай, начинай спектакль, можешь даже поплакаться мне в жилетку. Халат махровый, слезы впитывает хорошо…"
Подумал, но сказал совсем другое:
– Хорошо бы поужинать. С утра ничего не ел. А уже вечер, десятый час.
– Как ты можешь в такой момент думать о еде!?
– Вот такие мы, мужики, примитивные…
"Бред! – У Паленого внутри все кипело. – Кто-то из нас точно сошел с ума – или я, или она. Это же надо – пикируемся, словно законные муж и жена. Да ведь знает она, знает, что со мной не все ладно, что я лишь бледная тень, не очень удачная копия Князева, его ходячая посмертная маска. Зачем ей нужно притворяться?"
– Не обижайся… – Анна Григорьевна взяла себя в руки. – Ты прав – пора ужинать.
– Мне бы во что-нибудь переодеться.
– Маргоша принесет. Подожди…
После ужина Паленый вышел на балкон покурить. Раньше он не задумывался, где стать и как прикуривать, но теперь спрятался за выступом стены, а зажигалку держал в ладонях так, чтобы пламя не смогли увидеть со стороны.
Впрочем, на этом балконе, по здравому размышлению, было наиболее безопасно, так как он выходил на освещенную фонарями улицу и был закрыт стволами растущих возле дома сосен. Конечно, этот "частокол" был жидковат, но все равно точно прицелиться было сложно.
Анна Григорьевна появилась на балконе как привидение – бесшумно и в каком-то балахоне с капюшоном. Наверное, только что вышла из душевой, подумал Паленый. Чего это ей приспичило срочно повидать "суженого"?
– Надо что-то делать, – сказала она сухим деловым голосом.
– Ты о чем?
– О нашей безопасности.
– А… Вопрос серьезный. Лично я, сидя взаперти, решить его не смогу.
– Теперь твое затворничество закончилось. Шила в мешке не утаишь. Весть о твоем возвращении уже облетела весь город.
– И кто-то так обрадовался этой новости, что немедленно прислал свинцовый привет, – с иронией подхватил Паленый.
– Мне кажется, что авария на трассе и твое исчезновение не были случайностью, – медленно цедя слова, сказала Анна Григорьевна.
– Чего не знаю, того не знаю. Возможно.
– Почему ты так легкомысленно к этому относишься!? Саша, нам – тебе, мне, Антошке – угрожает смертельная опасность.
– Не исключено. Но я не знаю причин, из-за которых на нас объявлена охота. Мне неизвестны наши враги; хотя бы явные. Моя голова сейчас пуста. Чтобы я мог действовать, ее нужно наполнить информацией. А я до сих пор имел возможность "наслаждаться" лишь разной мутью по "ящику" и "желтой" прессой, до которой так охоча Маргоша.
– Причины? – Анна Григорьевна коротко рассмеялась. – В большом бизнесе их не так много. А вернее, всего одна, главная, – устранение конкурента и захват его имущества. При возможности, со всеми авуарами.
"То есть, с кассой, счетами, ценными бумагами и так далее", – разъяснил Паленый сам себе смысл мудреного слова. Прежде он не знал его, но объяснение всплыло в голове сразу же, едва слово попало в уши.
