Николай Чергинец - Выстрел в прошлое
Ничего нет страшнее тишины на войне — зловещей и непонятной. В такое время полжизни можно отдать за то, чтобы знать, чем она вызвана и что будет через пять-десять минут — кто-то напорется на растяжку или на мину или прозвучит отбой тревоге. Впрочем, Марат знал, что расслабляться нельзя ни на минуту даже во время отдыха, привала. Враг только и ждет того, чтобы напасть в самый неподходящий момент.
Группа проверяла двор за двором — комнаты, погреба, сараи. Через пятнадцать минут Зеленко отрапортовал, что бойцы осмотр закончили, а в деревне никого нет.
— А куда делся артиллерийский взвод вместе со складом вооружений и техники? — раздраженно спросил Марат у своего подчиненного. — Сквозь землю провалились?
— Все показывает, что люди здесь были еще несколько часов назад и, вероятно, спустились вниз по дороге.
— Передавай в штаб, Лугов, — обратился Марат к стоящему рядом радисту. — Артиллерийской части не обнаружено. Следов боевого столкновения нет. Какие будут дальнейшие приказания?
В этот момент неожиданно для спецназовцев раздался глухой хлопок и стоящий впереди прапорщик Гладов упал, выкрикнув: «Командир, бандиты!»
Все моментально, повинуясь инстинкту самосохранения, упали на землю. Мозги у спецназовцев в такой ситуации включаются мгновенно. Не поднимая глаз, по хлопкам можно понять, из чего стреляют, сколько метров от засады, профессиональную подготовку противника. Падая, Марат заметил, как, воспользовавшись суматохой, дернулся чеченский водитель и бросился на пригнувшегося Малышина. Пока Малышин, опешивший от нападения, поднимался, чеченец попытался вырвать у него автомат. Но не успел, — Малышин изловчился, вытащил нож и ударил им нападавшего прямо в горло. Чеченец посмотрел на бойца, как бы не веря в то, что это последние секунды его жизни, и упал замертво.
В этой суматохе, Малышин, не обращая внимания на чиркающие над головой пули и разрывающиеся мины, бросился к старику. Такие вспышки гнева на войне часты. Хуже, когда у солдат едет крыша. Но любой гнев на войне не нужен или опасен, если он не направлен на врага. Старик был не виноват. Это Марат понимал, поэтому успел одернуть бойца:
— Ты, че, твою мать, может еще своих перестреляешь?
— Я убью эту суку, командир! — выкручивая свою руку из рук Марата, выкрикнул Малышин. — Из-за этих гадов мы попали в засаду!
— Прибереги силы и злость для «чехов». — Занять боевую позицию, боец!
Малышин подчинился и, не сказав ни слова, лег на землю, а через несколько секунд по-пластунски подполз к гигантскому валуну, стоящему на обочине, и спрятался за него.
— Отец, где наши ребята и сколько бандитов? — обратился к старику Марат.
— Ваших всех перэрэзали, только камандыра увелы. Куда — нэ знаю. Тэхнику спустили в пропаст.
— А сколько их?
— Многа очэн многа. Оны всех з села увэлы в ныз. Эта западня. Сказалы, еслы што нэ, всэх растрэляют…
В этот момент метрах в двадцати от Марата и старика разорвалась мина. Его нескольких бойцов присыпало землей. Через несколько секунд, когда Марат поднял голову, то услышал кашель старика и увидел на его рубашке кровь — осколок попал аксакалу в область сердца. Марат поднял голову старика. Он был еще жив, тяжело дышал.
— Отец, если можешь говорить, скажи, как нам выбраться отсюда? Слышишь? — Марат еще немного приподнял старика.
— В далыну нэ иды, адын дарога… ввэрх, в горы, — прохрипел старик. — В горы иды… С гары спустытэсь па рэке, увидыш сам… другой дарога нет… Внызу будут бандыты… Их камандыр араб… В сэлэ, в далынэ у мэнэ брат живет, Аслан… Аслан Мамэдов. Живет второй дом от дорога… Он выведэт вас…
При этом старик как-то обмяк, закрыл глаза, сделал вдох и испустил дух.
— Ну хоть на этом спасибо, отец, — успел произнести умирающему Марат, но не успел договорить, как взрыв мины свалил Марата с ног. Холод, терзавший целые сутки, моментально ушел, выступил пот, стало жарко как в бане. Мозг усиленно заработал в эти минуты. Сознание пришло быстро — жив, не ранен. Закрыв старику глаза, Марат подполз к радисту.
— Передавай быстрей, — обратился Марат к Лyгову, — кодированное сообщение: попали в засаду. Пусть срочно вызывают группу прикрытия… Ты что, не понял, Лугов? — Марат с силой дернул бойца за плечо. Но тот тупо посмотрел на своего командира, правой рукой сжимая кисть левой.
