Андрей Воронин - Никто, кроме тебя
Кямран немножко подумал и назвал номер на четвертом этаже.
– Смотри не разбуди раньше время – сильно не любит такой вещь.
– Как у тебя здесь, никто не буянит? Оглядевшись вокруг, Рублев не заметил ни одной фигуры, хоть отдаленно напоминающей вышибалу. Несколько работников казино в галстуках-бабочках, игроки и сам Кямран. Можно не сомневаться, что попытку проигравшего качать права здесь пресекут немедленно…
Дежурная четвертого этажа дремала на своем месте, в кругу света от настольной лампы. На шум она подняла голову и вежливо поздоровалась, узнав человека из “команды” Шаина.
– Сабахын хеир, – ответил Комбат: уже рассветало и можно было желать доброго утра.
Дежурная снова уронила голову на стол, и он проследовал дальше в коридор. Больше здесь никого не было – Шаин-мюэллим чувствовал себя в гостинице как дома и удовлетворялся мерами безопасности на входе. Рублев постучал три раза, достаточно отчетливо.
– Кимдир? (Кто там?) – раздался глухой, недовольный голос.
– Борис.
– Что такое, Борис? Ядерная бомба падает?
"Мюэллим” не очень внятно произносил слова, как это часто бывает у людей, разбуженных в неурочный час. Судя по звукам, он встал, что-то выпил из стакана и неторопливо направился ко входной двери.
– Если не ядерная бомба, тогда ты напрасно меня разбудил. Совсем напрасно.
Дверь приоткрылась – Шаин выглядел сейчас старше лет на десять, но постепенно приходил в себя. Лицо, одряблевшее за время сна, на глазах у Комбата затвердевало, приобретало властность.
– Говори.
– Не буду же я толкаться, чтобы войти, – Комбат перешел на “ты”, как это уже случилось однажды на катере.
Первым инстинктивным желанием Шаина было желание захлопнуть дверь. Но Рублев успел бы помешать, да и не чувствовалось, что этот человек собирается выстрелить или применить силу. Он мог сделать это в первую же секунду вместо того, чтобы произносить подозрительную фразу.
– Ты себя не переоцениваешь? – прищурился Шаин. – Если у меня сегодня днем будет тяжелая голова, некого будет винить, кроме тебя.
– Извини, но я не укладываюсь в срок, – объяснил Рублев, проходя в номер, где стоял на холодильнике запотевший, только что вынутый бокал с шербетом.
– Ты меня определенно хочешь чем-то удивить.
Шаин уже овладел собой и даже улыбнулся, не разжимая губ. Достал из кармана халата четки и, прежде чем усесться в кресло, разгладил кончиками пальцев усы.
– Не хочу, чтобы твои люди тратили понапрасну время. Ты ведь послал их разыскать эту женщину, Космачеву, навести про меня справки.
– А как ты думал? Я привык знать, с кем имею дело.
– Вот я и пришел объяснить. Бабу можешь больше не трогать, никакого отношения она ко мне не имеет. Просто я случайно узнал, что такая-то и такая-то смоталась навсегда и никому из соседей не сказала куда. Иногда удобно иметь навсегда уехавшую родственницу.
– И ты поставил себя в зависимость от женщины? От обычной бляди?
– Давай не будем употреблять сильных слов, ладно?
– Хорошо. Но ведь ребенку ясно: она смоталась, чтобы через месяц благополучно вернуться.
– Случаются накладки. Пришлось припугнуть, сказать, чтобы не удивлялась вопросам о родственнике.
Четки выдавали нервозность Шаина – отполированные янтарные виноградины щелкали чаще обычного.
– В картишки перекидываться – как ты успел заметить – я не большой любитель. Либо держу при себе, либо кладу на стол. Так вот. Здесь я по заданию ФСБ. Догадываешься, какая публика меня интересует?
– Примерно, – Шаину требовалось все больше усилий, чтобы сохранять спокойствие.
– Ну и…
– Что-то подобное я подозревал последние дни. Только при чем здесь я?
– Наверху похерили всю информацию, какая до сих пор была. Решили начать с чистого листа. Что ты мне посоветуешь? Дать объявление в газету или обратиться с запросом в МИД? Извини за прямоту, но про бандитов нужно узнавать у бандитов.
– Не умеют русские быть вежливыми. Даже не знаю плюс это или минус. Для разнообразия иногда приятно поговорить начистоту, открытым текстом. Я сам, бывает, устаю от яда в красивой обертке… Знаешь про тех ребят, которых застрелили возле “железки”?
Комбат кивнул.
– А если с тобой в свою очередь что-нибудь случится?
– Тогда пришлют следующего. Ему будет проще искать виновных – начнет прямо с тебя.
