Сергей Алтынов - Ангелы во брони
– А они неразборчиво напечатаны были, – уже стоя в дверях, ответил без тени улыбки Николай.
«Ну и история! – думал Водорезов, идя к своему жилому модулю. – Когда работает ФСБ или разведуправление Генштаба, все понятно, а здесь? Почему мы все обязаны подчиняться каким-то непонятным личностям? И почему столь поспешно и, главное, профессионально были зачищены концы?» Рядом с жилым модулем топтался рядовой Богданов. И мысли его были явно заняты тем же самым, что и мысли командира.
– Товарищ майор… – робко спросил Максим. – Можно с вами поговорить?
Водорезов хотел было пройти мимо. Чего теперь впустую языки чесать?! Но зацепился за взгляд цепких умных глаз девятнадцатилетнего рядового.
– Либо это обмен на какого-то крупного полевого командира, либо… Ну, Максим, какие мысли насчет «либо»? – вкратце изложив беседу с прокурором, спросил Николай у рядового.
Водорезов изложил наиболее подходящую под ситуацию версию. ФСБ или иной спецназ сумели изловить кого-то очень влиятельного, чуть ли не самого эмира Хаттаба. Но «духи» сумели выйти на командование и предложили в обмен трупы российских военнослужащих, погибших при недавнем неудачном штурме одного из сел-укрепрайонов. Разумеется, обмен должен был произойти в обстановке строжайшей секретности…
Но вот пошло бы командование на такой обмен?
– Я трупы помню, они… Точно для пересадки органов, – неуверенно проговорил в ответ Богданов.
«Вот ведь Богданов, даром что рядовой! – уже в который раз мысленно похвалил своего подчиненного Николай. – Глаз-алмаз, все подмечает, все фиксирует!» В самом деле – при осмотре тел Водорезов в первую очередь отметил, что все убитые были поражены в горло или голову таким образом, чтобы не повредить другие, годные для пересадки, органы… Во время недавнего неудачного боя за укрепрайон было много погибших и пропавших без вести.
– Верно, Богданов! – кивнул Николай. – Будь это простой обмен – все разведотделы поставили бы в известность, чего тут скрывать?! Да и не стали бы наши начальники трупы на живого боевика менять. Закон войны!
– Выходит, этот, которого мы в плен взяли, он… Ну не понравились ему такие дела?
– Он воин, пусть даже и против нас воевал. Вот только обмен трупов на пачки долларов его до печенок достал.
При этих словах Водорезов вспомнил долларовый знак, нарисованный военным прокурором на клочке бумаги.
– Сделка сорвалась, и ОНИ решили уничтожить старшего лейтенанта, пленников и прочих свидетелей. Это серьезные профи.
– Снайперы классные, – кивнул Богданов.
– Старлей из комендатуры – пешка разменная. Что-то знал, поэтому его вперед послали, а потом… Стало быть, грузовики не доехали до пункта встречи не более километра. Там услышали выстрелы, послали вперед «комендатуру», снайперов следом. Быстро, быстро сработали, мать их!
Максим ничего не ответил. В самом деле, против них сработали классные суперпрофи. И будь их чуть побольше – неизвестно, как бы все сложилось для разведгруппы Водорезова.
– А кто ОНИ? – спросил рядовой.
– Кабы знать… Какая-то долларовая мразь, имеющая серьезную поддержку и в ФСБ, и в командовании армейской группировки… Пошли спать!
Ничего иного сказать рядовому майор не мог.
Следующим утром Богданов первым подошел к Николаю, когда тот брился и умывался во дворе.
– Только что погрузку закончили, – сообщил рядовой.
– Чего? – переспросил Николай.
– Своими глазами видел – все тела перегрузили в специальный рефрижератор, сейчас повезут!
– Ты что же – не спал всю ночь? – поинтересовался Водорезов, продолжив бритье.
– Ага, – кивнул Максим. – Хотите посмотреть, как в путь тронутся? Я наблюдательный пункт оборудовал.
– Пошли, – поспешно закончив бритье, согласился Николай.
В самом деле, Богданов сумел оборудовать прекрасное место для наблюдения. С пригорка, облюбованного рядовым, были видны подходы к контрразведке и армейскому штабу. У выезда на шоссе и в самом деле стоял рефрижератор. Его охраняли не армейцы и не спецы – а, видимо, только что прибывшие бойцы, одетые в форму ОМОНа. Недавние бойцы без знаков различия куда-то исчезли. Или переоделись омоновцами?
Да кто их теперь разберет…
– Бывает и вот так, Максим… – вздохнул Водорезов, сделав неопределенный жест рукой и одновременно думая, что данную «точку наблюдения» надо держать под постоянным контролем, чем в очередной раз черт не пошутит?
