Робин Мур - Французский связной
В 1958 году Сонни приняли на должность детектива в Бюро по борьбе с наркотиками. После того, как он прошел практику в центре города, его спросили, не хотел бы он стать специальным агентом, то есть работать в штатском. Он согласился. Где, по его мнению, он мог бы оказаться наиболее полезен? В Восточном Гарлеме, ответил он. Так Сонни получил назначение в Шестой следственный отдел, включавший в себя 25-й участок, и вновь вернулся в Восточный Гарлем.
Эдди Игэн до двадцати пяти лет и не думал о работе в полиции. Он хотел стать профессиональным бейсболистом. И приблизился к своей цели – попасть в основной состав "Нью-Йорк Янкиз" – в буквальном смысле, на расстояние вытянутой руки.
Игэн постигал секреты бейсбола в непростых условиях, как и большинство городских мальчишек на улицах; "панчбол"[5] на тротуарах; «стикбол», в котором базами служили крышки канализационных люков, пожарный гидрант и решетка водостока; игра на замусоренных площадках Бруклина, мягким мячом или тяжелым, обмотанным изолентой мячом с помещенным в него кусочком металла, так называемой «ракетой». Товарищи Эдди по игре прекрасно знали, частенько испытывая это на себе, что темперамент его мог быть таким же огненным, как золотисто-рыжая шевелюра.
К тому времени, когда он в семнадцать лет закончил школу, профессиональные скауты к нему уже присматривались. И когда кончилась его двухгодичная служба в Корпусе морской пехоты, где он тоже играл в бейсбол в армейской лиге, становясь все крупнее, сильнее и подвижнее, ему предложили приличный контракт с "Вашингтон Сенаторз". В 1950 году его уступили "Нью-Йорк Янкиз". В норфолкском фарм-клубе "Янкиз", выступавшем в Классе "Б", он прочно занял место центрового и показывал впечатляющую результативность. Главная команда начала проявлять к нему особый интерес.
Как раз в то время "Янкиз" занялись поисками молодого дарования, которое можно было бы натаскивать в преддверии неизбежного ухода из спорта стареющей суперзвезды Джо Ди Маджио. Игэн попал в число нескольких юношей, подававших в этом отношении надежды. Еще одной из таких надежд был "шортстоп" из Оклахомы, обладавший мощнейшим ударом, который в свои девятнадцать сокрушал рекорды низших лиг по результативности подачи – Мики Мэнтл[6].
По окончании сезона 1950 года Эдди Игэн с нетерпением ожидал следующей весны, когда надеялся на перевод в фарм-клуб "Янкиз" в Бирмингем, игравший в Классе "А". А оттуда – кто знает?
Мечты эти вдребезги разбились в октябре, когда его опять призвали в морскую пехоту. Но врачи узнали, что во время первого срока службы он сломал на учениях руку и не решились сразу отправить его в казармы. Но дали понять, что ему следует ожидать повторного призыва в течение ближайших трех месяцев.
Оказавшись не у дел, чтобы чем-нибудь занять себя в ожидании призыва, Игэн сдал экзамены и стал патрульным полицейским в полугосударственной службе правопорядка Администрации Порта Нью-Йорка[7]. Когда миновал январь 1951 года, а от Корпуса морской пехоты не было ни слуха, ни духа, Эдди встал перед выбором – либо уйти из полиции Администрации Порта и попытать счастья на тренировочных сборах «Янкиз» во Флориде, либо держаться за неплохую службу и, оставаясь дома, уповать на забывчивость Корпуса. Он выбрал работу в полиции и убедился, в правильности своего решения, когда весной того же года «Янкиз» ввели своего новобранца Мики Мэнтла в основной состав на позицию игрока задней линии.
Корпус морской пехоты продолжал держать его в подвешенном состоянии – в конечном счете так и не призвав – и Игэн, войдя во вкус новой работы, ещё четыре года оставался в полиции Администрации Порта. В Корее заключили перемирие, но к тому времени ему, конечно, поздно было мечтать о карьере бейсболиста. Правда, это его уже не беспокоило. Ему нравилось быть полицейским; его лишь не устаивало отсутствие надежных перспектив на повышение по службе. Администрация Порта оставалась организацией настолько молодой, что ни один из старших офицеров не имел достаточной выслуги лет, чтобы уйти в отставку; и, значит, шансы честолюбивого патрульного на продвижение по были невелики. Поэтому в 1955 году, дважды сдав тесты на звание сержанта, но не получив его, Игэн держал экзамен в полицию города и оказался 361-м среди почти шестидесяти тысяч кандидатов – их стало на десять тысяч больше, чем год назад, когда сдавал экзамен Гроссо. Эдди поставил себе нелегкую цель – за один год добиться звания детектива.
