Евгений Чебалин - Гарем ефрейтора
Он кричал по-русски, и оцепеневший в молчании, ухоженный, выращенный в строевом порядке лесок изумленно внимал дикой, языческой ярости победного крика:
– Что, взяли, твари, выродки, мать вашу?… Не выгорело у вас! Подавитесь, костью в глотке мы вам встря…
Изрешеченный пулями «пежо» дернулся, вспух и треснул, выпустив в разломы багровые молнии. Чудовищный грохот потряс гестаповцев, оглушил. Шнитке затравленно, отвесив челюсть, оглянулся. Позади него, рядом с воронкой от гранаты, неподвижно, лицом вниз лежал маленький, похожий на подбитого вороненка Гепнер. Справа за кустами хрустнул сучок, визгливо выругался Фогель. Он ругался не переставая, стонал, всхлипывая от потрясения высоким гнусавым голосом: ему задело осколком плечо.
Искореженный каркас машины яростно пылал. Над ним дрожало и плавилось марево.
Господину обер-лейтенанту Вольтке
начальнику гестапо
ДОНЕСЕНИЕСогласно Вашему приказу информировать Вас о любом событии или происшествии в моей типографии доношу следующее: бесследно исчез наборщик Венцель. Сегодня утром он не явился на работу. Имея в виду государственную важность выполняемой Венцелем работы – набор справочника-путеводителя по Северному Кавказу для вермахта, – а также помня о Вашем приказе выполнить набор в первую очередь, я немедленно направил посыльного домой к Венцелю. Хозяйка дома, где он снимал комнату, сказала, что квартирант вчера пришел, как обычно, с работы в девять, поужинал и потушил свет. Больше она ничего не знает. При беглом осмотре комнаты на столе была найдена записка (прилагается).
Венцель был самый опытный и дисциплинированный линотипист в моей типографии, за восемь лет службы замечаний не имел, друзей не заводил, был нелюдим. Могу ли я поручить его работу другому? Она временно приостановлена в ожидании Ваших приказаний.
Хайль Гитлер!
Директор типографии
Аксель РозенблюмВольтке придвинул выпавшую из конверта с донесением записку Венцеля, вгляделся. На сероватом листке, вырванном из блокнота, неровная россыпь букв. Она пересекала едва заметный оттиск пальца. Вольтке прочел: «Жизнь – продажная шлюха. Держаться за нее гнусно, надоело». Наклонился, раздул ноздри хрящеватого носа, понюхал. Едва слышно пахнуло типографской краской, видимо, записку писали сразу после работы.
«Отдать на экспертизу. Если почерк и отпечаток пальца Венцеля – дело более или менее ясное: типичный образец рабочей паранойи. Восемь самоубийств за месяц по городу, и все – после работы. Десятичасовой рабочий день, выматывающий до предела. Пустая комната, шнапс в одиночку. Тупое бешенство скота, не находящее выхода. Навязчивая мысль о смерти приходит все чаще, начинаются поиски наименее болезненного способа. Финал. Закономерный конец особи, не одухотворенной идеей».
Вольтке откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. На берегу реки нашли аккуратно сложенный рабочий комбинезон с набившейся в швах свинцовой типографской пылью и рабочие брезентовые туфли. «Педантизм на грани идиотизма: трудиться снимать, аккуратно складывать в кустах одежду, чтобы через минуту стать снедью для раков? Тут кажется, все ясно. Для видимости пошарить в реке и сдать все в архив после проверки. Есть дела поважнее».
На нем действительно висело дело первейшей важности: отчитаться перед Берлином за преступное разгильдяйство командира пеленгационной машины Шнитке, не сумевшего взять чужого радиста живым. Радиограммы не поддавались расшифровке, радист не опознан. Кто-то из жителей Лейпцига.
«А почему, собственно, он должен быть из Лейпцига? А если это «кочевник», прибывший поездом и укравший «пежо» в пивной? Во всяком случае, пусть господа из Берлина распознают жителя Лейпцига в обгоревшем мясном фарше, размазанном по железу. Частный, не заслуживающий внимания, случай, герр Кальтенбруннер. Радиста все равно уже нет, он не опаснее дохлой крысы на помойке».
Глава 3
Хасан Исраилов родился в 1903 году в семье крупного скотовладельца. Дед – Цоцаров Хациг – один из наибов Шамиля. Отец – Садуллаев Исраил – абрек, приемный брат Зелим-хана. Убит при грабеже Кизлярского казначейского банка.
