Данил Корецкий - Отдаленные последствия. Иракская сага
Лейтенант Палман послал одну за другой две желтые сигнальные ракеты, они косо вонзились в небо, зависли в верхней точке и медленно поплыли вниз, загибая дымный след исполинскими вопросительными знаками. Идут свои — принять готовы? В ответ десантники должны были послать зеленую ракету: все о’кей, добро пожаловать. Но ответа не последовало.
Все разговоры стихли, и только радист бубнил в микрофон, делая тысяча первую попытку вызвать Аль-Баар. Даже профессор Макфлай, возбужденный посещением покинутого жителями города и не умолкавший всю дорогу, в какой-то момент вдруг захлопнул рот на полуслове и замолчал, пытаясь что-то разглядеть за завесой пыли, поднимаемой колонной. Смит вцепился в рычаги управления и жевал печенье, ощущая горячее дыхание Прикквистера рядом со своим правым ухом. Упревшие под тяжелыми бронежилетами солдаты хмуро переглядывались и, словно соревнуясь друг с другом, нервно жевали входящую в сухой паек резинку.
Чем ближе становилась крепость, тем нереальнее она казалась. Да, Палман был, несомненно, прав: никакими руинами здесь и не пахло. Крепость стояла на невысоком гранитном «столе», торчащем из песка, искусно вписанная в рисунок скалы и, как выразился бы художник, развивающая его в пространстве. Высота «стола» равнялась примерно тридцати футам; там, где он заканчивался, брали начало мощные высокие стены из желтоватого камня, издалека кажущиеся абсолютно гладкими, как дорогой отделочный кафель.
Четыре граненые башни опирались на мощные основания у края скалы и взбирались, выступая из стен, на головокружительную высоту. Они были украшены длинными зелено-лиловыми полотнищами с изображением летящей птицы; такие же полотнища свешивались со стен, навевая морпехам ассоциации с фольклорными празднествами вроде «МедиевалФест». Там наряженные в старинные костюмы девушки, из-под длинных юбок которых порой выглядывают кроссовки «Найк», подают холодное пиво, детишки со смехом катаются на пони, их родители наслаждаются хот-догами, а какие-нибудь парни, обряженные в кольчуги и шлемы — в обычной жизни это банковские клерки, работники автозаправки «Шелл» или «синие воротнички» с ближайшего заводика, — парни эти сражаются на затупленных мечах, а под вечер горланят за общим столом «We are the champions»…
Ряженые парни в кольчугах здесь присутствовали. По всей верхней линии крепостной стены, иссеченной аккуратными U-образными выемками-бойницами, стояли причудливо одетые люди, которые как нельзя лучше подходили под это определение. Капитан Мако разглядел в бинокль ощетинившиеся стрелами луки, сверкающие острия пик, блестящие шлемы и темные, почти черные, суровые лица под этими шлемами. А еще — какие-то механизмы на стенах, ковши и платформы в деревянных каркасах наподобие детских качелей. Возле них было особенно многолюдно, там все просто кипело от бурной, лихорадочной деятельности, и Мако был уверен, что, если бы не шум моторов, он наверняка услышал бы густой мат-перемат, стоявший над крепостью.
У Палмана была более мощная оптика — сдвоенная труба с тридцатикратным увеличением. Высунувшись из люка, он долго разглядывал крепость и смог даже рассмотреть царапины и вмятины на шлемах, пот и некоторую растерянность на темных лицах, острые кромки кривых сабель… Все выглядело вполне натурально, взаправду! Он протер глаза, не зная, что докладывать, потом пожал плечами и сплюнул на броню. Слюна тут же закипела.
— Сэр, — передал он Маккойну, — там какие-то придурки сидят. Я не знаю. Кино снимают, что ли… Десантников не наблюдаю. Может, мне еще раз ракетой отсигналить?
Капитан подумал и по громкой связи приказал:
— Развернуться в линию, заглушить моторы! Оружие к бою! Приготовить гранаты! Готовность номер один! Палман, ракету!
Усиленный динамиком голос гремел над пустыней и разносился по окрестностям. Колонна выстроилась полукольцом на дальности прямого выстрела от крепости. Танковая пушка, пулеметы, винтовки и гранатометы нацелились в каменные стены. Когда пыль немного осела, Палман дважды выстрелил из ракетницы.
Ряженые парни в кольчугах замерли на стене, как по команде их лица поднялись к небу, потом раздались крики, даже не крики — вопли, словно вместо желтых «сигналок» в небе заплясало северное сияние или вырос ядерный гриб. Палман даже не удержался, глянул наверх — нет, все в порядке, никакого атомного облака, обычные ракеты…
— Послушайте, — раздался в наушниках внутренней связи пыхтящий голос Макфлая. — Это же что-то вроде исторического заповедника. Вроде как инсценировка Средневековья. Стены — декорация, на них актеры в исторических костюмах, с бутафорским оружием… Короче, вроде театра…
— Ага, — сказал Палман. — Театр в самый разгар войны. Очень похоже!