– Это жизнь, – в тон командиру саркастически кивнул рядовой.
– Вот что, Богданов… Вот это место помнишь? – командир развернул перед Максимом карту и ткнул пальцем почти в самый центр.
– Еще бы… Здесь «духи» сожгли милицейскую колонну.
– Отличное место для засады, – подтвердил Водорезов. – Сверху шоссе как на ладони, – он постучал ногтем по условному обозначению горного ландшафта. – Предположим, через полчаса господа хорошие будут в этой точке. – Николай кивнул в сторону рефрижератора, не торопившегося двигаться с места. – Рискнем, рядовой?
– Так точно…
С утра никаких мероприятий не намечалось, отсутствующих в течение часа рядового и майора могут и не хватиться. Может, приемы вдвоем отрабатывают, может, в офицерском кунге сидят, фильмы по DVD крутят, привезенное накануне пиво потягивают. Покинуть же незамеченными расположение группировки для двух профессиональных разведчиков не составило труда. Из оружия у них были автомат, «стечкин» с полным боекомплектом и РПГ, на который и была основная надежда. Влупить из засады в кабину рефрижератора, не дать мерзавцам вывезти тела погибших солдат для продажи… А потом обратно в часть.
До места засады осталось совсем немного, вот сейчас они уже будут на горе и займут позиции. Кому-то наверху угодно, что они выиграли время, что рефрижератор и его охрана задерживаются, дав пешим разведчикам фору по времени…
Дорога и в самом деле была как на ладони. Не прошло и двадцати минут, как на серпантине показался рефрижератор, спереди и сзади которого шли машины с ОМОНом. В оптику Николай разглядел, что в кабине рефрижератора за рулем сидит молодой омоновец, а рядом с ним один из тех мужчин, что прилетали на вертолете. Тот самый – с дергающейся щекой и бровью. Вот сейчас Николай отдаст команду и…
– Они уходят! Почему вы молчите? – спросил непривычным для него взволнованным голосом Богданов.
Майор и в самом деле молчал, и лицо у него было окаменевшим, он вспомнил старшего лейтенанта из комендатуры. Был ли тот в сговоре с кем-либо или парня подставили?
– Отбой, Максим! – Командир отдал наконец команду, которую Богданов никак не ожидал услышать в данный момент. – Эти ребята-менты скорее всего понятия не имеют, кого и что охраняют. В своих стрелять нельзя… Я двоих из этих омоновцев знаю, один из них раньше в ВДВ служил, неплохой парень. Да и второй.
Рядовой Богданов молчал. Не произнес более ни слова и его командир, пока автоколонна не скрылась за поворотом. Насчет знакомства с двумя охранниками-омоновцами Водорезов солгал.
– Через полтора месяца дембель, и забудешь ты все, Богданов, как страшный сон, – подвел итог Николай. – Пойдешь в свой цирк работать, людей веселить… Главное, одно сможешь говорить не лукавя – в своих не стрелял…
Часть первая
Приказано – найти и…
Спустя некоторое время после описанных выше событий1
– Богданов! Кизилов! На выход!
Голос прапорщика, старшего по восьмому корпусу областного следственного изолятора, был, как всегда, начальственным и не терпящим возражений. «Тон прямо-таки генеральский!» – в который раз мысленно отметил Максим Богданов, поднимаясь со своего койкоместа.
– Подождешь, цырло! – отозвался в распахнувшуюся кормушку Руслан Кизилов, сокамерник Максима. – Вот, гадство, ни свет ни заря поднимают! – При этом совсем не в тон подмигнул Руслан Максиму.
– Цырле делать нечего, вот он и орет, – как ни в чем не бывало ответил Максим.
Между тем дверь камеры медленно открылась, и прапорщик скомандовал:
– Без вещей на выход! Соблюдать дистанцию!
– Всем цырлам привет! – усмехнулся Руслан, выходя в тюремный коридор.
Там обоих арестантов поджидал усиленный спецконвой. Помимо пожилого и низкорослого корпусного с генеральскими амбициями, еще были четверо здоровенных вертухаев в бронежилетах и с дубинками, кинолог с ротвейлером без намордника и лейтенант с красной повязкой дежурного помощника начальника СИЗО. Руслан и Максим вышли в коридор, соблюдая уже заученную дистанцию, встали к стене, широко расставив ноги и вытянув вверх руки ладонями вперед. Один из вертухаев провел обыск, ротвейлер, в свою очередь, довольно-таки флегматично обнюхал заключенных.
– Ничего запретного и не дозволенного внутренним уставом! – доложил лейтенанту закончивший обыск сержант.
– Наручники! – отдал команду офицер.