Джерри Эхерн - Время выбора
– Мистер Холден? – спросил, не выходя из машины, Гэнби.
– Да, сэр.
– Непросто сейчас быть американцем, не правда ли? Я не могу принять вашу точку зрения, так же, наверное, как и вы – мою. Но вот мы встретились здесь и оба хотим, чтобы эти выборы прошли и люди отдали свои голоса за того, кого посчитают достойным. И я ценю вас за это. Если я одержу победу, мне надо будет благодарить за нее вас. Вот такой парадокс.
И они оба рассмеялись.
Гэнби протянул Дэвиду руку, и тот пожал ее.
Холден развернулся и шагнул в сторону от автомобиля, направляясь к своим друзьям. Гэнби вышел из машины, и его тотчас окружили охранники, полицейские и «патриоты», которым дала знак Рози.
Засверкали вспышки фотоаппаратов, послышалось жужжание видеокамер. Сквозь плотный заслон к кандидату попытались пробиться репортеры, выкрикивая вопросы, но Гэнби лишь бросал на ходу:
– Без комментариев! Без комментариев!
У входа в школу его встретила директриса, она же – председатель избирательной комиссии. Гэнби обменялся с ней рукопожатием и скрылся за дверью.
– Слава Богу, – прошептал Стил. – Пока без происшествий.
Дэвид взглянул на часы – восемь минут седьмого, и в этот момент до него донесся рев двигателей. К этому времени ко входу в избирательный участок уже стали подтягиваться люди, собирающиеся голосовать.
Вот из-за поворота выскочили один за другим с десяток мотоциклов, вслед за ними появился грузовичок-фургон, за ним – второй, за вторым – третий.
– Черт побери! – закричал Петровски, выхватывая револьвер. – Эти ребята едут сюда явно не для того, чтобы опустить бюллетени.
Дэвид молча кивнул и сдернул автомат с плеча.
Лютер кинулся ко входу в школу, крича на бегу полицейским:
– Бегите внутрь, не отходите от Гэнби и других избирателей! Быстро!
Билл Раннингдир расстегнул плащ, и в его руках оказался «Узи».
Рози Шеперд вскинула М-16.
Над шпилем расположенной рядом со школой церкви появилось солнце и его первые лучи залили утренним светом улицу, на которой обещала произойти трагедия.
«Горяченький денек предстоит сегодня», – подумал Холден, снимая свою М-16 с предохранителя и ставя его на автоматический огонь.
Мотоциклы остановились. Фургоны, следующие за ними, стали вполоборота и перегородили улицу. Ральф Камински кричал что-то нечленораздельное в мегафон.
Лютер подбежал к Рози, Дэвиду, Кларку, Биллу, и они стали плечом к плечу.
Из одного грузовика раздался усиленный динамиком писклявый голос:
– Никаких выборов не будет!
Холден посмотрел на Шеперд. Та усмехнулась.
Кларк откровенно засмеялся.
– Ну что, покажем им? – проворчал Стил, и они втроем медленно зашагали в направлении террористов. За ними подтягивались «патриоты», полицейские, даже спецназовцы из числа охранников Камински.
– Вы что, не понимаете, что вам пришел конец? – крикнул в ответ Дэвид. – Не сегодня, так завтра с вами будет покончено!
Первый мотоциклист нервно заерзал в седле.
Холден слышал мерный шум шагов за спиной.
Солнце поднималось над церковью и окружающими ее жилыми домами.
– Убейте их! – раздался из грузовика истошный крик.
В это мгновение прозвучал первый выстрел.
Дэвид сделал шаг в сторону, прикрывая своим телом Рози и одновременно вскидывая винтовку. Прогрохотала очередь, и первые два мотоциклиста, передергивающие затворы, слетели со своих машин и покатились по асфальту, заливая его кровью.
Рядом палила Шеперд, и Холден едва не оглох от звука одиночных выстрелов ее М-16, которая била буквально в нескольких сантиметрах от его правого уха. Слева держал в обеих руках револьвер Кларк Петровски и стрелял не спеша, тщательно целясь.
Мотоциклисты валились на землю под градом пуль, не успев приготовиться к такому огненному шквалу. Один из фургонов попытался уйти задним ходом, но его лобовое стекло брызнуло во все стороны осколками, он запетлял и въехал в витрину магазина. Из кабины выскочил вооруженный винтовкой бандит и попытался отстреливаться, но на крыльце соседнего дома вдруг появился с охотничьим ружьем в руках какой-то мужчина – по всей видимости, местный житель – и разрядил в террориста оба ствола.
