Крис Пуллен - Бомба для монополии
В то время как на других этажах было по две двери, на последнем была только одна и еще туалет напротив. Глаза привыкли к темноте, да еще под дверью пробивался свет, который, как он знал, шел от одной тусклой голой лампочки над кроватью. Джефф остановился на пороге и внимательно прислушался. Он различал звуки сквозь далекий шум. Что-то двигалось. Шаги. Затем короткое шипение аэрозольного баллончика. В полсекунды он разглядел, что это пришелец брызнул дезодорантом Паркера, и пулей влетел в дверь.
Проблема была в том, что их оказалось двое. Первый был за дверью. Он должен был ждать Джеффа — помимо всего остального, он именно для этого и пришел. Но он смотрел на второго и смеялся, глядя, как тот прыскает себе под мышкой дезодорантом «Пако Рабана». Джефф ударил ребром ладони по его яремной вене с такой силой, что если бы вместо его руки был топор, голова слетела бы с плеч. Он знал, что сочетание боли и серьезного повреждения главного кровеносного сосуда может наверняка выключить его на некоторое время. Или убить.
Второй человек, стройный, одетый в джинсы и безрукавку, надпись на которой гласила, что он из Ки-Уэста, Флорида, совершил фатальную ошибку. Струя дезодоранта прямо в лицо могла бы помешать Джеффу. Вместо этого он опустил баллончик, который держал в левой руке, а правой выхватил пружинный нож из заднего кармана. Джефф ударил его повыше пупка. Сильно. Это был ярмарочный, не вполне чисто выполненный удар, поскольку он думал оглянуться и посмотреть, что делает номер первый. И тогда снова навалилась боль, пронзив его грудь, и левая рука отнялась. Он знал, что должен сесть. Он знал, что нужно найти таблетки. И если он собирается это сделать, он должен сначала убить этих гаденышей.
Что он и сделал.
22
Гудалл услышал гудок джипа, когда тот пересекал деревянный мост на расстоянии километра. Вел его Джек Глеу, который возвращался из Медио Квесо с третьей группой.
«Что-то случилось», — подумал Гудалл, когда трое мужчин спустились вниз. Смит не должен был быть в этой группе.
— У Смита послание для тебя, от Гордона, — сказал Глеу, когда они подошли.
— Это все близнецы Стрэхан, сержант, — пояснил Уинстон Смит. — Мистер Беннет считает, что они будут доставлять нам серьезное беспокойство, и он хочет, чтобы мистер Паркер сразу показал им, кто здесь главный, как только они приедут.
— Мистера Паркера здесь не будет до завтра. Но это, возможно, к лучшему. Я считаю, мы можем показать кое-что Стрэханам и без мистера Паркера. Что скажешь, Джек?
— Согласен, Тим. Я считаю, можем.
Второй автобус прибывал поздно, уже вечером. Стрэханы сразу же направились прямиком в ближайшую кантину и купили пива, затем Мик Стрэхан завернул за первый попавшийся угол и облегчился там прямо на побеленную стену, опершись об нее одной рукой, а другой заливая в глотку пиво.
— Господи, вот что мне было нужно, — сказал он, застегивая молнию и возвращаясь к джипу. — Гудалл, старый ты пердун, как тебе штучка, а?
— Ничего хорошего, ты ведешь себя отвратительно, Стрэхан, — сказал Гудалл и отвернулся.
— Э-э, какие мы охренительно нежные сегодня, а? — Мик Стрэхан ткнул пальцем в спину Гудаллу.
Беннет сел рядом с Гудаллом.
— Смит рассказал тебе, как они резвились и что я оставлял за них залог?
— Да.
— К тому моменту, как мы прибыли в Майами, капитан вызвал по радио полицейскую машину для них. Замучили стюардесс. Они провели прошлую ночь в каталажке, и это обошлось мне в тысячу.
Я сказал им, что это из их карманов, так что они слегка притихли до Сан-Хосе. Но там они добыли бутылку рома, и Джеми укачало в автобусе. Так что я надеюсь, что мистер Паркер приготовил для них что-нибудь пострашнее уговоров.
— Паркера до завтра не будет.
Беннет посмотрел на Гудалла, отмечая твердо сжатые губы и суровый блеск в глазах.
— Паркера нет? Ну так это, может быть, к лучшему.
— Я полагаю.
— Это ваши места. Правда, осталась только одна койка. Для Альфа Стивенса, — Гудалл кивком указал на высокого темноволосого наемника. — Вы двое остаетесь снаружи. В стойле. Лучшее местечко для вас после всего, что вы сказали и сделали.
Близнецы переглянулись. Голубые глазки на широких красных лицах сузились.
— Рано мы идем, а? — пробормотал Мик.
— Рано мы идем, — отозвался Джеми.
Но это было все. Гудалл надеялся, что это все. Они были здоровенными ребятами. Если что... Втроем они прошли на кухню, и Гудалл указал на стопку грязных тарелок и кастрюль.
