Лев Пучков - Инкубатор
Но в этом нормативе есть некие особенности, которые значительно усложняют задачу: светозвуковая дезориентация, мобильность и «чувствительность» объектов. Если «врага не убить в одно касание, он подымет тревогу и тебя уничтожат». Иными словами, нужно попасть точно в сенсор, имитирующий сердце, трахею или прочие жизненно важные органы, поражение которых влечет за собой смерть. Промажешь на пару миллиметров, манекен выдаст пронзительный вопль, врубит общий свет и остановит таймер. Манекены группы «А», в отличие от своих «собратьев» рангом пониже, что валяются в вестибюле, не прощают неточностей и не дают полуторасекундную задержку для второго удара. Они «вопят» сразу.
Упражнение называется «норматив Графита». Придумал его, как явствует из названия, Графит.
Каждой тройке, которой предстоит спуститься в «склеп», Графит предлагает альтернативу. Условие простое: выполняешь норматив — в склеп можешь не идти, топаешь прямым ходом в «Рублевку».
Не было случая, чтобы кто-то из курсантов отказался от норматива.
Не было случая, чтобы кто-то из курсантов хотя бы раз выполнил норматив.
— Готов?
— Так точно.
— Даю обстановку, — Графит убедился, что соратники Руслана взобрались на помост и нажал на пульте несколько кнопок.
Верхний свет погас, в зале воцарилась кромешная тьма, и манекены поехали в разные стороны. На стене за финишным квадратом загорелся тусклый плафон с убывающей цифирью: 10… 9… 8… 7…
Руслан поудобнее перехватил стилет, закрыл глаза и весь обратился в слух.
Это самое полезное время перед нормативом. «Десять секунд, которые решают все» — очень верный слоган для нескольких мгновений, которые тебе дарит Графит для оценки обстановки.
Тележки, на которые установлены манекены, при перемещении издают звук. Не особо громкий, но отчетливо различимый в тишине, и вполне индивидуальный, если ты трезв.
После водки с газированным бульоном все тележки работают на один тон. Но если ты ходишь в этот зал много лет и можешь по памяти безошибочно нарисовать маршруты всех дорожек, по которым гуляют манекены — ты в состоянии даже по этим однотонным звукам, разбегающимся в разные стороны, определить алгоритм движения целей в последующие тридцать секунд. А больше тебе и не надо.
Да, и вот еще что. Любой посторонний тут непременно сломал бы ноги впотьмах (прорези довольно широкие), но ступни «стилета», ступавшие по этому залу не одну сотню раз, «помнят» все на ощупь. Так что на ноги отвлекаться не надо.
…2… 1…
Плафон испустил ярко-красный импульс, и тотчас же включилась свето-звуковая дезориентация.
Под потолком заработали разом три стробоскопа, замигали-закрутились разноцветные фонари-мигалки, хаотично разбрасывая по залу ослепительные сполохи, душераздирающе взвыла сирена, и из мощных колонок тяжко ударило Breathe — The Prodigy.
Руслан волчьей поступью припустил по залу, практически не видя обстановку в сумасшедшем световом хаосе и больше полагаясь на высчитанный накануне алгоритм, нежели на пьяное в дым восприятие.
Нащупал первую цель, убил.
Нащупал вторую, убил.
Третью…
Четвертую…
С точки зрения техники исполнения это была натуральная халтура. Формат «в одно касание» называется так не для красного словца. Он подразумевает формулу «убить одним движением».
Руслан левой рукой нащупывал цель и тотчас же наносил удар правой.
Любой «стилет» скажет, что это как минимум два касания и вообще, грубая работа «на ощупь».
Любой курсант на месте Руслана делает ровно то же самое. В этом нормативе почти все работают «грязно». Почти.
Дело в том, что все нормативы для выпускной группы подразумевают именно работу в одно касание. «На ощупь» работают младшие группы Инкубатора и официальный спецназ армии и ведомств, им это позволительно. «Стилеты» — это Мастера Смерти, у них совсем другие стандарты.
Графит, который «мониторит» норматив, видит все лишние движения и тем не менее никогда не останавливает упражнение из-за такой «мелочи».
Он прекрасно знает, что по-другому работать в этом нормативе почти невозможно. Почти.
Руслан успел поразить девять целей. Никто не «жаловался», но когда он уже нащупал десятую цель, время вышло: вспыхнул верхний свет, и автоматически отключилась светозвуковая дезориентация.
— Почти успел, — похвалил Графит, одарив Руслана своей «фирменной» улыбкой. — Нормальный результат, я рад за тебя…
«369-й» промахнулся на пятом, а у «373-й» после восьмого вышло время.
