Сергей Зверев - Свинцовый шторм
Проходя мимо осоловевшего от недосыпа дневального со штык-ножом на поясе, подполковник небрежно кивнул в ответ на уставное приветствие и поднялся на второй этаж, где в конце узкого и неправдоподобно тихого коридора располагалась дверь без номера, за которой прятался кабинет начальника местного разведотдела флота.
«Вот интересно, – неторопливо шагая по чистенькой ковровой дорожке темно-красного цвета, размышлял Вашуков, – сколько лет уже прошло, сколько начальников и командиров эти коридоры перевидали… А дорожки, наверное, такие же, как и во времена товарища Сталина были. Ну, или как в восьмидесятые в обкомовских коридорах. Все меняется, а вот атмосфера в таких коридорах и кабинетах, наверное, остается неизменной – строгой, любого заставляющей как-то невольно подобраться и настроиться на серьезный лад…»
В «предбаннике» начальника отдела подполковник поздоровался с дамой средних лет с погонами мичмана на кремовой форменной рубашке и, кивая на дверь кабинета, спросил:
– У себя? Мне на четырнадцать сорок…
– Проходите, товарищ подполковник, – дама-референт, решительно ничем не напоминающая традиционный образ грудастой и длинноногой красотки, посмотрела на Вашукова с нескрываемым сочувствием и вполголоса сообщила: – Из штаба флота приехали, зело сердиты…
– Разрешите? Товарищ капитан первого ранга… – козырнув, начал доклад Вашуков, но каперанг, не дослушав, перебил, досадливо морщась и указывая рукой на стул напротив:
– Вижу, что прибыл. Проходи, присаживайся… – Он встал и, выдернув из розетки выпустивший густое облако пара чайник, начал заваривать чай: щедро сыпанул в стакан заварки, залил кипятком и прикрыл напиток фаянсовой крышечкой. – Чай будешь?
– Спасибо, нет, – подполковник тронул пальцами влажный лоб, – и так пекло такое, что не знаешь, куда и деваться… У вас тут еще вполне сносно – стены по метру, прохладно.
– Да, лето нынче, похоже, еще даст нам жизни… – Каперанг снова уселся за свой массивный стол, зачем-то передвинул лежавшую на краю пачку бумаг, взял в руки карандаш и, задумчиво поглядывая на остро отточенный грифель, сообщил: – Был я сегодня в штабе флота. Господа адмиралы шибко интересуются, что там у нас с операцией «Энигма»… В общем, дела наши хреновые, Николаевич. Сколько уже твои ребята на связь не выходят?
– Две недели без малого, – помрачнел Вашуков. – Если точно, то двенадцать дней и шестнадцать часов.
– И что скажешь, подполковник?
– То же, что и неделю назад: что-то там не так пошло…
– Не так… – Каперанг задумчиво пожевал губами и задал новый вопрос: – А не могли они в целях, так сказать, особой конспирации уйти на дно, затихариться? Мало ли там что?
– Исключено, товарищ полковник, – твердо заявил Вашуков. Каперанг хотя и носил морскую форму, но не возражал, когда его именовали на «сухопутный манер». Вполне возможно, военное училище, в котором полковник осваивал азы разведработы, не имело ничего общего с морской тематикой. – Они ведь не какие-нибудь дайверы-разгильдяи, а люди военные – по-любому нашли бы возможность выйти на связь.
– В общем, думаю, ты прав, – каперанг раздраженно стукнул карандашом по столу и отхлебнул глоток чая. Обжегся, тихо чертыхнулся и отставил стакан. – Из Службы внешней разведки информация поступила… Короче, на берегу океана был обнаружен труп некоего гражданина. В машине. Зарезали мужика. И, судя по всему, этот мужик – наш бывший прапорщик Вострецов. Такие вот дела, товарищ подполковник.
– А… остальные? – Вашуков с опаской посмотрел на полковника, вновь принявшегося за свой чай.
– Как в воду канули. Наши компьютерщики пошарили в базах данных отеля, где они останавливались, – никто из них не выписался. Все тихо и благолепно. Подать в розыск мы их, естественно, не можем: сам помнишь, что паспорта у них были очень даже не российские…
– А базы данных аэропортов?
– Правильно мыслишь, но там ничего нарыть не удалось, как я понял… – Полковник допил свой чай и снова принялся терзать ни в чем не повинный карандаш. – Как ни прискорбно, но приходится признать, что операция наша, похоже, со страшным треском провалилась. И у адмиралов-генералов, дававших добро на продажу торпед, теперь появилась новая забота…
– Поскорее прикрыть мощным щитом свои… погоны и мягкие места, – догадливо кивнул Вашуков. – Быстренько сообразили, что, по сути, отдали в руки террористов нешуточное оружие. И теперь прикидывают, что будет, если эти моджахеды шандарахнут нашей торпедой по какому-нибудь очень солидному транспорту. Так, нет?
