Лев Пучков - Тротиловый эквивалент
— Вот так скажут чего-нибудь важное, а мы и не поймём ни фига, — Вася вздохнул и задумчиво ощупал нагрудный карман с рацией. — А вечером может быть поздно... Может, сразу на рацию закоммутировать? Пусть Серый с Лизой переводят потихоньку...
— А если у Лечи радиочастотный сканер? — На мой взгляд, предложение разведчика выглядело как обычное утреннее проявление хронического недосыпа, усугублённого свежей критикой в отношении его бессмертного творения. — Может, лучше язык поучить?
— Щас, всё бросил, пошёл язык учить, — буркнул Вася. — Заодно ислам принял и обрезание сделал. По самый корень...
В половине девятого уже можно было рассмотреть здание комендатуры.
Комендатура располагается у пересечения трасс Ставрополь — Кизляр и Червленная — Грозный и от нашего места лежания отстоит примерно на четыреста метров (Вася по карте мерил). То есть видимость вполне даже приличная, работать — одно удовольствие. Спасибо тем, кто там, наверху, отвечает за метеоусловия. Ещё бы низкую облачность убрали, вообще было бы здорово. А то давит. Свинцовое небо, без единого просвета, висит над тобой и, того и гляди, рухнет на голову. Отсюда и соответствующее настроение.
Привычно отметили выезд ИРД[4] из комендатуры. Суеверный Вася перекрестил вслед товарищей по несчастью и сделал скорбное лицо. Товарищи — камикадзе.
Полуживой «бардак», трое сапёров, кинолог с собакой, пол отделения прикрытия — на пятикилометровый участок трассы, по которой ночью «духи» могут гулять целым батальоном и ставить где попало мины. Почему товарищи до сих пор работают за такие смешные деньги, никто не знает. Наверное, маньяки энтузиасты, иначе не объяснить.
За ИРД увязался табельный расчёт «Safeland» — бронированный тральщик и две белые «Нивы» с эмблемами этой организации на бортах.
— Ага! — нехорошо прищурился Вася. — Сейфы херовы. Шпионы, блин. И куда командование смотрит?
«Safeland» — тоже привычное дело, они уже неделю «чистят» правый берег, от моста вверх по течению. Вася прав: дело, конечно, привычное, но не совсем понятное. Тут у нас раньше «HALO TRUST»[5] работала, якобы всё подряд разминировала и готовила специалистов из местных, для очистки территории от взрывных устройств. Дело вроде бы благое и во всех отношениях полезное, но... наши чекисты эту «хейло» неоднократно ловили за руку. А может, за ногу. Но ловили, это факт. Помимо основных протокольных обязанностей, эта организация проводила полномасштабную топографическую разведку территории Чечни с привязкой населённых пунктов к натовской системе координат. Замечу, что топо съёмка местности иностранцами — махровый шпионаж даже по стандартам всех натовских стран. Она необходима прежде всего военным, и с какой целью, ясно без комментариев. В Косово, кстати, «хейло» проводила такую же работу — до вторжения туда войск альянса.
А насчёт персонала из местных вообще залепуха получилась. Этот «персонал», который англичане и подготовленные ими инструкторы обучали несколько кривобоко, в полном составе угодил в отряды НВФ[6] и занимался там отнюдь не разминированием. На учебном видеофильме, попавшем в ФСБ, один из таких инструкторов, Руслан Джабраилов, объясняет, как надо ставить противопехотные мины, готовить направленные взрывы, устраивать при помощи детонирующего шнура проходы в минных полях и так далее. Ни одного эпизода, связанного с разминированием, в этом фильме нет. Кстати, сам Джабраилов причастен к одному из недавних громких терактов в Грозном. Сейчас этот «мирный сапёр» сидит по статье 205 УК РФ («Терроризм»). За три года своей деятельности в Чечне британцы обучили минно-взрывному делу более 150 человек. Стоит заметить, что обучили весьма квалифицированно. Кроме того, они набирали группы наиболее продвинутых чеченов для отправки в Германию, где другая «благотворительная» организация — «Гербера» — готовила из них под Берлином спецов сапёров.
В общем, как и следовало ожидать, за такие развлечения эту английскую благотворительность от нас с треском выдворили. Удивительно ещё, как терпели целых три года! Видимо, хорошо платили кому надо.
А теперь в Чечне мирно трудится другая организация под эгидой Евросоюза — вот эта самая «Safeland» (дословно — безопасная земля). Штаб в Грозном, отделения в нескольких крупных населённых пунктах республики. Эти пока ни в чём таком замечены не были, активно сотрудничают с властью, то, что не рванули на месте, сдают в комендатуры, а персонал из местных состоит на строгом учёте в УФСБ. Но наш информированный полковник Иванов утверждает, что эти ребята поддерживают постоянную связь с грузинским и сухумским филиалами «HALO TRUST», которыми руководит некий славный парень Мэтью Мидлмис. Этого парня полковник вроде бы даже знает лично и однозначно утверждает, что он... кадровый британский разведчик! Как вам это нравится?