Действительно, Руслан сегодня показал неплохой результат, учитывая, что «373-й» на этом нормативе всегда был лучшим из группы.
— Не горюйте, барбосы, — Графит забрал стилет у «373-й», упрятал его в ящик стола и направился к выходу. — Три минуты разобрать обстановку… и шагом марш в «Склеп». Удачи.
Боевая тройка уныло поплелась размонтировать манекены.
Что ж, опять не получилось.
В общем-то, это можно было бы воспринимать как традиционное издевательство и явное задирание планки для создания заведомо невыполнимых условий, если бы не один нюанс.
Сам Графит этот норматив выполняет. В ОДНО КАСАНИЕ. Что характерно, в отличие от «стопроцентно укомплектованных» юных курсантов, полных сил и энергии, Графиту слегка за пятьдесят, у него протез вместо левой ступни и левая половина тела частично поражена после глубоких ожогов от белого фосфора.
Но он справляется. Как видите, есть за что уважать… и бояться.
* * *Если подходить объективно, не размениваясь на эмоции, ничего страшного в подвале «Госдепа» нет. Здесь располагаются ряд хозяйственных помещений, кладовки, подсобки, две функционирующие «коммунальные службы», а также одно «учебное место».
«Коммунальные службы», это морг и крематорий.
Инкубатор — образование закрытого типа, все его обитатели, умершие от различных причин, сначала попадают в морг, затем в крематорий. Да, по поводу конфессиональных различий в ритуалах погребения здесь проблем нет. На Третьем Полигоне Инкубатора одна конфессия и национальность — «стилет».
«Учебное место», это и есть тот самый «Склеп», упоминание о котором вызывает душевное смятение у любого курсанта старших групп.
В подвале очень чисто и по-своему даже уютно. Качественная плитка, положенная еще в пятидесятых годах прошлого столетия, старые желтые плафоны под высоким сводчатым потолком, и потрясающая тишина, в которой можно слушать биение собственного сердца и часами напролет думать и мечтать о чем угодно.
Будучи курсантом младших групп, Руслан любил здесь дежурить. Такие дежурства выпадали нечасто, но каждый раз это было как выходной от напряженной учебы и вечной суеты Инкубатора. Работы здесь немного: отдраить дочиста старый кафель, вынести мусор и выполнять различные мелкие поручения Хроноса.
Здесь впервые, в возрасте одиннадцати лет Руслан видел, как «увольняется» курсант выпускной группы, которого привезли с практики в цинковом гробу.
Не было никаких прощальных ритуалов и торжественных речей, и вообще, это не было похоже даже на простые похороны. В «предбанник» крематория вошли инструктора, преподаватели и пятеро курсантов выпускной группы. Хронос и Руслан закатили тележку с телом и, задержавшись ровно настолько, чтобы открыть заслонку, отправили мертвого в объятия бушующего пламени.
— Отдыхай, брат, — вот единственное напутствие, которое произнес Ворон. — Вальхалла встречает тебя…
Хронос и дежурный из младшей группы играли в нарды в одной из кладовок, где хозяин подвала проводил большую часть своей жизни.
Мальчишка смотрел на старших с восторгом и почтением: как же, курсанты выпускной группы — это почти что «стилеты», очень скоро они «вырастут», покинут Инкубатор и будут служить Родине, защищая интересы Высшей Власти.
Для Хроноса, разменявшего шестой десяток, Руслан сотоварищи были просто салагами, так что им пришлось ждать, когда доиграют партию. Единственной реакцией на их прибытие был вопрос дежурному:
— У нас все готово?
— Так точно! — с официальной строгостью ответил мальчуган.
— Ну так бросай кости, неча на них пялиться, — пробурчал Хронос. — А то будет тебе сейчас «домашний» в пять ходов.
Закончив партию, Хронос щелкнул дежурного по носу, предупредил:
— Если там что-то не так, остаток смены проведешь в морге…
…и, прихватив прислоненные к стене костыли, наконец-то покинул свое логово.
Мальчишка стремглав припустил в «Склеп», проверить, в самом ли деле все готово к процедуре, а боевая тройка с одноногим Хроносом медленно направилась в раздевалку.
Если кто-то обратил на это внимание — нет, Инкубатор не набирает на работу калек. И вообще, здесь отсутствует такое понятие, как «вакансия» и «кадровая политика». Весь персонал Третьего Полигона состоит из отставных «стилетов». Поскольку «стилет» — звание пожизненное, отставка принимается только в двух случаях: смерть и увечье.
