Сергей Зверев - Убить бессмертие
Первый же взгляд на брошенный без охраны «уазик» и распахнутую настежь дверь запасного выход, навел на мысль следующую. Те, кто приехал на этом «уазике», кто застрелил охрану на въезде, кто сейчас в этом здании, назад этим путем не пойдет. И ребенку понятно! Значит, у них есть запасной вариант, значит, у них в этом здании есть наводчик.
Врываться и стрелять Ливанов не стал. Это успеется. Он рысью кинулся вокруг корпуса, глядя вверх на окна и по сторонам в поисках признаков подготовки к бегству злоумышленников. Свой любимую 15-зарядную «беретту-92» он держал стволом вверх перед собой, готовый в любой момент поразить любую цель. Низкий импульс отдачи, мягкий спуск позволяли стрелять так кучно, как будто ты в мишень пальцем тыкал. Только очень длинным пальцем.
Обежать здание вокруг Дмитрию не удалось, потому что сразу за углом он увидел, как из торцевого окна второго этажа медленно выдвигается железная лестница. От стены дома до высокого, почти четырехметрового бетонного забора было около двух с небольшим метров. Если это пожарная лестница, срезанная на последнем этаже под чердачным люком в потолке, ее длина больше двух с половиной метров. А вот и веревки из окна третьего этажа, что поддерживают конец лестницы, чтобы он не «клюнул» вниз.
Все эти мысли и доводы промелькнули в голове Дмитрия за доли секунды. Вот он, подготовленный заранее запасной вариант. А там, за забором, наверняка еще машина, там что-то вроде перерытого проезда, чтобы удалить случайных свидетелей. И ищи-свищи их потом…
Пуля ударилась в кирпичную стену в том самом месте, где только что находилась голова Ливанова. Мгновенная реакция опередила мысль. Рефлексы сами подсказали, что в него выстрелили из окна второго этажа. Вот вам и ответ на вопрос «что делать»!
Ливанов развернулся и ринулся к запасной двери. Выход он видел сейчас лишь один — штурм, штурм по следам грабителей, штурм в ожидаемом ими месте. Они ведь обязательно перекроют эту лестницу, ожидая нападения охраны через нее. Но они также понимают, что и охрана догадывается об опасности этого пути, и чисто психологически будут надеяться, что идиоты-охранники не станут подставлять головы под пули.
— Не всех идиотов вы еще в жизни видели! — проворчал Ливанов, подбегая к двери и мельком глянув на «безопасника» Матвеева, который бегал кругами возле будки охраны и что-то орал высоким фальцетом в трубку телефона. — Вы идиотов не знаете, ребята!
Решение было единственно правильным. Помешать эвакуации преступников он внизу под окнами не мог, никто не допустит, чтобы он там прятался за углом и отстреливал их по очереди на лестнице. Они его пристрелят из любого окна над его головой, или кто-то зайдет со спины, а потом поднимется по веревке на стену. Элементарно. Помешать им можно, идя по их же стопам, то есть перекрыть путь к спасительной лестнице. Будь граната, он бы ее бросил на подоконник окна и свалил бы лестницу. Был бы у него под рукой кто-нибудь поумнее Матвеева, он бы мгновенно оцепил все здание и подходы снаружи к месту преодоления забора. Много чего можно успеть сделать с умными помощниками. А когда ты один, то и действовать надо «тупо в лоб», как любит говаривать друг Мыкола, бывший капитан ФСО[3].
Ливанов бежал по лестнице, напряженно глядя вверх и ожидая, когда же мелькнет рука с пистолетом и раздастся знакомый и смертельно опасный звук «чпок». Иметь в виду нужно было и вполне возможные тонкие проволочки под ногами и привязанные к арматуре ограждения лестницы гранаты. Как они еще перекроют путь, если не «растяжками»?
Стоп! Вот и первый «детский сюрприз». Тонкая проволочка тянулась вдоль пола на уровне щиколоток и уходила под дверь, ведущую с черной лестницы в коридор второго этажа. Хитро! Если он сам ее не заденет, то они оттуда потянут и выдернут чеку. Ливанов наклонился, осторожно освободил кольцо, а проволочку привязал к ограждению перил. Теперь у него есть граната! Только вот не особенно ею разбросаешься в научном учреждении. И как бы не было еще одной на ручке двери изнутри. Знаем мы эти штучки, сами так шалили…
Подойдя к двери, Ливанов принялся молотить в нее кулаками и ногами. Он старательно и убедительно орал, чтобы все сдавались и во всем каялись. Как и следовало ожидать, проволочка под ногами энергично задергалась. Это было сигналом, что враг каяться не намерен, а намерен его — Диму Ливанова — убить. Отскочив в сторону и прижавшись к стене, он переждал поток свинца, обрушившийся с той стороны на жалкое дверное полотно. Шума не было, потому что стреляли из бесшумного оружия. И от этого молчаливого разрушения возникало ощущение нереальности происходящего.