Дэвид расстрелял магазин и быстро перезарядил оружие. Оставшиеся в живых мотоциклисты пришли в себя и устремились вперед, поливая прямо с ходу все впереди себя очередями. Но присоединившиеся к нашим друзьям «патриоты» и полицейские подняли в ответ такой ураганный огонь, что половина боевиков замертво свалилась с мотоциклов, а уцелевшие развернулись и рванули назад, в промежутки между грузовиками, по которым стучал град пуль.
Из-за машин продолжалась постепенно затихающая стрельба, и Дэвид уже было подумал, что победа досталась сравнительно легкой ценой, как вдруг почувствовал резкий удар в левую сторону груди. Он зашатался и, не уронив М-16, опустился на колени у ног Рози.
– Дэвид! – вскрикнула она, отбрасывая опустевшую винтовку и стараясь подхватить его. – Боже, ты ранен!
– Ничего, ничего, – простонал он, стараясь справиться с подступающей темнотой. – Послушай… я хочу успеть тебе сказать… что люблю тебя…
Он пытался не закрывать глаза, чтобы сохранить сознание.
Шеперд, плача, осторожно опустила Дэвида на тротуар и помогла лечь поудобнее на спину. Он повернул голову в направлении школы и только теперь заметил на флагштоке такую же эмблему, только во много раз больше, которая украшала и рукав его камуфлированной куртки. Звездно-полосатый флаг.
Глава тридцать восьмая
– Вам нельзя возвращаться на острова. Военные и полиция готовятся к их захвату и могут нанести по ним удар в любую минуту.
– Знаю.
– Костиген проиграл выборы. В мэры прошел Гэнби и поклялся, что расправится с ФОСА. Он сказал, что вчера утром перед избирательным участком увидел, во что верят американцы и на кого надеются. А теперь вы должны поспать.
– Не хочу.
– Я позвонил по тому телефону, который вы мне давали. Ваши друзья сказали, что Гэнби и дня не проживет…
– А что с Костигеном? Он слишком много знает.
– Пока мы не можем до него добраться.
Борзой посмотрел на Хэмфри Ходжеса. После того, как его нашли и откачали рыбаки, он сразу же позвонил ему. Почему-то ему сейчас пришло на ум, что Ходжес когда-то работал вместе с Дэвидом Холденом в университете.
– Как только уберут Хэрриса Гэнби, сразу же скажи мне. Я буду ждать. И не надо мне никаких лекарств.
– Слушаюсь, – ответил Хэмфри и вышел из комнаты.
Постанывая от боли в поврежденных ногах, Борзой улегся поудобнее, посмотрел в окно и закрыл глаза от яркого солнечного света…
Он почувствовал, что его кто-то трясет, пытаясь разбудить. Он открыл глаза. Это был Ходжес, всегда готовый к сотрудничеству, всегда бесхребетный…
– Вы приказали сообщить вам, когда убьют Гэнби. Смотрите, идет выпуск новостей.
Борзой прищурился, вглядываясь в экран телевизора.
Диктор говорил:
– …Сегодня днем в три часа сорок минут, официальные источники, которые просили не называть себя, сообщили, что на дом только что избранного мэра Метроу Хэрриса Гэнби упал начиненный взрывчаткой частный самолет. Это была своего рода управляемая ракета, с летчиком или без него – неизвестно. Взрыв оказался настолько мощным, что в радиусе нескольких сотен ярдов вылетели оконные стекла. Грохот был слышен даже в центре города.
Диктор наклонился в сторону и взял переданные ему кем-то за камерой листы. Он взглянул на них, вздрогнул, перевел взгляд в глубь студии и спросил:
– Это подтвержденная информация?
Вероятно, ему ответили утвердительно, так как он продолжал чуть ли не со слезами на глазах, уже глядя в камеру:
– Уважаемые зрители, мы получили официально подтвержденную информацию, что в развалинах дома Хэрриса Гэнби обнаружены трупы его самого, его жены Карлотты и двух их детей – Ричарда и Денизы. Повторяю…
Дмитрий Борзой довольно откинулся на подушку и сладко потянулся. Боль в переломанных ногах показалась не такой уж невыносимой…