Начиная с двенадцати лет Игэн привык считать себя вполне самостоятельным. Он никогда не знал своего настоящего отца и никогда не был близок с отчимом, нью-йоркским пожарным. Мать умерла незадолго до того, как он закончил школу, и жил он у дедушки с бабушкой. Поэтому он рано научился принимать самостоятельные решения – что и продемонстрировал в первое же свое утро курсантом Полицейской Академии. Приехав на час раньше в гимнастический зал Академии во Флэшинг Мидоу Парк в Квинсе, он поймал трех девчонок, прятавшихся в кустах, которые, как оказалось, совершили побег из под стражи и обвинялись в не менее чем тринадцати правонарушениях.
Чтобы представить этот поступок в качестве примера для других новобранцев, комиссар полиции наградил Игэна отпуском на уикэнд. Поощренный подобным образом, Игэн попытался и впредь зарабатывать себе дополнительные выходные. Каждый день в 4 часа он спешил из Академии домой, переодевался и в 6 часов снова был на Манхэттене, либо в районе Таймс Сквер, кишевшем всяческим сбродом, либо возле автовокзала Администрации Порта, который прекрасно знал ещё по прежней службе. Каждый вечер в его распоряжении было всего четыре часа – правила Полицейской Академии требуют, чтобы стажеры возвращались до 10 часов – но он знал, где и как выискивать извращенцев, проституток, карманников и продавцов наркотиков.
Его послужной список в девяносто восемь арестов был настолько необычен и впечатляющ, что не прошло и месяца, как он, формально оставаясь слушателем Академии, был выведен из своего класса и назначен в специальное подразделение опытных детективов, отвечавшее за порядок на Таймс Сквер. Но когда он отклонил предложение стать "мухобойкой" (сотрудником созданного при комиссаре Отдела конфиденциальных расследований, шпионившего за другими полицейскими), пусть это наверняка означало бы гарантированное звание детектива, пришлось вернуться в Академию.
Наконец он закончил курс и отправился в участок в Гарлеме, где за две недели произвел тридцать семь арестов, включая и тот, который закончился нашумевшим обвинением в стрельбе из огнестрельного оружия и последующим осуждением певца Билли Даниелса. Его рекомендовали на звание детектива, и, почти ровно через год со дня назначения в отдел, летом 1956 года, Эдди Игэн поменял свой серебряный значок на золотой.
Детективов либо распределяют по полицейским участкам по всему городу, либо, по их просьбе, направляют в отделы особого назначения, такие, как Отдел по раскрытию краж со взломом, Отдел по раскрытию убийств, Отдел по раскрытию ограблений. Игэн ещё в те времена, когда был новичком-патрульным, знал, чего он хочет – работать в Отделе по борьбе с наркотиками. После того единственного случая, когда омерзительная сущность наркомании коснулась его лично, в его жизни появилась неизменная цель – препятствовать распространению наркотиков всеми доступными способами.
Это случилось в Бруклине, когда Эдди дежурил по своему участку в Гарлеме. Его шестилетняя племянница-первоклассница вернулась из школы позже обычного и увидела, что её друзья уже катаются на роликовых коньках. Мать её, сестра Игэна, поджидала дочь на ступеньках подъезда; она разрешила девочке подняться наверх за коньками. Девчушка в радостном предвкушении удовольствия стремглав понеслась по лестнице на шестой этаж, бросила школьную сумку на кухонный стол и кинулась в спальню, чтобы достать коньки. Четверо темноволосых юнцов – даго, застыв, глядели на нее; один из них прижимал к себе её копилку-поросенка. Девочка закричала. Двое схватили её, а третий, сняв с полки коньки, стал бить её по голове и по лицу. Она свалилась на пол, вся в крови, с распухшим лицом и почти без сознания, юнцы бежали из квартиры, унося с собой копилку.
Обнаружив девочку, мать в истерике позвонила Эдди, который помчался в Бруклин. Вне себя от ярости, он, с помощью местных полицейских, перетряхнул всю округу, извлекая из баров, притонов и прочих щелей каждого известного здесь дегенерата или уголовника. Не прошло и двух часов, как четверо парней были арестованы. Оказались они наркоманами, отчаянно нуждавшимися в очередной дозе. Игэн едва удержался, чтобы не пристрелить их на месте. И этот случай он запомнил навсегда.
Уже три года Эдди работал в Бюро по борьбе с наркотиками, когда их свели в пару с Сонни Гроссо. Они сильно отличались характерами, но хорошо дополняли друг друга: нахальство умерялось сдержанностью, изобретательность уравновешивалась скептицизмом. И всегда вместе, всегда в едином порыве ненависти к ужасающей деградации, вызванной наркотиками. Вдвоем они терроризировали подпольный преступный мир Восточного Гарлема, но в то же время понимали, что их рвение вызывает недовольство в Управлении полиции и даже в их собственном Бюро. Они производили слишком много арестов; на их фоне другие выглядели бледно. Эдди и Сонни не обращали внимания на язвительные усмешки за спиной. Они хотели делать свое дело.
![Лоренс Сандерс - Слепой с пистолетом [Кассеты Андерсона. Слепой с пистолетом. Друзья Эдди Койла]](/uploads/posts/books/243518/243518.jpg)