— Нервы оставим девочкам! — проворчал Ливанов и выпустил в ответ веером шесть пуль в дверь.
По его расчетам, они должны были охватить сектор градусов в сто пятьдесят. Вполне нормально для того, чтобы на несколько секунд распугать стрелков. Главное, не мешкать, главное, что стреляли в дверь под прямым углом, и им нужно теперь пару секунд, чтобы убраться в стороны. Этих двух секунд вполне достаточно для активной атаки, которой там не ждали, потому что это глупо и слишком нагло.
Но нянчиться с какими-то уродами, посягнувшими на охраняемый объект, тем более в день заключения контракта, Ливанов не собирался. Он намерен был любыми способами и средствами воспрепятствовать. Тем более что своей стрельбой с той стороны враги подтвердили, что никакой гранаты на дверной ручке нет. Ну и дураки!
Рывок двери на себя, и тут же бросок головой вперед внутрь вправо от дверного проема. Выстрелы не последовали, и это понятно, потому что никто не ожидал появления летящего человеческого тела. Причем тела умелого и весьма опытного в таких фортелях. Ливанов, пока летел головой вперед, а потом переворачивался через правое плечо на полу, успел оценить ситуацию. Слева двое, справа один, а чуть дальше баррикада из лабораторных столов. Груда нержавеющей стали, но очень тонкой. Главное, чего хотели добиться грабители, чтобы от входа не было видно, сколько их там и чем они занимаются.
Конец полета закончился тем, что левая рука Ливанова описала полукруг и в наивысшей точке разжала ладонь. Темный овальный предмет полетел за баррикаду, отделявшую коридор от окна, а правая вытянутая рука нажала на спусковой крючок, всадив пулю почти в упор в живот тому, кто был справа. Грабитель заорал благим матом, а Ливанов тут же повернулся на бок и тремя выстрелами свалил и тех двоих, что находились по другую сторону двери.
Они со стонами свалились на пол, а Дмитрий весь сжался, прикрывая голову руками и пистолетом. Страшный грохот в ограниченном пространстве коридора ударил по ушам и по голове, баррикада из столов подпрыгнула в белом дыму взрыва и вместе с воплями и грохотом металла обрушилась на пол.
Кашляя и протирая рукой глаза, он вскочил и отпрянул к стене. Выстрелов не было, да и не могло их быть после взрыва. Кто-то истошно орал под окном, свалившись со второго этажа. Придерживаясь стены, Ливанов бросился через обломки столов, водя стволом пистолета по сторонам. Трупы, трупы… Ага! Лестница валяется внизу! Сколько ушло? Если кто-то вообще ушел.
От негодования и злости он зарычал и кинулся грудью на изрешеченный осколками подоконник. По ту сторону бетонного забора взревел мотор, и очень поспешно, с пробуксовкой резины, рванула с места машина. Ушли! Кто-то ушел! И тут интуиция вместе с тонким слухом напомнили, что на третьем этаже был кто-то еще, кто помогал веревками удерживать лестницу в горизонтальном положении, пока ее выдвигали и укладывали концом на забор.
Упасть удалось вовремя, потому что дверь распахнулась, и в коридор влетели еще двое в масках и с пистолетами. Они быстро все поняли, включая и свое безвыходное положение. Одного возгласа Ливанову было достаточно, чтобы сообразить: эти двое приняли решение, которое наверняка оговаривалось как крайнее в случае неудачи — взять заложников и пробиваться к своим или в безопасное место.
Он не дал им побежать в сторону других помещений в поисках заложников. Три быстрых выстрела, и оба бандита с криками повалились на пол, хватаясь за сквозные раны в мягких тканях ног. Один, что был посильнее, стал отползать к стене, водя стволом по сторонам в поисках противника. Пока дым не рассеялся и скрывал его, Ливанов вскочил на ноги и продырявил раненому плечо, следующим выстрелом ранил второго в кисть руки и только потом подбежал к своим противникам. Пистолет чпокал, выплевывая пули, и звонко лязгал затвором, выбрасывая стреляные гильзы.
— Куда направляются те, что ушли? — заорал он в лицо одному из раненых, выбив пистолет из его руки ногой.
— Пошел ты… — прохрипел тот.
— Я те пойду! — замахнулся на него Дмитрий, но сдержался и сорвал маску с лица.
Под маской оказалось довольно суровое лицо со стиснутыми зубами и побелевшими губами. Ну и рожа! Лицо не мыслителя, но воина. Сейчас «бодаться» с ним бесполезно, а второй уже в отключке. Черт, пусть с ними разбирается…