— Артем, ты ранен? Рука? А так — цел?
Побледневший радист успокаивающе ответил:
— Спокойно, командир, чиркануло. Вот только рацию малеха задело.
— Починить сможешь?
— Не знаю, попробую.
— Тогда быстрей пробуй, Лугов! Теперь от тебя многое зависит. Вот тебе бинт, — Марат достал из кармана пакет и передал радисту.
Со стороны ближней высотки, в полукилометре ярко вспыхивали огоньки автоматов. Огонь был настолько плотный, что голову поднять было тяжело, не говоря о том, чтобы перестроиться и толком понять ситуацию.
Село с той высотки просматривалось как на ладони. Об этом знали бандиты и поэтому все заранее предусмотрели. Все точки в селе были пристреляны, — так что головы не поднимешь. Кроме того, из минометов осколочным можно было методично расстреливать любой квадрат. Но это было полбеды, — со стороны дороги показалось несколько легковых машин, один армейский грузовик, откуда выскочили люди в камуфляжной форме — около полусотни. Это была хорошо спланированная западня. Старик был прав по дороге вниз не прорваться, а выход в горы прикрывала группа снайперов и минометчиков на высотке.
— Всем спрятаться за центральный дом, — приказал Марат, — держать круговую оборону! Раненых отнести в погреб — оказать необходимую помощь. Марат знал, что без поддержки извне им не продержаться и нескольких часов.
— Сволочи! — прокричал Малышин, после того как очередная мина угодила в соседний дом, а глина, доски и песок засыпали дорогу. — Командир, давай я подползу ближе и ударю из «мухи»!
— Там снайпер сидит, дубина! Здесь надо создать дымовую завесу… и отходить к высотке.
Но Малышин его не услышал. В этот момент, когда ударной волной снесло крышу дома, служившего бойцам укрытием, Малышин неудачно развернул «муху», и струя выхлопа ударила ему в затылок. Боец упал на бок, зажав двумя пальцами нос.
— Контузило?! — прокричал прапорщик Хоревский.
— Не, глушануло немного! — заорал Малышин в ответ.
— Молодежь, мать вашу! — выругался прапорщик. — Учить вас всему надо!
В суматохе боя и поднявшейся пыли Марат все же заметил, что боевики решили окружить село. Можно было разглядеть — они прекрасно вооружены: гранатометы, минометы, с десяток ручных пулеметов. При лобовом столкновении группе и часу не продержаться. А если удастся их остановить на время, то ценой больших потерь.
— Патроны беречь, — скомандовал Марат. — Ту группу слева отсекай. Если подойдут к крайнему дому, — стреляйте в стены из подствольников!
После того как группа из пяти боевиков укрепилась на окраине села, Марат решил, что пора оповестить командование о своем безнадежном положении.
— Секретный позывной — «обед заканчивается», — скомандовал радисту Марат. Спецназовцам запрещалось передавать голосовые сообщения в штаб, кроме того случая, если группа находится на грани уничтожения.
— Что?
— «Обед заканчивается»! Ты, что оглох? — не выдержал Марат.
— «Беркут», «Беркут», как слышишь? «Обед заканчивается», прием! — затараторил Лугов.
Через пять минут радостный Лугов протянул наушники и ларингофон командиру:
— Есть связь, товарищ старший лейтенант, «Беркут», — Артем протянул комбату наушники, и Марат услышал голос штабного.
— «Беркут», это главный, — прокричал Марат. — «Обед заканчивается», без провианта продержимся не долго, мать вашу!
Но в штабе его, вероятно, плохо слышали. Голоса обрывались. Марат успел лишь понять, что из-за метеорологических условий вертолета со спасательной группой не будет.
Когда по связи от командира очередной группы приходило последнее кодовое сообщение «обед заканчивается», по отработанной давно в его подразделении схеме командование должно было выслать группу или по крайней мере прочесать квадрат. На секунду Марата охватило чувство безысходности. Ему даже показалось, что страх охватил его бойцов. Но это было мимолетное ощущение. Он знал, что его бойцы умрут, если нужно, но не оставят этого проклятого места. Он видел, как они, огрызаясь автоматными очередями и редкими выстрелами из подствольников, уносят жизни десятков бандитов. Но этих тварей было слишком много, а боеприпасы слишком быстро таяли.
Выдвигаться в горы будет трудно, а там идти по ослиным тропам, узеньким дорогам с ранеными, однако это был единственный путь, но мешал огонь с высотки, там засели несколько бандитов, в то время как внизу, под селом их было человек сто — не меньше. Если преодолеть метров триста и подобраться к ее подножию — бандиты не смогут вести прицельный огонь. А там если повезет — можно будет добраться до горной тропинки и скрыться.
![Николай Лейкин - Наши за границей [Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых в Париж и обратно]](/uploads/posts/books/225932/225932.jpg)