– Именно, – невесело хмыкнул разведчик. – Мы-то планировали отследить цепь, а потом вывести всех на чистую воду, так сказать, и с помощью журналистов шум поднять…
– А карта, похоже, ложится так, что шум может подняться по поводу того, что Россия тайком снабжает злобных пиратов оружием, так?
– И снова в точку, Николаевич. Так что надо спасать положение. Причем срочно. Уточняю: спасать надо не мягкие места генералов, как ты изящно выразился, а престиж и честное имя страны. И, поверь, я сейчас не впадаю в какой-то там пафос! Мне, как и тебе, на генеральские тревоги, по большому счету, плевать, а вот на доброе имя страны – нет. Мне может многое не нравиться, но мы с тобой присягу давали… ну, и все остальное – сам не маленький, понимаешь.
– Понимаю, – снова кивнул Вашуков, уже не первый день терзавшийся сомнениями и тягостной неизвестностью.
Опыт и чутье подсказывали, что, скорее всего, все там, в Мозамбике, пошло наперекосяк, но чисто по-человечески в плохой исход операции верить не хотелось – оставалась еще зыбкая надежда, что все еще как-то образуется и Скат с ребятами объявятся живы и здоровы. Ну просто не могло быть так, чтобы капитан… Хотя, сам себя обрывал подполковник, ты ведь – как, пожалуй, никто – знаешь, что в работе боевых пловцов случиться может всякое – даже то, чего по определению и не может быть никогда…
– Понимаешь – это хорошо, молодец, – похвала полковника прозвучала весьма сдержанно, и он тут же задал ключевой вопрос, ради которого, собственно, и вызвал командира пропавшей группы боевых пловцов: – Только вот одного понимания мало. Что делать-то будем? Какие-то соображения, варианты есть?
– Да какие тут могут быть варианты, товарищ полковник… Моя группа, ясное дело, больших генералов-адмиралов не очень-то заботит. А по остальным позициям все и без вариантов ясно: надо срочно проданные торпеды найти и… взорвать к морской бабушке! Вторую группу нам задействовать, конечно, никто не даст, так?
– И думать забудь! – Полковник даже потемнел лицом и с полминуты играл желваками под чисто выбритыми скулами. – Нам еще по группе Ската твоего придется не один месяц отписываться. Да еще и Джексон тот… мать его… Орехов тоже хорош – заварил кашу, наемника этого нам подсунул, а сам в теплые края советником-инструктором подался…
– Полковник, что мы вокруг да около ходим… – Вашуков прекрасно понимал, куда клонит каперанг, и решил высказаться открыто. – И ты, и я понимаем, что подполковнику Вашукову придется тряхнуть, что называется, стариной. И выглядеть это будет, как в самом тупом американском кино: «Джон, ты нужен Америке! Ты сделаешь это! Но если ты провалишь задание и попадешься – мы отречемся от тебя!»
Подполковник очень похоже изобразил гоблиновский гнусавый говорок, и разведчик, несмотря на всю серьезность разговора, не смог удержать улыбки. Правда, тут же посерьезнел и коротко, по-деловому спросил:
– Кого с собой возьмешь? Все, что в моих силах, сделаю.
– А сам будто не знаешь… Орехова, кого же еще.
– Вдвоем? – недоверчиво прищурился каперанг и с сомнением покачал головой. – Я, конечно, нисколько не сомневаюсь ни в твоих боевых качествах и выучке, ни этого… военспеца, но дело-то серьезное.
– Да мы ведь тоже не клоуны из петросяновского «Зеркальца», – жестко усмехнулся Вашуков и добавил: – А за подполковника Орехова я ручаюсь как за себя!
– Ну-ну… Тогда давай обсудим детали?
– Давайте, товарищ полковник. Только у меня одно условие…
– Какое? – после секундной паузы поинтересовался разведчик вместо того, чтобы на правах старшего командира возмутиться наглостью подполковника в морпеховской форме.
– Мы «сделаем» эти торпеды – в первую очередь, естественно. А во вторую…
– А вот этого, подполковник, я не слышал, – каперанг демонстративно отвернулся и даже помахал ладонью, словно отгораживаясь от непрозвучавшего заявления командира боевых пловцов. Правда, тут же, понизив голос, устало добавил: – Николаевич, я все понимаю. И ты понимаешь – не мальчик. Никто добро на поисковую операцию в чужой стране нам не даст. Мозамбик сегодня – это не африканский друг 70-х… Так, все – давай-ка о деле! И в первую очередь надо прикинуть, как тебя прикрыть…