— Походная кухня. Хозяйка в увольнении. Все вымыть.
Затем он неожиданно повысил голос, как сержант на плацу.
— Стрэхан М., Стрэхан Дж. Все вычистить. Чтобы блестело. Быстро!
— А иди ты, Гудди. Дай-ка...
— Стоять смирно, когда говорите со мной, вы, кучи дерьма. Принимайтесь за работу, пока я не надел это вам на головы.
— Ну да? Ты и — чья это армия, а?
— МОЯ армия. Вы, тупые пьянчужки.
Постепенно комнату заполнили одиннадцать молчаливых мужчин, каждый из них держал влажное полотенце, у некоторых полотенца были завязаны узлом.
Возможно, этим бы все и кончилось на этот раз. Но Гудалл продолжал, зная, что если все так и закончится, то достигнуто будет очень немного — кроме того, что посуда будет вымыта. Стрэханы будут издеваться за их с Беннетом спинами; они ведь тоже заодно, и останутся источником неприятностей. Гудалл взял полотенце у Джека Глеу, который стоял ближе всех, и неожиданно хлопнул им так, что оно по-змеиному ударило Мика Стрэхана по плечу. Ливерпулец ударил его по колену, промахнулся, замолотил кулаками. Гудалл получил удар по плечу и другой по носу, потекла кровь.
Несмотря на количество противников, близнецы прорвались на веранду, оставив позади еще двоих пострадавших — Санчесу ударили локтем под дых, а Джону Крику попало по зубам. Но Майк Хенчард, рослый дорсетширец, нанес Джеми сокрушительный удар, который опрокинул того через балюстраду на траву внизу, и тут гуркх Бен бросился Мику Стрэхану в ноги и опрокинул его на ступеньки, так что тот рухнул прямо на своего брата. Остальные окружили их, размахивая полотенцами, и принялись стегать их и время от времени пинать, пока двое упавших не рухнули грудой мяса, не оказывающей сопротивления.
Гудалл и Беннет встали над ними. Гудалл отнял от лица полотенце, посмотрел на кровь, покачал головой и снова приложил его к носу.
— Полная обработка, Гордон?
— Я бы сказал — да, Тим.
Мик перевернулся на спину, все еще прижимая колени к груди, и посмотрел на них.
— Даже не вздумай, сержант, — прохрипел он. — Я убью тебя, если ты это сделаешь.
— Ну тогда ладно, вы, ходячие куски дерьма. А теперь марш за уборку. Двигайтесь!
Сначала медленно, затем, под взглядом Гудалла, быстрее они оба поднялись и пошли. За их спинами начался кошачий концерт, словно на деревьях завопила стая обезьян.
Среди этого шума Колин Уинтл повернулся к Уинстону Смиту.
— Что такое «полная обработка»? — спросил он.
— Спустить трусы и побрить. Потом отлупить. Вот позору-то!
23
— Ну вот! А я надеялся, что ты сначала выяснишь их имена, звания и прочее.
На сцене появился Паркер. Раздражительный молодой человек в футболке, джинсах и кроссовках лежал у стены. Пружинный нож вонзился по рукоять точно в нужное место, прорвав аорту, так что он недолго истекал кровью, пока его сердце не остановилось, лишенное кислорода. Другой, более рослый, постарше, лежал на кровати, свесив ноги, с раскинутыми руками, и казалось, что он смотрит через плечо, изогнувшись под невероятным углом.
— Ты сам не очень хорошо выглядишь.
— Да? Но я уже чувствую себя получше.
С пепельным лицом, синеватыми губами, со свежим кровоподтеком на лбу, Джефф Эриксон посмотрел на него и показал зажатый в руке пузырек с таблетками.
— Вовремя принял, — сказал он. — Эти ублюдки были заняты, а я знал, что подохну, если не приму...
Он вздрогнул, затем губы его искривило что-то вроде холодной усмешки.
— Все нормально. Не волнуйся. Что случилось?
— Ну, я был похож на одуревшего козла, а? — с каждой минутой он выглядел немного лучше, говорил более уверенно. — Эти парни, — он указал на того, у которого была сломана шея, — уже были здесь. Проникли через потолок — я думаю, ты найдешь здесь проход с той стороны туалета. И ждали, чтобы войти, пока этот не вернется с известиями, что мы трахнули пару птичек по дороге. Что-то вроде этого.
— А почему он держит мой дезодорант?
— А! Это спасло мне жизнь. Он им опрыскивался, когда я вошел. Тогда, поскольку я забрал у него нож, он пытался ударить меня вот этим. Дурак, одно слово.
Паркер сел на кровать. Она прогнулась, и мертвец изменил позу.
— Ладно. Что у них было?
— Вот этот принес рюкзачок. Посмотрим.
Паркер взял рюкзак, который был просто полотняной сумкой с лямками, и вывернул его.
— Отмычки.
Он вытащил кольцо, с которого свисало три десятка стержней, каждый примерно семи сантиметров в длину, изогнутых под прямым углом, но в разных местах.