Примерно через полчаса после убытия ИРД — в 9.25, начали проявляться те самые долгожданные особенности, на которые мы уже и надеяться перестали. Одну из усадеб, располагающихся в секторе наблюдения, покинула белая «Нива», доехала до юго западной окраины и встала на перекрёстке. Из «Нивы» вышел мальчуган досаперного возраста (лет тринадцать, мины ставить пока рановато, но стрелять уже можно) и принялся прилежно изучать окрестности, приложив ладонь к бровям.
Вася тут же запыхтел и толкнул меня в бок.
— Вижу, — сказал я. — Погоди радоваться, мало ли...
Мальчуган минут пять покрутил головой, затем сказал что-то в окно с приспущенным стеклом. Из «Нивы» вылез дед с биноклем и ещё пару минут глазел по сторонам, поблёскивая линзами. Мы на это время убрали свою оптику и замерли, стараясь не то что не шевелиться, а даже дышать пореже. Тутошние деды, даром что древние, но до того глазастые, что любую проблесковую активность и странности в привычном ландшафте вычисляют на раз. Раз! — вычислили. Два! — сообщили кому надо. И пропала засада. А зачастую и сами засадники. В общем, надо всё время держать уши торчком и ни на секунду не расслабляться.
Стар и мал закончили наблюдать, «Нива» вернулась на исходную. Из этого же двора через пару минут вырулил серый «Ниссан Патрол», проскочил перекрёсток и уверенно взял курс на Николаевскую.
— А? — Вася достал из нагрудного кармана рацию и вопросительно посмотрел на меня.
— Случай, конечно, неординарный, — я добросовестно замялся, не торопясь выносить вердикт. — Лицо мы не видели... Это не позволяет утверждать с однозначной уверенностью... Но по остальным эвентуальным признакам...
— Короче, Склифосовский! — возмутился Вася. — Мы докладаем или где?
— Думаю — да, — кивнул я.
— Пятый — Первому!
— На приёме Первый, — живо ответил Иванов. — Есть?
— Есть! — возбуждённо сверкнув глазёнками, сообщил Вася в рацию. — «Ниссан Патрол», «мокрый асфальт», убыл с минуту назад. Номер грязный, не просекли.
— Спасибо, Пятый, — похвалил Иванов. — Не торчите там, навестите Третьего.
— Понял, до связи, — Вася сунул рацию в карман и принялся сворачивать плащ накидку. — Собирайся, поехали к Петрушину...
Петрушин нам не обрадовался. Все у него сидели как надо, замаскированные так, что в метре пройдёшь — не заметишь, а тут мы за полчаса до объявления объекта припёрлись, на громоздком «УАЗе», который ещё где-то надо прятать.
— Ехали бы вы к мосту, — буркнул Петрушин, выныривая при нашем появлении из посадок. — Мы тут и без вас как-нибудь...
Мы к мосту не поехали, профессиональная гордость не позволила. Загнали «УАЗ» в посадки, в ста метрах от позиции засады, но с другой стороны дороги, слегка прикрьши ветками и вышли на грунтовку, посмотреть, как стоит.
— Пойдёт, — сказал Вася. — Если пешей разведки не будет, не заметят.
А пешей разведки точно не будет — наш объект должен быстренько проскочить на машине к броду и с ходу форсировать речку. Мы прибыли на позицию и устроились на левом фланге, рядом с Петрушиным. Теперь оставалось только ждать появления объекта...
* * *Томительное ожидание было ознаменовано небольшим происшествием, но не совсем у нас, а несколько южнее. Минут через пять после нашего приезда где-то в стороне Толстой Юрта глуховато шлёпнуло. Вот так: «Ту дух!!!» Когда сидишь совсем в тумане, эха нет и бывает просто «Дух!!!» Как призыв некоей иррациональной субстанции. Таких неприятных звуков я за две войны наслушался вволю, комментарии излишни. Если бы сейчас видимость была получше, мы отсюда могли бы полюбоваться взметнувшимся над тем местом столбом чёрного дыма.
— Пи...дец сапёрам, — Вася Крюков вздрогнул и мелко перекрестился. — Напоролись.
— Зачем так мрачно? — Петрушин был настроен более оптимистично. — Просто нашли, снимать не стали, рванули на месте...
— И пи...дец сапёрам, — не сдавался Вася. — Чует сердце — это оно самое...
Вася у нас чувствительный как барометр. Интуиция развита просто до неприличия. Про таких говорят — спиной чует. В самом деле, эта его особенность неоднократно сослужила нам добрую службу. Но теперешний припадок пессимизма у своего соратника я объясняю мрачной погодой и напряжённым трёхсуточным ожиданием. Трое суток мы сидели спокойно, ничего поблизости не рвалось, а тут, перед самой операцией, — на тебе! Поневоле засомневаешься...