Хасан восемь лет учился в арабской школе, затем окончил духовную школу. В 1920 году Исраилов уже сформировался как ярый враг Советской власти, поддерживал активную связь с Узуном-Хаджи, имамом Гоцинским, англо-турецким агентом Саид-беком Шамилевым – внуком Шамиля. Направление и методы действия Исраилова: антисоветская агитация, убийство большевиков, организация грабежей советских учреждений, организация и руководство восстаниями в Чечено-Ингушетии.
Арестовывался четыре раза, приговаривался к десяти годам исправительно-трудовых лагерей, затем к смертной казни (ст. 58, ч. 2,3,8, Ни 14 УК РСФСР), но всякий раз искусной подтасовкой свидетелей, документов, подкупами, противозаконными действиями родственников обеспечивал себе алиби и выходил на свободу.
В 1933 году Исраилов публично раскаивается, добровольно выходит из подполья и сдается в руки властей, обещая работать на Советскую власть.
Восстановлен в партии. Работает в Грозном корреспондентом, партследователем, пишет стихи. По рекомендации партийных, советских органов направляется в Москву на учебу в Коммунистический университет (Красной профессуры).
Его деятельность в Москве: организация антисоветской писательской группы во главе с Авторхановым, связь с Троцким за границей, остатками подпольного «Паритетного комитета» в Грузии, теракты, организация террористических групп. Дерзкое ограбление банка, убийство двух сторожей, из отрубленных рук и ног которых по приказу Исраилова на полу выкладываются две буквы «М», означающие «Мекка» и «Медина» и «Мусульманские мстители».
После окончания университета возвращается в Грозный, ведет борьбу против ВКП(б) и Чечено-Ингушского областного комитета, занимается злостной антисоветской пропагандой, дискредитацией партработников.
Арестован, сослан в Сибирь. Бежал. Во время погони убил охранника и двух собак, вырезал «филе» и питался им, скитаясь по тайге.
Возвращается на юг и живет на нелегальном положении, непрерывно мигрируя по всему Кавказу, организуя теракты, саботаж, развал колхозов. Одновременно сколачивает подпольные контрреволюционные группировки Кавказа в единую партию ОПКБ (Особая партия кавказских братьев). Им ведется подготовка подпольных баз и филиалов ОПКБ в Грузии, Азербайджане, Осетии, Чечено-Ингушетии, Дагестане, Карачаево-Черкессии, Нахичеванской области.
Направление и конечная цель его деятельности: создание панисламистской федеративной Республики Кавказ – протектората Германии.
Его политическое и идейное кредо: активная смесь пантюркизма с национал-социализмом. По данным надежных источников, ищет связь с турецкой и абверовской разведками. Каналы связи не установлены. Крайне опасен в непосредственном общении, в совершенстве владеет холодным и огнестрельным оружием. Стреляет в темноте без промаха на звуки, на свет. Предельно жесток. Жаден и неразборчив в половых контактах. Сентиментален.
Арест Исраилова крайне затруднен горными условиями, наличием многочисленных замаскированных баз на территории Чечено-Ингушетии, Дагестана, Грузии, поддержкой его штаба широкой сетью бандпособников в труднодоступных аулах.
Усилия по его поимке, предпринятые НКВД и НКГБ ЧИАССР, Дагестана и Грузии, а также оперативной бригадой под моим руководством, пока не дали результата. Принимаются все возможные меры для выполнения поставленной перед нами задачи.
Кобулов, зам. наркома внутренних дел СССР.Сталин стоял у окна. Желтоватые глаза его щурились, как от ослепительного света, хотя за окном, над стрельчатыми пиками елей, вот уже третий день висела зыбкая, будто напитанная предчувствием грозы, сизо-стальная хмарь.
Странно: синоптики зафиксировали и прочили на обозримое будущее такую же хмарь от Кавказа до Новгорода, будто в нависшем небосводе, как в зеркальной чаше, отразилось немыслимое напряжение земных битв.
Сталин отчетливо представил штабную карту, над которой стоял утром около часа, впитывая переутомленным мозгом все причудливые изгибы линии фронта.
Сейчас линия обрела вдруг зримый земной образ, и Сталин удивленно хмыкнул, зябко пожал плечами, дивясь точности древнеславянской фантазии, рисовавшей Родину в образе медведя. Ему отчетливо привиделся медведь – вздыбленное, ревущее от боли и ярости чудовище с разинутой пастью и вытянутыми лапами, стоящее спиной к Москве. Он прикрыл глаза. Медведь материализовался в его воображении, обрел географическую конкретность.