– Вот это разговор. Не надо три часа слушать мугамы, чтобы услышать слово по делу. Если б у вас еще не ходило “твою мать” вместо “здравствуйте”…
– Потом займемся философией, – отмахнулся Комбат. – Что тебе известно? Желательно быстро и отчетливо. Тут у вас много народу мелькает. Всякой твари по паре: и арабы случаются, и чечены наверняка.
– А тебе известно, сколько в гостинице моих людей? Выгляни в коридор, там наверняка кто-то маячит.
– Ты говоришь об этом с очень большим опозданием – тебе не кажется? Я уже послал весточку, у Кого обосновался. Даже если ты потом забаррикадируешься в гостинице…
– Хочешь верь, хочешь нет – ничем особенным я помочь не могу. Про то, как убили ваших ребят я знаю меньше, чем милиция. Да если бы и знал. Ну, наведу я тебя на чеченцев. Сунешься проверять – а они тебя оприходуют. И опять Шаин будет виноват?
– Зачем сразу думать о плохом? Ради тебя я постараюсь не рисковать. “Мюэллим” оценил иронию.
– Извини, Борис. Может, я по-твоему и бандит, но здесь помочь не могу.
– А что милиции известно?
– Что известно… Время: от трех до четырех ночи. Часть пуль из винтовок с оптическим прицелом. Потом для верности добавили в упор из “ТТ”. Ты не подумай, что я сильно интересовался, просто сели пообедать с хорошим другом. Он.., когда-то это называлось начальник РОВД. Сам этим не занимался, он дальше своего района нос не высовывает. Тоже с чужих слов.
– Можно поинтересоваться с чьих?
– Только к ментам, ради всего святого, не суйся, с ними ты общий язык не найдешь. А если попробуешь надавить – заживо сгноят. Здесь ментов на душу населения еще побольше, чем у вас. И эта банда умеет постоять за своих.
"Он теперь как мамаша-наседка будет меня оберегать”, – подумал Комбат.
– Предлагаю другой вариант, – продолжил “мюэллим” после некоторого раздумья. – Долгосрочное сотрудничество. Я здесь накапливаю информацию…
– За красивые глаза? – поспешил уточнить Рублев.
– Нет, почему? Вы даете мне открыть филиал в Москве и спокойно работать.
– Гостиницу?
– Зачем гостиницу, я не хватаю больше, чем способен проглотить. Маленький филиал и все, – Шаин даже показал его размер с помощью большого и указательного пальцев.
– Я тебе сейчас ничего не обещаю.
– Но ты ведь можешь закинуть удочку.
– Пока я ничего не услышал. Похоже, ты в самом деле сидишь здесь и не желаешь знать, что творится вокруг.
– Знаю я достаточно. Только чеченцы больше не светятся. Как только вторая война началась, их здесь не видно и не слышно. Дела свои, конечно, делают, но особо ни с кем не стыкуются.
– Не могут не стыковаться. Чтобы делать здесь дела – надо договариваться на каждом шагу.
– С кем-то, наверное, наладили контакт. С таможней уж точно.
– Есть у тебя там кто?
– Мои интересы пока через границу не выходят. Если встанет вопрос, мне, конечно, подыщут человека. Но для дела, не для расспросов. Ты же лучше меня знаешь: информацию с куста не собирают. Дело кропотливое.
– Ты мне вот что узнай, – неожиданно предложил Комбат. – Какие поезда тогда ночью должны были следовать на север через Насосную?
– Много времени прошло, – засомневался Шаин. – Здесь пассажирские не ходят по расписанию, а тебя, как я понял, товарняки волнуют?
– И такой человек предлагает свои услуги! Что же ты тогда узнаешь, если случится следующий курбан-байрам?
– Я не сказал “нельзя”. Веток там много – возле какой ваших нашли?
Комбат уточнил приметы, упомянул о вагоне без колес.
– Знаю. Я тебе сидя здесь могу сказать – она с порта идет.
– Вон оттуда?
Повернувшись к окну Комбат, кивнул в сторону кранов. Они уже отчетливо рисовались на утреннем небе – прикинув расстояние, можно было судить об истинных размерах этих конструкций, как будто собранных из спичек и тонких нитей.
– Другого у нас нет.
– Ладно, наведу справки.
– Да что за срочность! Я пошлю своего человека.
Но Рублев уже направился к двери.
– Будь осторожнее, не называй точно дату, – встал следом за ним хозяин номера. – Интересуйся вообще. Береги себя.
Глава 2
Работа в порту спорилась, разгружался иранский сухогруз. Ночная смена уступала место дневной, Рублев видел, как меняли друг друга крановщики, как в опустевший электрокар садился новый водитель, как голые по пояс стропальщики спускались умыться к трубе с вентилем.
С длинного, почти без надстроек на палубе корабля разгружали контейнеры и невероятное количество мешков. Что в них – химикаты или рис – Комбата мало интересовало. Стараясь не привлекать к себе внимания, он разыскивал таможню.