— Ну и что? — успел удивиться профессор, но у него, похоже, тут же забрали микрофон.
— Посмотрите на крайнюю башню, лейтенант, — напряженным голосом сказал Маккойн. — На верхний ярус. Можете узнать, кто это?
Палман чуть повернул трубу. Сперва ничего не заметил, кроме каких-то потеков под узкими окнами, словно кто-то блеванул оттуда, причем не один раз. Потом обнаружил, что из каждого окошка свисают темные, в тон потекам, то ли мешки, то ли ворохи тряпья… Он дал максимальное увеличение: трупы. Черные, вздувшиеся, обезображенные птицами и солнцем трупы, подвешенные вниз головой на короткой веревке вроде кукана.
— Ни хрена себе актеры, — проговорил Палман, сдерживая рвотный рефлекс. И доложил капитану: — Ничего не разобрать. Ни лиц, ни одежды.
Он услышал, как в кабине «Хаммера», где-то за спиной капитана, вопит Макфлай:
— Да все нормально! Они ненастоящие, я уверен!.. На каждой средневековой крепости висели такие, это у них что-то вроде талисмана, украшения… чтобы врагов отпугнуть!.. Это же просто…
— Цепью вперед! — крикнул в динамик Маккойн.
Решительно взревели моторы.
— Палман, — сказал капитан, — расклад такой: в крепости должны быть десантники, но вместо них сидят какие-то ряженые арабы призывного возраста, а на башне висят трупы. Понимаешь, что это значит? В общем, выдвигайся вперед — ворота видишь на юго-восточной стене? Сократи дистанцию и развороти их фугасами. А я по громкой связи предложу им сдаться, Ахмед переведет. Дальше будем действовать по обстановке. Но если у них висят наши десантники, я сравняю эту декорацию с землей!
Палман не успел ответить — из ворот появились всадники и, огибая крепость, поскакали к колонне. Дюжина конников в белых одеждах — для нападения явно маловато.
«Может, это они свадьбу снимают?» — вдруг мелькнула у Палмана дурацкая мысль. А где тогда невеста?
Всадники приближались неторопливо, ровным клинообразным строем. Оружия у них видно не было. Зато седой длинномордый старик, ехавший впереди, все время держал поднятой правую руку с белым платком.
— Ага, они сдаются…. — прошуршал в наушниках голос Мако. — Остановка, ждем, моторы не глушить!
Всадники остановились за несколько шагов до «Лейви», который оказался крайним на левом фланге. Они спешились, один из всадников помог сойти с коня старику. Тот, не опуская руку, сжимающую платок, словно она у него засохла, с достоинством сошел на землю и что-то выкрикнул. Его спутники дружно бухнулись на колени. Все они были в белых халатах и таких же тюрбанах — так одеваются посланцы, прибывшие с миротворческой миссией.
— Санчес, каждого из этих клоунов на прицел, — скомандовал Маккойн и упруго выпрыгнул из машины. — Андерс, Ахмед, за мной.
— Я тоже, — привстал Макфлай.
— Вы останетесь в машине, профессор!
— Но…
— Никаких «но»!
Мако захлопнул перед ним дверцу и пошел навстречу посланникам. Те продолжали стоять на коленях, бормоча что-то под нос и исподлобья, украдкой, жадно разглядывая капитана, словно он был какой-нибудь стриптизершей в стрингах и сетчатых колготках.
Подойдя вплотную, Мако остановился, заложил руки за спину и озвучил привычную формулу:
— Я капитан Маккойн, корпус морской пехоты. Война закончена, режим Саддама Хусейна свергнут. Вы находитесь на территории, подконтрольной армии США. Предъявите ваши документы.
Ахмед перевел. Арабы растерянно переглянулись. Переводчик стал что-то объяснять, но те только переглядывались и качали головами. Так продолжалось несколько минут.
— Они никогда не слышали про Америку и президента Буша, — изумленно повернулся к Маккойну Ахмед. — И про Ирак тоже. Они ничего не знают про войну. И кто такой Саддам Хусейн они тоже не знают!
— Что за чушь! — рыкнул Маккойн, сдвигая брови. — Если не перестанут валять дурака, я их расстреляю!
Длинномордый старик как-то странно засуетился, потрясая своей вытянутой рукой, и повернувшись, что-то приказал одному из своих спутников. Тот сразу достал из-за спины висящий на шнурке сверток и передал ему. Глядя в глаза Мако, старик осторожно, со значением, развернул белую ткань. Под ней оказалась кривая сабля, в сверкающих на солнце золотых ножнах, усыпанных камнями, переливающимися всеми цветами радуги. Старик бережно протянул саблю капитану и произнес короткую речь.
